Страница 12 из 13
– До села идёте и направо, там, через версту, перекрёсток. Берите влево, в сторону Юрьева-Польского, а дальше спросите.
– Спасибо, хозяин, за хлеб-соль, за кров.
Фотий перекрестил хозяина на прощание. И снова ночной переход, вёрст двадцать – двадцать пять прошагали. Светать начало, надо с отдыхом определяться. К хутору вышли, причём обнаружили по петушиному крику. На хуторе бортник-бобыль проживает. На отшибе хуторок, а хозяин уже в курсе нашествия татарского.
– Вы не первые, вчера несколько людей было, плакались, – сказал он.
Накормил кашей с маслом, сладким сытом угостил медовым, хлеба не пожалел. Отдохнули на хуторе и в ночь вышли. Ночь была лунной, и направление в лесу Александр по звёздам держал. Им на север, на Полярную звезду. В лесу даже днём заблудиться очень просто. Желательно приметы знать. Крона на дереве гуще с юга, лишайники на стволах деревьев с северной стороны растут. А ещё солнце помогает, а ночью – звёзды. Иначе кружиться будешь, сапоги стопчешь, а далеко не продвинешься. К утру ручей перешли, за ним деревня виднеется, как позже выяснилось – Лыково. Справа грунтовка в версте видна, по которой подвода к деревне идёт. Постояли, Александр осмотрелся, опасности не обнаружил. От леса до деревни открытая луговина, спрятаться негде. Уже к дороге подошли, как показались трое конных со стороны Обращихи. Было такое сельцо. Александр забеспокоился было, но при приближении стало понятно – свои, русские. Кольчуги, шлемы-шишаки и кони тоже нашей породы. У татар лошади ростом меньше, мохноногие, нрава диковатого. Расслабился Александр, а зря. Дружинники подъехали, лыбятся.
– Гей, земляки! Куда идём?
– В Юрьев-Польский.
– Из Владимира бежим или из Суздаля?
– А тебе какое дело? Мы никого не трогаем, люди свободные.
– Поговори мне, плети отведаешь!
Дружинник на Александра замахнулся. Это из дружины князя Андрея, изменника, догадался Саша. Саблю мгновенно выхватил и руку с плетью, уже опускавшуюся, отсёк по локоть. Дружинники отпора не ожидали, промедлили секундочку. Саша на второго кинулся, а тот за меч схватился, да из ножен выхватить не успел, Александр саблю снизу ему под кольчугу вогнал, едва не по рукоять. Всё длилось несколько секунд. Третий дружинник молодой, похоже новик, растерялся. Как же так? Их трое, да на конях, а какой-то пешец двоих воев из строя вывел. Меч смог выхватить, а Саша уже рядом, кончиком сабли в подбородок упёрся.
– Жить хочешь?
А новик боится кивнуть, о саблю порежешься, сказать не получается, в горле пересохло. В первый раз смерть к нему так близко подступилась. Саша продолжает:
– Меч-то брось наземь!
Клинок на землю упал.
– Правильно. А теперь сам слазь.
Новик слез, дрейфил сильно, аж ноги тряслись.
– В сторону от меча отойди.
Фотий закричал.
– Сзади!
Александр упустил из вида того, кому руку правую отсёк. Скорее всего старший в дозоре. Кровь из раны хлестала, но он смог левой рукой боевой нож достать и сейчас перегнулся, чтобы Александра ударить. Саша пригнулся, саблей вверх ударил, прямо поперёк лица раненого. Основной удар по наноснику пришёлся, но и глаз левый клинок задел. А Саша снизу ещё один удар – колющий, в подбородок. Снизу, с земли, во всадника, самое удобное место для удара. Фотий кричит.
– Держи!
Оставшись без присмотра, новик бросился бежать. Александр на его лошадь вскочил, пнул каблуками в бока. Несколько секунд – и догнал беглеца, ударил его саблей по плечу, но не остриём, плашмя. Не было цели убить, хотел допросить. Новик взвыл, удар почувствовав. Закричал.
– Помилуй, ради Христа!
– О Христе вспомнил? А нехристю служишь, басурманам помогаешь! А ну топай назад, к своим сотоварищам!
– Не убивай меня!
– Жалко саблю о тебя марать. Вздёрнуть бы тебя на суку в назидание изменникам, да верёвки нет.
Вернулись к Фотию и убитым дружинникам.
– Бери вот этого за ноги и тащи на луговину.
Ямка там была, когда к деревне шли, видел её Александр. Подумал ещё – покажется неприятель, можно залечь, спрятаться. Оглядываясь на Александра, новик волоком потащил убитого к ямке, столкнул.
– А теперь второго, да пошевеливайся!
И второй дружинник отправился за первым. Александр ногой сгрёб пыль на пятна крови, подобрал оружие дружинников, валявшееся на дороге. Сам взял двух коней под уздцы, Фотию сказал.
– Бери третью лошадь, идём назад, в лес.
Не ровен час, нагрянут другие дружинники или ещё хуже – татары. У них разъезды по десять человек, не совладать. Зашли в лес подальше. Александр коней к деревьям привязал.
– Ну, теперь рассказывай всё!
– Что говорить-то?
– Чей ты, как Владимир брали?
– Князя Андрея Городецкого дружинник, новик.
Ага, не ошибся Александр. Хотя, по возрасту судя, староват парень для новика. На службу в дружину берут лет в шестнадцать-семнадцать. Обучение год-два, и только тогда воин получается. А этому немногим более двадцати.
– Как звать?
– Петром. Из Пенкина мы.
– Продолжай, чего замолк.
Александр саблю в ножны не убирал, поигрывал ею, морально новика давил.
– Отвечай, чья дружина?
– Князя Андрея Александровича.
Стало быть, не ошибся Александр в своих предположениях. Дружинники князя хорошо знают местность, служат проводниками для татар, а ещё патрулируют дороги, отлавливая беглецов из города. Уже опосля князь над ними поглумится. Кого татарам в рабство отдаст, кого казнит. Получается – свои своих уничтожают на радость басурманам.
– Много дозорных?
– На каждой дороге три дозора. На московской, муромской, суздальской, на этой, что к Юрьева-Польскому идёт. Да на всех. Князь сказал, чтобы мышь не проскочила.
– Татарам помогаешь, сучонок, как и князь твой. Деньги есть?
– У старшего были.
– Иди, принеси. Нет, стой! Раздевайся. Шлем снимай, кольчугу, рубаху, порты.
– Зачем? – испугался новик.
– А чтобы не убёг.
Голяком не поверит никто, что дружинник, да и зазорно это, срамно. Новик разделся.
– Чего встал? Иди к яме, старшего своего обыщи, неси сюда кошель, тогда одёжу верну.
Прикрывая рукой причинное место, новик побрёл из леса.
– Уйдёт, – посетовал Фотий.
– Да и чёрт с ним, если сбежит. Если в дружину придёт, высекут за утрату княжьего имущества, а ещё презирать будут всю его службу.
– Каждый православный – Христов воин. А на новике крест есть, крещёный, а басурманам помогает. Воистину мир перевернулся! – возмутился чернец.
– Князья, кои защитниками своих земель быть должны, под татар легли, а простому народу куда деваться? Думаешь, новик этот Пётр осознавал, что изменнику помогает? Князь его обул-одел, коня и оружие дал, кормит. Отдал приказ, а этот дурень выполняет, думает – добро делает.
– Отпусти ты его, не бери грех на душу, Господь велел милосердие являть к падшим и грешникам.
– Не суди да не судим будешь? Зачем мне его никчёмная жизнь? Принесёт деньги и пусть идёт на все четыре стороны.
– Мародёрство это, нельзя.
– Нам добираться далеко, без денег как? На паперти просить? Думаю, басурмане многие церкви сожгли. Помнишь первую деревню, где одни мёртвые были? И дальше так может быть.
– Свят, свят! – Фотий перекрестился.
Вернулся новик. Вид смешной – нагой и с кошелем в руках. Протянул его Александру.
– Одевайся, так и быть.
Пока Пётр одевался, Саша заглянул в кошель, а там медяки и серебро, для дружинника сумма не малая.
– Грабили, обирали людей по дороге?
– Было, – потупился Пётр.
– Скройся с глаз моих и лучше бы тебе отсидеться в своём Пенкино. Встречу ещё раз на дороге и с оружием, зарублю. Веришь?
– Да, дядька.
Александр удивился. Какой он дядька, если они сверстники? Или даже Пётр немного старше. Новик ушёл. Саша Фотия спросил.
– Ты сильно устал?
– Если надо, я готов.
– Сейчас перекусим, чем Бог послал, и на конях поедем. Ты в седле-то держаться сможешь?