Страница 60 из 62
Для людей, которые совершили столько страшных вещей, их разговоры были такими же земными, как грязь. ("Погода тут просто чудо, не правда ли?", "Итак, победитель Лоу, какие планы на будущее?", "Вы никогда не бывали на озере Цель летом? Обязательно съездите в этом году!) Это облегчало Яэль задачу приглушить их голоса и следить за прибытием новых гостей. Ее сердце выдавало дробь ударов каждый раз, когда ведущий объявлял новое имя. Тут были пары из высшего общество Токио и японские генералы. Были организаторы тура и еще военных.
Но его не было.
Комната становилась все более многолюдной. Яэль замечала каждый объектив камеры. (Всего их было шесть, они установлены в форме звезды для обхвата всей комнаты, а значит они снимут каждую секунду бала, с каждого угла комнаты.) Необходимо рассчитать время точным образом, чтобы вид был максимально хорошим со всех камер, но в то же время ближе всего к выходу. У двери или даже у окна. Было два главных выхода (один в южном крыле, другой в западном), но там скопятся большинство охранников. Оконный ряд на восточной стороне зала был ее лучшим решением.
- Выглядишь так, будто сейчас сбежишь, - Лука наклонился поближе и прошептал эти слова ей на ухо. - Неужели я такой плохой кавалер?
Она вдруг заметила в рое вокруг них паузу. Переговоры генералов стихли.
Лука не заметил. Он говорил сам с собой через нее.
- Не буду врать. Я чувствую себя так же. Не совсем комфортное для меня местечко, - он потянул воротник своей униформы. Кресты тяжело свисали по бокам от его шеи. - Господи, как хочется покурить.
Ведущий молчал уже минуту. Яэль заметила, что входные двери зала закрыты, что означало, что что-то, кто-то за ними готовилось.
Это оно. Она чувствовала своими костями, все бурлило, как лава.
Она чувствовала его. С другой стороны. Его присутствие было таким сильным, что оно опережало тело, входя в комнату раньше хозяина. Большая часть толпы замолчала. Все смотрели на дверь, в ожидании...
- Буду премного благодарен, если позволишь моей руке пережить этот вечер, - прошипел Лука, и Яэль осознала, что буквально повисла на его локте, глубоко впившись в него ногтями.
Когда Яэль отпустила, она не знала, куда деть руки. Они чесались, чесались, просились оружия, но еще не время. Поэтому она перекрестила пальцы, все еще впиваясь ногтями в кожу.
- Кажется, тебе тоже не помешает подымить, - пробубнил Лука.
- Никакого дыма, - сказала Яэль. - Больше никакого дыма.
Комната была настолько тихой, настолько готовой, что она услышала вздох, который совершил ведущий, прежде чем произнести свои слова:
- Представляю вам Фюрера Третьего Рейха, Адольфа Гитлера.
Двери открылись.
Он был настолько окружен эссесовцами, что сначала Яэль едва могла разглядеть его. Охрана окружала Фюрера, как карантин. Стена черных униформ и оружий, защищающая его от отравленного населения. Но кольцо расширилось, и Адольф Гитлер вступил в комнату.
И вот он стоял. Не черно-белый. Не бестелесный голос. Не лицо на плакате. А сам человек. Монстр во плоти.
Большинство людей аплодировали его приходу. Ногти Яэль лишь впились глубже. Фюрер подошел прямо к ним.
Он был небольшим человеком. На самом деле Яэль возвышалась на пару сантиметров в теле Адель Вулф. Их глаза были почти на одном уровне, соединяясь, когда Яэль на него посмотрела. Его ирисы были голубыми. Оттенок неба нацарапанный на голой и мертвой душе. Цвет вен прямо под кожей, готовых для инъекции. Сквозь них текла похожая кровь, и она искрилась красными, красными словами.
Остальная часть его казалось скучноватой по сравнению. Во время своих интервью Фюрер весь горел. Но здесь, перед ней, под золотистым отблесков потолка бального зала, он казался выцветшим. Камеры Рейхссендера столько всего не показывали. В его усах виднелись серебряные волоски, они же покрывали его голову. Нити, приходящие с возрастом, окружали и плелись вокруг его глаз.
Он уже был старым человеком: шестьдесят шесть. Он прожил настолько дольше, чем многие другие. Живот Яэль бурчал. Ее кости изливали кислоту, как испорченная батарея.
- Еще раз мои поздравления, победитель Лоу, - сказал Фюрер, как только остановился, держа дистанцию и охрану между ними. - Двойной Крест - немалое достижение. Вы прекрасный представитель арийского идеала. Сильный, находчивый, хитрый. Новому Порядку нужны такие люди, как вы, в качестве лидеров для нового поколения.
Голова Луки опустилась таким образом, что это можно было расценивать за кивок. Его кресты ударились друг о друга, а затем в его грудь.
- Участвовать в гонке - мой долг, майн Фюрер.
Глубже, глубже впивались ногти Яэль.
- Возможно, вашим следующим долгом станет Канцелярия. Как только вы вернетесь в Германию, я поручу своим людям связаться с вами насчет должности.
В этот раз Лука не кивнул. Он даже не улыбнулся.
- Да, майн Фюрер.
Адольф Гитлер также не улыбнулся в ответ. Пока он не повернулся к Яэль, на его губах не прослеживалась и тень эмоции.
- Победительница Вулф. Я очень рад, что вы с нами. Надеюсь видеть вас почаще этим вечером, - его слова не были красными или жесткими, когда он говорил с ней. Он казался вежливым, даже дружелюбным, даже больше, чем дружелюбным.
Она красивая блондинка. Она услышала голос Влада, бубнящего над кружкой горячего чая. Его типаж.
Яэль понадобились навыки всех ее тренировок, чтобы не убить его прямо здесь. (Она и об этом думала. Но это будет непрактично, вокруг них слишком много людей, закрывающих вид камер.) Вместо этого она совершила невозможное: улыбнулась и захлопала своими бледными, бледными ресницами, как делают школьницы, поймав взгляд своего возлюбленного.
- Для меня честь снова видеть вас, майн Фюрер. Я насладилась вечером и в прошлом году.
Теперь улыбнулся он. Его губы сформировали идеальный изгиб колокольчика, полное проявление эмоций.
- Потанцуете сегодня со мной? - спросил он.
Яэль раскрыла ладонь (ей необходимо было остановиться, иначе она начнет истекать кровью) и ответила:
- С превеликим удовольствием.
Рядом с ней Лука пал жертвой приступа кашля, который искривил его лицо и расцарапал все легкие. Яэль едва ли могла сказать, притворялся он или нет.
- Вы в порядке, победитель Лоу? - забота Фюрера отозвалась плоско. Как будто он читал написанный текст. Его глаза отражали что-то дикое, когда он смотрел на парня.
- Слишком много сигарет, - сказала Яэль.
Лука перестал кашлять. Взгляд, которым он ее одарил, был восхитителен. Произведение искусства, сплетенное яростью и эмоцией: Это-был-наш-общий-секрет, вместе с ад-заледенел, приправленный иди-к-черту и да-пошла-его-арийская-мораль-куда-подальше-плевать-я-на-нее-хотел.
Это научит его не жульничать.
На лице Фюрера выразилось отвращение.
- Порок менее успешных гонщиков, созданный, чтобы повредить идеальным телам арийцев. Я надеюсь, вы не увлекаетесь курением, победительница Вулф.
Яэль смотрела прямо в эти ведьмовские глаза и думала, видел ли он когда-либо это. Черноту, изливающуюся из труб лагерей смерти, как кишки. Никогда не заканчивающаяся рвота.
- Я нахожу сигареты отвратительными, - сказала она ему с улыбкой (хотя все ее внутренности чувствовали себя утонувшими и четвертованными.)
Вечер продолжался, перетекая в закуски и коктейли, тосты, поэтично восхваляющие силу победителя Лоу, формальный ужин в прилегающей комнате с прилегающими камерами. Лука сохранял кислое выражение лица на протяжении всех этих церемоний. Фюрер держал охрану близко. А черная кислота в костях Яэль продолжала вскипать, восставать.
А затем, наконец, танцы.
Первый танец принадлежал победителю. Руки Луки крепко сжались вокруг нее, когда он повел ее на танцпол. Яэль схватила края левого рукава, когда поместила руку на плечо Луки (она не хотела, чтобы шелк упал снова, показывая ее свежие повязки). Это был не лучший вальс (он и не мог быть, учитывая ограниченные движения в кимоно). Они больше крутились по полу маленькими, неловкими шажками. Они танцевали более минуты, а затем Лука, наконец, заговорил.