Закат

На пороге стоял юнец, рыцаря в котором можно было узнать только по белой котте с гербом — ладонями с разгорающимся меж ними пламенем. Юноша попытался было шагнуть в дом, но Лис якобы случайно преградил дорогу, закашлялся, опираясь на косяк.

Отталкивать старика рыцарь все-таки постеснялся.

— Я требую выдачи живущей здесь девушки!

— Моей внучки? — Лис очень естественно удивился. — Но ее нет дома, она еще до света ушла на рынок. А что, ей надо явиться в Цитадель?

— Нет, — на миг смешался рыцарь, но тут же исправился с прежней наглостью. — Да! Она оскорбила меня и я требую должных извинений!

Закат почувствовал, как девушка за его спиной задохнулась от гнева, сжал ее руку. Выходить, чтобы отстоять свою невиновность, было не лучшей идеей.

Однако рыцарь и так заподозрил обман.

— Я не верю тебе, нечистый старик! Пропусти меня и я лично убежусь в том, что преступница не прячется от правосудия.

Закат вслепую оттолкнул Ясю подальше от лестницы, спустился вниз. Рыцарь, успевший-таки прорваться в дом, остановился, ошеломленный — светлого на Закате были одни штаны, и они же оставались единственной одеждой. Пробежал взглядом по шрамам от медвежьих когтей, поднялся к прядям черных волос, лежащим на плечах.

— Э… Вира? — неуверенно скорее спросил, чем потребовал рыцарь.

— Я здесь не живу, — вежливо ответил Закат. — Только гощу. На улице волосы закрываю капюшоном плаща.

Рыцарь так растерялся, что даже забыл на время о цели своего визита, чем и воспользовался Лис, осторожненько проводив его обратно к двери. По счастью, Яся на втором этаже сидела так тихо, что, кажется, даже дышала через раз и в ладошку.

Но выставить гостя без проблем все-таки не вышло. Уже на пороге он обернулся, вспомнив, зачем пришел, возмутился:

— Вы не сможете вечно скрывать ее от света!

— Вы так думаете? — тихо спросил Закат, невольно повторяя запомнившуюся фразу Принца.

Увы, он не был вождем бродяг и за ним были только старик и девушка, а не вооруженный караван.

— Я вернусь завтра! — пообещал рыцарь. Добавлять, что вернется он не один, не требовалось.

***

— Вам нужно уехать из города, — сказал Закат, когда они с Лисом закрыли дверь и вернули на место засов. — Сегодня, пока еще есть время.

— А вдруг это ловушка? — подала голос Яся, успевшая спуститься к ним и теперь стоявшая на последней ступени лестницы, обнимая себя за плечи. — Вдруг он пришел сюда шуметь как раз для того, чтобы я попыталась сбежать, как куропатка, вспорхнувшая из кустов!

— Куропатку из кустов правда не достать, — вздохнул Лис, — а наш дом, увы, убежище ненадежное. Но как мы уйдем? И куда?

Конечно, старик не мог бросить внучку. Они смотрели на Заката с затаенной надеждой, будто его совет в самом деле мог их спасти. Будто случайный прохожий стал шкатулкой, хранившей ответ на вопрос, как жить.

Закат вернулся за стол наверху, сел, вплетя пальцы в собственные волосы. Он не мог, не имел права решать за них. Но какой у него был выбор? Зажмурился, пытаясь вспомнить карту — не раз же видел как Принц разворачивал ее на сундуке. Разглядывал с интересом, думал, каким причудливым змеиным следом изгибается их путь. Каждый раз находил взглядом Светокамень, прикидывал, за сколько дней добрался бы напрямую. Должен был запомнить окрестности столицы во всех подробностях!

— Бродяги сейчас пойдут на юг вдоль берега, дальше и дальше от города, — пробормотал Закат, размышляя вслух. — Интересно, можно ли их догнать? И нужно ли?..

— Нужно! — Яся прижимала руки к груди, вцепившись в пушистый кончик косы. — Очень нужно. Я портнихой была, но сейчас ко мне никто не ходит. На огороде я возиться все равно не умею, а бродягам наверняка нужно что-нибудь шить да штопать?

Лис только кивнул молча, соглашаясь с внучкой. Закат смотрел на них, уже почти не удивляясь. Только интересно было, если спросить у каждого горожанина светлой столицы, тихонько, так, чтобы не подслушали рыцари, сколькие захотят уйти? И почему не уходят сами?..

— Вот только, добрый человек, — замялась Яся, не решаясь что-то спросить. Закат молча ждал, и девушка, вздохнув, спросила: — Как же я догоню этих бродяг?

— У нас есть деньги, на лошадь хватит, к свадьбе же готовились, — взялся объяснять Лис. — Но как ее купить? Я стар, сам до конюшни не дойду, а Ясе опасно выходить…

— Я куплю, — даже чуть неловко пожал плечами Закат. — Если вы доверите мне деньги.

Яся от радости разве что не запрыгала, побежала в спальню, ни мгновения не сомневаясь. Вернулась с увесистым кошельком, рассказывая, где находится конюшня и как выбирать лошадь.

— Даже если с норовом — не страшно, я управлюсь как-нибудь!

Закат, припомнив Дьявола, улыбнулся невольно — если все сложится хорошо, скоро Яся должна была познакомиться с самым норовистым из всего конского племени.

***

Он шел по городу, опустив голову. Яся помогла зачесать волосы в хвост на затылке, но и без черных выбивающихся прядей Закат выглядел чужаком. В светлом городе на каждой улице стояли большие и малые сторожки, перед которыми люди осеняли себя широким кругом, странно выворачивая ладонь. В светлом городе было много людей в белых мантиях, которым глубоко кланялись, подходили, просили благословения.

— Тебя что-то беспокоит, сын мой?

Закат поднял глаза на преградившего ему путь сторожа. Покачал головой.

— Нет… Отец.

Неприятно было называть так напыщенного толстяка, в чьих глазах читалась жажда наживы, а не сочувствие. Вспомнился мужик из полузабытого прошлого, чью жизнь оборвала молния, и хотя сейчас Закат сожалел о той яростной ненависти, в то же время понимал — она была заслужена.

Эти светлые сторожа вызывали похожие чувства.

Интересно, были ли среди них другие? Те, которые в самом деле стремились понять любого прохожего, с кем хотелось бы поговорить, кто умел бы не только налагать виру, набивая свой карман, но и искренне разделять с названными детьми горести и сомнения?

Наверное. Таким мог стать Светозар через десять-двадцать лет.

Вот только Светозар был один, а рыцарей, поджегших его дом, четверо.

К счастью, сторож отстал от несговорчивого прохожего, а на конюшне так обрадовались размеру принесенного кошелька, что вопросы задавали только по делу. Вначале, правда, попытались подсунуть необъезженного толком жеребца, потом — не молодую кобылу, но у Заката слишком долго был перед глазами пример замечательного животного, чтобы соглашаться на такую покупку.

— Я возьму этого.

Паренек, возившийся с гривой коня, похожего на молодого Дьявола всем, кроме спокойствия и светлой масти, удивленно вскинулся. Конюх смутился.

— Извините, он еще не готов. Мы заплатили за него положенную виру…

Закат удивленно посмотрел на коня. Тот фыркнул, тряхнул головой, вырывая пряди из рук работника.

Темные пряди. А на коленях у мальчишки стояла плошка с краской.

Закат недоверчиво протянул руку, коснулся конского лба. На пальцах остались белые следы.

— Я его покупаю, — кошелек плюхнулся в грудь торговца, тот едва успел поймать, выронив пару монет. — Заберу вечером или завтра утром. К нему седло и узду, самые простые. Докрашивать не надо.

Уже на выходе его поймали, отсчитали сдачу, спросили, на чье имя записать и не может ли зайти за конем кто-то, кроме него.

И не нужна ли лишняя краска, раз уж осталась.

— Нужна, — отозвался Закат насколько мог спокойно. — В предместьях живет старик, у него стена облупилась. Ему очень нужна краска и не помешает помощь.

Как ни странно, конюх и правда послал мальчишку с плошкой в сторону ворот. А Закат, даже направляясь к дому Яси, продолжал недоверчиво рассматривать испачканную в краске ладонь.

Они тут коней красят.

Если бы кто-нибудь рассказал о таком в Залесье, даже Щука посчитал бы шуткой и преувеличением.

***

— Ты не можешь тут остаться!

— Ясечка, — в сотый раз вздохнул старик, — ну куда ты меня повезешь? Я и на лошадь-то не заберусь. Домик у меня еще крепкий, рыцари не слишком докучают. Проскриплю еще годок-другой…