Путь к себе

— Но у тебя нет выбора, — спокойно произнёс парень, внимательно глядя мне в глаза.

— Знаю, — ответила я, делая глоток кофе. — Но так не хочется это признавать… Пойми, я всегда в своей жизни всё сама решала, и даже родители старались не вмешиваться. А теперь получается, что меня лишили этого права. Разве это правильно?

— Тиа… Даже если я, признав поражение, оставлю тебя в покое, то буду должен сообщить об этом Рио, а у него другие методы, — Лит говорил со мной довольно дружелюбно. Таким он был тогда, в самом начале нашего знакомства, это натолкнуло меня на мысль, что, может, это и есть его истинное лицо. Хотя, не стоит понапрасну надеяться. — Он либо убьёт тебя сразу, либо погрузит в багажник и отвезёт к Тамиру, сообщив, что если ты покинешь пределы его владений до конца обучения, то он исполнит первый вариант.

— Ты что, желаешь мне добра? — я удивлённо взглянула в глаза Литсери.

— Как бы я к тебе не относился, но смерти я тебе не желаю, — ответил он.

Мы замолчали… Не знаю о чём думал Лит, но в моей голове сейчас почти не было адекватных мыслей. Одни задавленные эмоции. Причём, не только мои.

— Недавно ко мне приезжала Тарша, — наконец, проговорила я, внимательно наблюдая за реакцией парня. При упоминании имени его бывшей девушки, он как будто остолбенел. — Мне вот интересно, почему вы, как два упёртых горных козла, не можете забыть глупости прошлого и просто быть вместе?

Если честно, я не думала, что он ответит. И уже морально готовилась к тому, что меня грубо заставят замолчать, но всё вышло иначе.

— Потому что всё слишком сложно… — тихо проговорил он. Вау, оказывается даже у таких негодяев, как Лит есть сердце. — Тогда, кучу лет назад, я был вспыльчивым глупцом, и только история с тобой показала, насколько ошибался. А сейчас Тамир не позволит мне быть с ней, даже если она этого захочет. Он никогда не отдаст свою племянницу, такому как я…

— Лит, вот смотрю на тебя, и мне становиться невыносимо жалко. Ты настолько сильно переживаешь по этому поводу, что я даже ненавидеть тебя не могу!

— Эмпат? — спросил, он поднимая на меня глаза и лукаво улыбаясь.

— А ты разве не знал? — удивилась я в ответ.

— Нет… Но, в таком случае, я вообще не понимаю, как ты могла купиться на мои уловки, тогда, у Тамира. Ведь ты должна была почувствовать ложь.

— Тогда я не особо себе доверяла, а вот после того, как получила разряд шаровой молнии в голову, (кстати, твоих рук дело) стала гораздо сильнее чувствовать эмоции других. Скажи, а есть вообще какой-нибудь выход из твоей ситуации с Таршей?

— Не уверен, — сказал Лит. — Может, если бы Тамир и Эверио возобновили дружбу… Но, во-первых, это почти невозможно, а во-вторых, даже в этом случае нет гарантии на то, что её дорогой дядюшка даст мне разрешение вернуться в Дом Солнца, и уж тем более быть с Таршей.

— А если пойти против его воли? — я задала давно мучающий меня вопрос.

— Я уже однажды предложил ей сделать это, но… она отказалась. Тамир единственный родной человек для неё и она не хочет его потерять.

— Интересная получается ситуация, — задумалась я. А помолчав несколько секунд, продолжила. — Литсери, ты уже лишил меня любимого человека, подруг, пожалуйста, не трогай мою семью, а я обещаю, что уеду в начале марта.

— Всё-таки решила? — усмехнулся он.

— Знаешь, легко принять решение, если у тебя нет выбора, — ответила я, медленно попивая кофе. Потом подняла на него усталый взгляд и продолжила. — Жаль, что мы не можем быть друзьями… Лит, я очень уважаю тебя за сообразительность и за твои изощрённые методы достижения целей, но искренне ненавижу, за то, что мне пришлось испытывать их на себе, — я встала из-за стола. — Кстати, передай Эверио, что тот день, когда я решу по собственной воле вернуть ему долг, не наступит никогда!

— Даже не знаю, о чём ты говоришь, но обязательно передам, — глаза парня загорелись каким-то жестоким азартом. — А ты не затягивай с отъездом, а то в следующий раз мы можем встретиться с тобой уже не в этом мире.

Вот и поговорили.

Уже когда выходила из кафе, в голову пришла странная мысль: пусть Лит мой враг, но я горжусь тем, что у меня такие враги…

Заявление на увольнение я написала, как положено, за две недели до ухода. Там весть о том, что я отправляюсь учиться за границу, восприняли очень даже положительно. Но вот с родителями всё оказалось куда сложнее. Мама была категорически против. Она боялась отпускать меня в чужую страну, да ещё и на такой долгий срок. Ей везде мерещились мошенники, за что я была безумно благодарна говорящему чёрному ящику на кухне. Но если с мамой мы как-то договорились, то с отцом дела обстояли гораздо сложнее. Ведь что бы ни говорила, но мне было очень важно получить его согласие на эту поездку. Хотя папа об этом и слышать не хотел.

Но в итоге этот разговор всё-таки состоялся.

Как-то вечером он сидел на диване, и упорно делал вид, что безумно занят чтением газеты.

— Пап… — в очередной раз попыталась начать я. Все предыдущие попытки обсудить мой отъезд родитель присекал на корню.

— Нет, Тиа, ты никуда не едешь, и даже не уговаривай меня! — строго сказал он.

— Ты же знаешь, что я всё равно сделаю по своему, — спокойно ответила я, присаживаясь рядом — Понимаешь, получилось так, что мои родители воспитали из меня своевольную упёртую эгоистку. И теперь, даже несмотря на их мнение, я буду делать то, что считаю нужным.

— Тиа, ты не эгоистка, — возразил папа.

— Я же не прошу у тебя денег или чтобы вы приезжали каждые выходные, я просто хочу знать, что у меня есть здесь дом, в котором меня всегда будут ждать.

Он поднял на меня глаза, и я почувствовала, что ему сейчас очень грустно, а ещё… обидно.

— Тиа, я прекрасно понимаю тебя. Я и сам такой же… просто… боюсь, что ты больше не вернёшься, — честно ответил отец.

— Я буду приезжать как можно чаще, обещаю. Не стоит волноваться.

Он одарил меня странным взглядом, который прежде я у него не замечала, и грустно улыбнувшись, заговорил.

— Знаешь, когда-то давным-давно, когда мне было около пяти лет, то же самое сказала мне моя мама, — он обнял меня и прижал к себе, как когда-то в детстве. — Вот только она так и не вернулась.

— Стоп, если не вернулась, то кто тогда живёт с дедушкой? — удивилась я.

— Елизавета — его вторая жена, — ответил отец. — Просто ему было очень тяжело воспитывать двоих сыновей одному, тогда он решил жениться повторно, а маму объявили официально погибшей.

— Я не знала этого… — ничего себе новости. Я-то всю жизнь считала Елизавету Сергеевну своей бабушкой, да и папа, и дядя Лёша называли её не иначе как «мама». А теперь оказывается, что моя настоящая бабушка бросила мужа и двоих детей и ушла в неизвестном направлении? Ничего не понимаю.

— Да я бы и сейчас тебе об этом не рассказал, просто почему-то решил, что ты должна знать, — с грустью в голосе проговорил папа.

— А вы не пытались искать бабушку? Как кстати её звали? — спросила я. Мне, почему-то, эта история не казалась такой прозрачной. Чую, что-то здесь есть такое знакомое…

— У неё было интересное имя — Леония… — ответил папа. — Я помню, что она была очень красивой, но даже не могу сейчас себе её представить. Память давно стёрла столь любимый мной образ. Искали ли её? Не знаю, я был тогда слишком маленьким. Просто помню, что она ушла и обещала вернуться, но так этого и не сделала. Теперь я боюсь, что и ты, так же как она, просто уйдёшь и больше не появишься.

— Папа, я вернусь, обещаю, — выпалила я, прижимаясь к его груди. — Просто сейчас мне нужно уехать.

— Скажи, это всё из-за Ника? — он посмотрел на меня слегка прищурившись.

— Нет, я просто решила, что учёба пойдёт мне на пользу. Не обещаю, что буду звонить каждый день. Но раз в неделю стабильно.

— Ладно, мелкая, убедила, — ответил отец, легонько улыбнувшись. — Когда уезжаешь?

— Третьего утром и, кстати, мотоцикл я беру с собой…