Страница 10 из 110
Почему на Этайн одежда цветов его Дома, Мидир не задумывается.
Пальцы поднимаются от колена к бедру, затем гладкой кожи касается вся ладонь. Этайн трепещет, дышит прерывисто, но не отстраняется.
Правая рука отпускает ткань и поднимает себе на плечо другую ножку. Мидир, повернув голову, касается губами щиколотки, скользит языком меж ремешков сандалии. Рука оглаживает округлость ягодиц, другая гладит с нажимом живот, Этайн ахает.
Рывок вперед, Мидир еще ближе к Этайн, еще тяжелее сдерживаться, но тем слаще будет победа. Теперь на плечах его не щиколотки — женские колени. Мидир, прижимая Этайн ближе, мнет губы, и…
— И здесь мне не нужно таиться, — медленно ответил Мидир, с трудом отводя взгляд от Этайн.
Щелкнул пальцами, раздувая огонь в костре и гася — в крови.
Он все еще чувствовал вкус губ Этайн, ощущал тепло ее тела, слышал слова ее любви! Видение оказалось слишком явственным, слишком реальным — а значит, могло стать правдой.
Сноп рыжих искр улетел в небо.
С другой стороны костра, скрываясь от волчьего короля, мелькнуло розовое пятно: к Этайн подлетела феечка. Замерла перед самым лицом, залепетала встревоженно:
— Беги, беги, Этайн! Беги! Это же волки!
— О чем она? — изумилась женщина.
Протянула открытую ладонь, и несносная мелюзга уселась, скрестив ножки. Трепетала перламутровыми крыльями, то прижимая ручки к сердцу, то возводя к небесам.
Мидир нахмурился. Даже его подданные не ожидают ничего хорошего для этой женщины! Хорошо, что болтает мелкий народец через раз на древнем. А то, несмотря на Лугнасад, одной феечкой стало бы меньше.
— Что она говорит? — переспросила Этайн, гладя невесомые радужные крылья.
— Желает хорошего вечера, моя королева, — ухмыльнулся Мидир.
Вздернул губу и показал вытянувшиеся клыки строптивой нахалке.
Феечка горестно взмахнула ручками, вспорхнула, осыпав женскую ладонь золотой пыльцой, мимоходом коснулась щеки Этайн и взмыла ввысь.
Женщина, разглядывая слабо мерцающую кисть, рассмеялась настолько удивленно, что Мидир улыбнулся:
— Одно волшебное создание вас уже приняло. Вернее, два.
Осторожно, боясь спугнуть, взял женскую руку в свои ладони. Прикоснулся губами раз, другой, грея озябшие пальцы. Порадовался ощутимой дрожи.
— Мидир… — выдохнула Этайн. — И это называется — друг?!
— У нас прохладно всегда, подле Черного замка — особенно. Волки любят зиму, можно сказать, болеют ею! А вы пока посмотрите вверх.
Первый раз Мидиру захотелось показать что-то действительно необычайное, что-то достойное гостьи. Удивить, порадовать. И за возможность еще чуть-чуть подержать ее руку в своей стоило постараться.
Спрятать солнечный лик непросто, как и ускорить вращение. Но не для высшего мага.
Крылья Луга ярко запылали в потемневшем небесном своде. Россыпь алмазов на угольно-черном. Великое множество солнц и планет.
Секунда, другая… Этайн вздохнула в восхищении — и все пропало. Небо вновь посветлело до привычной синевы.
— Вы видели, сколько падало звезд, моя королева? Загадайте желание.
Мидир принес цветок для совершенно иных целей, но сейчас не колеблясь положил на ладонь Этайн три алых пылающих лепестка с золотыми тычинками.
— Вы в браке год. Мандрагора, подарок источнику… Мечтаете о ребенке?
— Вы слишком внимательны ко мне, — недовольно ответила Этайн, однако руки не отняла, — и не знаете, о чем говорите. У меня не может быть детей.
Мидир провел своей ладонью над ее, и цветок исчез бесследно.
— У вас будут дети, обещаю.
— Спасибо, Мидир, — слезы в ее глазах горели ярче звезд на небе и самоцветов на земле.
— Не-сущие-свет…
— Волчий король разнежился и передумал? Может, ты просто не готов познать любовь? Любовь истинную?.. Корона прибудет к полуночи. Не забудь поцеловать ту, которой она предназначена.
========== Глава 6. Горечь вереска ==========
— Мой король, — позвал Джаред.
Мидир с трудом отвел взгляд от улыбавшейся ему Этайн.
— Только если война, советник.
— Почти. Мэллин пропал. Я не вижу его, однако чую: из Нижнего он не исчезал. Может быть, вы…
— Я поищу его. Да, и Джаред… Эйк приходил, намусорил. Приберись тут потом.
— Будет исполнено, мой король. Очень кстати. Наш казначей уже весь испереживался. Думаю, весь Лугнасад проведет в подсчетах.
— Добро.
— Что-то случилось? — забеспокоилась Этайн.
— Ничего, моя королева. Ничего, что стоило бы вашей тревоги. Однако мне придется ненадолго покинуть вас.
— Мидир… — вздохнула Этайн. — Мне жаль ваше время. Для вас я…
— Для вас я только друг! — перебил Мидир. — Как ярок сердца стук, как горек этот круг, как звонок серп луны, вы им озарены… Это вам вместо цветов.
— Вы поэт! — ахнула Этайн.
— Я король. Кроме всевозможных законов, владения оружием и магией, в меня вколачивали основы стихосложения и умение танцевать.
— Надеюсь, вколачивали в принца не палкой?
— Каленым железом, — усмехнулся Мидир.
Этайн не рассмеялась. Посерьезнела, даже погрустнела. Мидир щелкнул пальцами, и с неба посыпались розовые лепестки.
— Фрох[1] тянется к фроху.
Этайн протянула ладони. Смех ее рассыпался по пригорку.
Мидир, отступив в тень, установил купол и скользнул за грань пространства, уходя вверх. С земли найти свет души, если она не покинула тело, почти невозможно.
Ледяной ветер ласкал разгоряченную кожу и успокаивал дух. Волчий король замер на высоте птичьего полета и закрыл глаза.
Множество душ виднелось подле елового леса, где каждое дерево, каждый куст полыхали призрачным светом, возвращая в прошлое, напоминая: мы все суть одно, мы все — живые. Мидир с трудом отвел магический взор. В Черном замке, сложенном из багровых линий, горел серебристо-голубой огонек Джареда, приметный, ярко-алый — Алана. Танцующие пары в зале королей маячили движущимися огоньками, но вот желтой вредной капельки Мэллина и впрямь не было видно нигде.
Мидир, сделав круг, поднялся выше, чтобы разглядеть не только дом Волка, но и соседние земли. Напоследок кинул взгляд вниз, где светилась розовым нежная, открытая душа Этайн. И тут же охнул, припомнив фоморские бичи Балора и Глубинный Ужас неблагих, потому что…
…разглядел рядом волка. Мэллина! Брат подкрался в образе зверя, чтобы он, Мидир, не увидел света его души!
Времени не было даже на злость. По ярко-синему куполу пробегали оранжевые сполохи. Мэллин, пользуясь родством крови, умело проник сквозь его защиту и выставил свою. Он все время был рядом и только того и ждал!
Что задумал брат, неведомо и старым богам.
Волчий король не стал пробивать ход или искать пролом. Перевернулся и устремился вниз — куда быстрее, чем можно просто упасть.
Одна секунда, другая…
Женщина отступала, втаптывая в траву сверкающие камни, черный волк с длинной шерстью и желтыми глазами — приближался. Зарычал и вернулся в облик ши, когда Этайн прижалась спиной к дереву.
Мидир приблизил звуки с летящей навстречу земли.
— Ты попала к волкам, маленькая глупая человечка. И Мидира нет, чтобы защитить тебя. Что скажешь?
Глаза Этайн почернели, волосы зашевелились без ветра, рука поднялась вперед, уперлась пальцем в грудь Мэллина:
— Скажу: ты примешь смерть из-за женщины!
Мидир наконец рухнул на купол защиты, разлетевшийся на множество осколков. Они запылали ярко-синим огнем, рассыпались искрами и погасли.
— Мидир, мне страшно! — закричал Мэллин.
— Не надо было пугать ее! — рявкнул Мидир.
Отшвырнул брата не рукой — волчьей лапой. Когти разорвали рубашку и вспороли мышцы. Треснули кости.
Схватить бы зубами, потрясти, сломать так, чтобы больше никогда… Мидир, услышав шорох, обернулся к осевшей на землю, бледной как смерть Этайн — и багровая ярость схлынула.