Она всегда с тобой

– Не надо делать вид, что ты забыл имя Ксюши, – сказала Майя, идя к нему. Остановившись напротив и очень близко, она предъявила претензии: – Каждый человек имеет право на свободное пространство во времени и на личных друзей, не говоря о любимом деле. Я же не выношу тебе мозг, когда ты задерживаешься.

Чмокнув мужа в щеку, Майя отправилась на кухню, где поднимала крышки кастрюль и принюхивалась к содержимому. Затратив уйму энергии в чужой постели, она зверски проголодалась. Станислав, конечно, последовал за ней, оставить последнее слово за женой не в его правилах:

– Но я звоню тебе и предупреждаю, что задерживаюсь!

– Но я не проверяю, насколько ты честен со мной.

– У тебя еще есть должность – жена и мать. Мы забыли вкус еды, приготовленной тобой…

– А зачем ты нанял домработницу? – перевела стрелки на мужа Майя, подозревая, предвидя, что сейчас он запустит бесконечную нотацию на тему долга. – Для престижа, верно? Пусть отрабатывает твои деньги. А за детьми присматривает твой помощник, за что тоже получает доплату. И спасибо тебе, что освободил жену от домашней каторги. Между прочим, ты несправедлив – я готовлю по выходным.

Майя наколола вилкой котлету и с удовольствием откусила кусок, еле поместившийся во рту, Стас поморщился:

– Ты сейчас похожа на свою подругу Ксюшу, она не ест, а трескает.

– Не будь занудой, – выговорила набитым ртом жена.

Станислав тоже достал котлету, но положил ее на тарелку – мама воспитала его педантом. Стояли и ели. Майя покосилась на мужа и вдруг поняла, почему ее занесло в «Планиду». Замуж вышла в восемнадцать лет, увидев в Станиславе опору и надежность, вообще-то Майя не ошиблась в нем, он на самом деле надежная опора, но… с ее стороны был разумный расчет, подсказанный родителями, не более. Стас на шесть лет старше, отсюда считал себя умнее, значимей, выше по статусу, главой не только фирмы. Надо отдать должное, он все же поддавался дрессуре, потому полностью подчинить Майю ему не удалось. Именно что расчет был разумный, она не позволила сделать из себя домохозяйку, а завершила образование, поступила на радио. Стас любил детей и ее, заботился о них и баловал. В сущности, Майя не возражала против кухни и швабры, ведь тысячи женщин совмещают работу с домашней каторгой, не умирая, инициативу проявил муж и нанял домработницу. Он просто кусок счастья, который она не ценила, а то, что Стас зануда… так ведь она тоже не бланманже. Разве заслуживает он обмана? Майя поклялась, что никогда больше… ни-ког-да!

«Никогда» хватило на неделю. Все это время она жила воспоминаниями, то злилась на себя – за свое безрассудство, то Борис стоял перед глазами, словно призрак. Телефонами не обменялись, значит, встреча была первой и последней, а тянуло к нему с невероятной силой, Майя отмахивалась от навязчивых мыслей, снова злясь на себя. И вдруг звонок!

– Майя… Это Борис…

– Как ты узнал мой номер?

– У Галины Сергеевны. Майя, я…

– Где и когда? – вырвалось у нее, мозги-то сразу вышибло, как прошлый раз.

Сначала это была страсть, да, та самая, про которую много написано умных и не очень книг, когда мозг автоматически вышибает и даже медицина не способна помочь справиться с данным заболеванием. Обычно страсть долго не живет, она – как вспышка, осветила некую локальную часть жизни и погасла, а у Майи с Борисом «помутнение» держится на одном уровне три с половиной года. Кто способен столько выдержать, прячась, обманывая, изворачиваясь, лавируя между работой, семьей и знакомыми, чтобы встретиться хотя бы на час? А совесть! Однако человек ко всему привыкает, к совести тоже. Одно понятно стало обоим: встречи тайком это плохо, обман – очень плохо, но их отношения навсегда. Так и прошло целых три с половиной года…

Майя перестала плакать, легла на спину и смотрела в потолок, она была такой несчастной, что невольно вызвала улыбку у Бориса. А выход есть из создавшегося положения, не однажды он заговаривал об этом с ней, поэтому сейчас молчал. Заговорила она:

– Пять лет… А как же я буду без тебя?

Ну, вот! Стоило ему подумать о выходе, Майя тут же напрашивается, чтобы он напомнил, мол, не все так мрачно.

– Майка, ты в состоянии разрулить нашу ситуацию. Это просто. Повторяю: я предлагаю тебе поехать со мной. В качестве жены.

– Ты же знаешь, это невозможно. Разруливать можно тогда, когда никто не пострадает, никто не станет несчастным. Я не могу причинить боль и жить счастливо, нет, не смогу… Стас никогда не отдаст мне мальчишек. А как я буду выглядеть в глазах сыновей, бросив их любимого папу вместе с ними? Они не простят мне… И что это за мать, которая бросает своих детей? А твоя жена?..

– Жену не приплетай, – мягко перебил Борис. – Я развожусь с Лялькой, о чем перед отъездом ей объявил, собрал вещи и ушел к Мишке. Да, и успел подать заявление на развод до отъезда.

– Ты бросил семью?!

Новость явилась для Майи неожиданностью, теперь вся ответственность за ложь ложится на нее одну, Боря свободен от всех обязательств, кроме сына. Но у него-то поводов расстаться с женой было много, Ляля ревнивая (не без повода, конечно), несдержанная, скандальная, эгоистичная – по словам Бориса. Впрочем, Миша подтверждал, что друг женился неудачно, а через некоторое время Лялька четко просекла, когда он собрался бросить ее, и специально залетела. Боря чересчур порядочный, вот и не скинул ярмо. Мишка поражался: женщина до замужества и после – две разных женщины, до – богиня, после – ведьма. Поэтому он делает ноги всякий раз, если замечает, что подружка готовится к свадьбе, а ноги у него длинные, фиг догонишь. Но у Майи-то противоположная история!

– Кстати, Мишка подобрал мне квартиру, поедешь смотреть? – сказал Борис, тем самым намекая, что его развод не имеет обратной дороги. – Мои мать с отцом только рады моему разводу, сразу подкинули недостающую сумму на жилье, чтобы я не вернулся к Ляльке.

– Зачем тебе квартира, если ты уезжаешь? – не поняла она.

– Я не навсегда уезжаю. Буду приезжать в отпуск… мы будем приезжать. – Борис постепенно приучал ее к мысли, что она поедет с ним.

– Нет, невозможно, Боря. Я не могу их бросить, не могу… И без тебя не смогу жить… Дурацкая история.

У нее дрогнул голос, кажется, Майя опять собралась поплакать. Видя такое дело, Борис обнял ее крепко-крепко и согласился:

– Дурацкая, верно. Майя, ты меня любишь?

– Очень. – Она сказала чистую правду.

– Обычно динамят любовниц мужики: обещают бросить жену и жениться, а у нас обратная ситуация – ты меня динамишь. Даю тебе три месяца на размышления, столько мне дали, чтобы я завершил свои дела здесь.

Три месяца… А что изменится через три месяца? Просто Боря поедет один, а она останется с детьми и мужем, потому что иначе нельзя.

Домой Майя возвращалась на такси под гнетом трех месяцев. Выйдя из такси и идя к дому, она услышала звук сообщения, достала смартфон… Кровь бросилась в голову, когда прочла.

«Я ЗНАЮ ПРО ТЕБЯ ВСЕ»

Итак, с эпистолярным жанром покончено, перешли на эсэмэски. Все – конечно, Борис, других компроматов на нее нет, но и Бори достаточно, чтобы испортить жизнь не только ей. Майя представила Стаса: вот он узнал правду – и что? А как поступила бы она на месте мужа? О… Стасик пожалел бы, что на свет родился, если бы Майя при этом отличалась верностью. Но правила нарушила она, а не он. Такова голая правда.

Майя открыла дверь своим ключом, вошла в прихожую и, едва увидев Стаса, внезапно ощутила усталость, словно некая сила высосала из нее всю энергию, выпила кровь и хочет забрать жизнь.

– Майка, что так поздно? – сердито спросил Стас.

– Не спрашивай. (Сказать ей было нечего, не подготовилась, подумала по дороге, что нужно бы придумать причину, но мыслями возвращалась к Борису, который скоро уедет.) Я ужасно устала, хочу есть, в ванную и спать.

– А все же? – двинул Стас за голодной женой на кухню. – Полагаешь, я не имею права задавать тебе вопрос, где ты…