Страница 12 из 14
Ангара, в отличие от всех других рек рождается сразу полноводной и могучей, вырываясь из Байкала по разлому огромным водным потоком. У истока Ангары из воды, прямехонько по центру русла, торчала остроконечная скала – любимое место чаек. Местный рыбак вечерком, отметив интерес молодых, поведал Николаю и Анне историю местных жителей о большой любви дочери седого Байкала синеокой красавицы Ангары к сибирскому богатырю Енисею.
Жили Байкал и Ангара вместе, но пришла пора Ангаре выбирать свой путь в жизни и когда узнала она Енисея, решила соединить с ним свою судьбу. Но суровый отец был против. И тогда собрав силы и проломив скалы, сбежала своенравная дочь от несговорчивого отца. А Байкал, возмущенный решительным поступком своей дочери, бросил ей со страшной силой вдогонку обломок скалы, но было поздно – сбежала своенравная дочь, а скала теперь навечно осталась среди вод Ангары. Ангара и Енисей соединились через тысячу верст в единую реку. И как водится при замужестве, жена взяла фамилию своего мужа и к океану приходит огромный Енисей, в котором соединились воды горных рек Восточного и Западного Саяна, сибирских предгорий-равнин и Байкала.
У Байкала молодые люди провели несколько дней, наблюдая за рыбаками и их промыслом, любуясь величественным озером с чистейшей, словно родниковою водой. Местные рыбаки выделили баркас для знатных гостей, устлали его коврами и катали молодых господ вдоль скалистого берега с видами на далекий горный массив Хамар-Дабан по ту сторону ровного и ярко-синего Байкала. Горный массив к осени покрылся уже снегом, и ярко выделялся на ярком синем небе, по цвету равному Байкалу.
Из поездки на Байкал Резанов и Анна возвратились уже с ощущением некой душевной связи, которую нельзя было считать просто знакомством или даже симпатией. Анна просто полыхала лицом при встрече с Николаем, а он чувствовал к девушке особую нежность, которая не была похожа на обычные чувства мужчины к женщине. Все было сложнее. В этих чувствах смешалось желание и забота, любование и желание опекать, страсть и чувство такой нежности, которое испытываешь возможно только к собственному ребенку. А когда дело уже вызрело до объятий и робких поцелуев, Николай понял, что у него в руках не ребенок, а любимая и желанная девушка, крепкая и телом, и духом, готовая возложить на свои действительно хрупкие плечи заботы жены и матери.
К осени сговорились и помолвились, наметив обручение к поздней осени или зиме, а следом через шесть недель назначив и венчание.
Свадьба вышла умная – без особо лишних диких затрат.
Шелиховы собрали самых видных купцов и чиновников города. Венчание состоялось на исходе января в Михайло-Архангельском храме и всё прошло очень торжественно. Михайло-Архангельская церковь, называемая в народе морской, была выстроена на пожертвования иркутских купцов, занимающихся промыслом на Алеутских островах и на побережье Америки. Так в сухопутном Иркутске значительно звучала морская тема, благодаря, прежде всего, усилиям Григория Шелихова и его компаньонов.
Погода не подкачала – было солнечно и тепло для сибирской зимы. Катались на санках, запряженных тройкой с бубенцами по льду Ангары и Иркута под звон колоколов иркутских храмов. В одной невеста и жених, в другой дружок и подружка жениха и невесты и гармонист, в третьей близкие к семье гости. Наталья Алексеевна хлопотала после венчания по дому, а Григорий Иванович отмечал с близкими по его купеческому делу друзьями большое событие, не уставая говорить о том, что теперь многое может измениться в делах, нужно только дать возможность зятю добраться до столицы и взяться решать сложные вопросы организации новой монополии.
Отгуляв с неделю, свадьба угасла, и встал вопрос о том, как жить и работать дальше. Григорий Иванович горячился, он хотел сразу отправить зятя в Санкт-Петербург, что бы он взялся решать вопросы, теперь уже, совместной компании. Но выехать в столицу без надлежащего распоряжения Николай Петрович не мог. Решили отправить просьбу на имя Екатерины с изложением того, что надобно для решения вопросов обеспечения купеческой деятельности на востоке Империи и в Русской Америке присутствие в столице зятя и совладельца компании Николая Петровича Резанова.
Письмо отправили с курьером, а еще передали денег пять тысяч для гарантии успешного продвижения просьбы через канцелярию императрицы. Деньги предполагалось передать через А. И. Альвести*, он же и должен был похлопотать о решении вопроса графом П. А. Зубовым.
Во Франции с 1793 года с переменным успехом бушевал бунт, впервые названный революцией. В этот год был казнен король Франции Людовик XVI с супругой Антуанеттой, полетели головы титулованных особ, а вскоре и самих революционеров – детей революции.
Гильотина работала бесперебойно.
Правящие династии Европы были шокированы событиями во Франции. Екатерина находилась в смятении, прекратила, столь чтимую ей переписку с просвещенными лицами Франции, которые и оказались, вдруг, идеологами грянувшей революции. Казалось шестинедельный сорокоуст**, объявленный Екатериной после казни коронованных особ продолжался, и не было ему конца. Екатерина каждодневно вспоминала казненного короля и неизменно в нарядах отмечала свою печаль и тревогу. Были изданы указы об ужесточении мер надзора и ограничения свобод. Все французы, проживающие в России, подлежали высылки из страны и только несколько позже указ смягчили, выслав из страны тех поданных Франции, кто не принял соответствующую присягу с осуждением революции и верности российскому престолу.
События во Франции обнажили застарелость государственности Европы и несостоятельность правящих столетия императорских и королевских династий. По всему было видно – надвигалась большая война, грозящая разделом сфер влияния и учреждением новых лидеров и центров влияния в мире. С открытием Америки и появлением новых государств на её территории мир стал значительно более емким и сложным. Процессы освободительной борьбы американской колонии с Англией только добавляли температуры в мировую историческую топку.
За раздел влияния на территориях Америки завязалась война Англии с Францией.
На фоне таких грозных событий и общей нервозности чиновников и петербургского света вопрос возвращения Николая Резанова в столицу решился достаточно просто. Платон Зубов на просьбу подполковника Резанова дал своё согласие и приглашение занять должность при нем.
Депеша с таким решением была отправлена на восток с почтой.
* А. И. Альтести. Вступил в русскую службу при Екатерине II, пользовался доверием всесильного в то время князя П. Зубова и оказывал поддержку Г. И. Шелихову в вопросах снабжения компании.
** траур.
Кончина Шелихова
Лето 1795 года в Иркутске было жарким. Григорий Иванович был занят подготовкой к долгой поездке на острова Кадьяк и Ситка. Занимали его и петербургские дела, вопросы снабжения колонии порохом, припасами и прочие большие и малые задачи функционирования его купеческой империи.
К насущным проблемам добавилась еще одна – компаньоны Григория Шелихова, обеспокоенные ростом его личного влияния, взялись теребить компаньона по вопросу условий распределения прибыли и настойчиво добивались возврата кредитных средств, выделенных ранее. Все переговоры и просьбы подождать до возвращения Григория Ивановича из поездки, когда будут новые доходы и средства компаньонами отклонялись.
По всему было видно, что был продуман братьями Голиковыми и реализовывался план захвата лидирующих позиций в торговле столь успешно развивающейся компании. В результате сложилась достаточно нервная обстановка, которая усугубилась тем, что напряжение Григорий Иванович снимал известным в народе средством – водочкой. Частенько, заложив легкую бричку с верным помощником Акиньшей, Григорий Иванович уезжал на заимку, что стояла на берегу Ангары близ города, и там отводил душу, увлеченно парился в баньке, сдобряя душевное ненастье обильными возлияниями то наливочкой, то крепким самогоном.