Призраки в Сохо

Прийти в себя помогло то, как за ее спиной маг изменил положение. Отвлекшись на звук, Миона повернулась в пол-оборота и, заметив нечто торжествующее в его взгляде, едва сдержалась, чтобы не поежиться.

- Ужин готов, профессор. – Негромко известила она и почти сразу добавила, - как на счет полусладкого красного? Не могу сказать о том, правда ли оно было изготовлено семьдесят три года назад, но аромат и вкусовая гамма, на мой неискушенный взгляд, прекрасны.

Дождавшись сухого кивка, Грейнджер достала из холодильника бутылку и откупорила ее так умело, что становилось ясно, как часто ей приходится делать это самой. Когда вино было разлито по бокалам, хозяйка, наконец, села за столешницу и, осмотрев приготовленное, довольно улыбнулась уголками губ. Прежде чем пробовать мясо, она приподняла бокал и легко качнула им по направлению к зельевару.

- За еще один прожитый день. – Усмехнулась она в присущей ей, с некоторых пор, манере и отпила глоток.

Слава богам, ужин прошел более чем спокойно. Обстановку, в которой они находились, можно было назвать почти что семейной. Если у кого-то повернулся бы язык это сделать. Подавая друг другу блюда, разливая вино по бокалам и молчаливо обмениваясь короткими взглядами, они были так похожи на двух классических представителей своих факультетов, что глубоко в душе, быть может, и хотели бы снова научиться доверять, если бы не укоренившаяся привычка жить в настороженности и недоверии.

В какой-то миг девушка задалась вопросом, а что было бы, встреть они друг друга в другой жизни? Если бы не было этой ужасной войны, этого глупого противоборства между факультетами? Смогли бы они тогда общаться, как нормальные люди, нашли бы общий язык? Или и тогда нашлось бы что-то, что подобно пропасти пролегло между ними?

Скрывая свою нахмуренность, она поднялась и убрала со стола, чтобы тут же подать чай с выпечкой.

Негромкий голос Мионы вывел его из тщетных попыток вспомнить. Однако почему он прозвучал так тихо? Наверное, душ смыл пыл несгибаемой борьбы и сопротивления с Вечно-Мятежной-Мисс. Северус посмотрел девушке в глаза, и она тут же торопливо продолжила заполнять пустоту словами. Чтож, то, что люди, как правило, начинают суетиться под его пристальным взглядом, было привычно.

Хваля предложенное вино, мисс напомнила магу Люциуса. С той только разницей, что Люциус не произнес бы слово «неискушенный»… Занятно, откуда в ней это?

Пока Миона извлекала из холодильника бутылку и открывала ее, как умелый сомелье разливая вино по бокалам и, не забывая при этом слегка поворачивать бутылку так, чтобы не ронять последнюю каплю из горлышка, Снейп неспешно поднялся и подошел к столешнице. Он смотрел на безупречно оформленный и источающий великолепные ароматы ужин, в то время как мозг был занят иным.

Мужчина пришел к выводу, что на шнурке, скорее всего, висит защитный магический артефакт. Да и шнурок этот выглядит подозрительно знакомым. Смутная тень какого-то воспоминания бродила на краю сознания, но никак не воплощалась в нечто конкретное. Профессор еще какое-то время пытался ухватить его за хвост, но оно ускользало от него, как песок сквозь пальцы. Быть может, если взглянуть на кулон, все встанет на свои места.

Годы преподавательства Северуса научили его наблюдать за студентами и зачастую видеть наперед то, какими они станут во взрослой жизни. Миона была исключением из тех, чье будущее было для него открытой книгой. Она, наконец, присела напротив мужчины и окинула все приготовленное хозяйским взором. Чуть заметная улыбка в уголках ее губ говорила о том, что она осталась довольна. Кто бы мог подумать, что она станет такой?

Отпивая глоток вина из приподнятого бокала, зельевару было до невозможности непривычно видеть свою усмешку, замершую на ее губах. Это казалось чудовищно неправильным. Так не должно было быть. Они пили за еще один прожитый день, тогда как юной гриффиндорке было бы уместнее поднимать тосты за любовь или нечто в этом роде. Что до вина, то оно оказалось весьма и весьма не плохим.

Ужин в полной тишине оказался странным мероприятием. По какому-то немому обоюдному соглашению, Северус и Гермиона молча передавали друг другу блюда и поднимали бокалы с вином, лишь изредка бросая друг на друга мимолетные взгляды. За этим молчанием мужчина размышлял о том, что ему предстояло предпринять дальше. Сегодня он сделал первый ход в очень опасной игре и если все получиться, то количество его врагов приблизится к нулю. Убегать от них до бесконечности все равно не вышло бы. Рано или поздно, он устанет и допустит ошибку, так что лучше поставить все на карту и пойти ва-банк. Иногда повернуться к опасности лицом и шагнуть ей на встречу являлось необходимостью, ибо отсутствие риска порой является еще большим риском. Рисковать же зельевару было не впервой. Вот только план необходимо продумать до мелочей. Мужчина прекрасно понимал, что если что-нибудь упустит, то это будет стоить ему жизни. Впрочем, он уже давно ступил на шаткий путь, на котором каждый день полон возможностей расстаться с жизнью.

Профессор наблюдал за тем, как мисс ставит перед ним чашку с горячим чаем, за тем, как она чему-то хмурится, но он даже не пытался проникнуть вглубь ее головки, дабы узнать чему. Если у нее на шее то, что он думает, то это бесполезно. В сущности, она - молодец, подумала о своей защите, уходя сегодня утром из дома. «Вам не стоит волноваться о моей жизни, сэр…» - вспомнились ее утренние слова.

Расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, слизеринец снова поднял глаза на мисс. Он взвешивал все «за» и «против» того, стоит ли спрашивать у мисс о том, не пытался ли кто сегодня покопаться в ее мозгах. Наверное, можно уже этого не делать.

Маг точно знал, что дело даже не в амулете, который висел на шее девушки, и не в ее вере в его силу. Все его мысли занимало письмо, отправленное в спецподразделение по защите свидетелей Отдела Тайн Министерства Магии. Что-то подсказывало мужчине, что о нем уже известно всем – и тем, кто обеспечивал его защиту, и его врагам, беспрестанно преследовавшим его, и… уж конечно Министерской Крысе. Но разве не на это он рассчитывал, когда отправлял этот клочок бумаги днем?

За чашкой зельевар скрыл усмешку, изогнувшую его губы. Надежда на то, что расчеты окажутся верными, выводя на сцену всех исполнителей, грела душу Северуса. Ведь тогда, он сам, своими руками, принесет им то, что они так торопились заполучить, выигрывая тем самым всю партию.

- Благодарю, мисс Грейнджер. Ужин был восхитительным. - Допив чай, он поставил чашку на столешницу и посмотрел на Гермиону, терпеливо ждущую, когда можно будет отнести посуду в мойку.

- Я заметил, что вы не пользуетесь магией. – Задумчиво процедил он. - Даже бытовой. Могу я предложить вам хотя бы заклинание для мытья посуды?

Устремив вопросительный взгляд на Миону, профессор ожидал ответа.

Во время чаепития, Миона старалась как можно незаметнее наблюдать за мужчиной, сидящим напротив. Ей не хотелось показаться наглой, грубой или бестактной в эти мгновения, когда между ними восстановилась такая тишина. То, что сейчас не нужно слов, было слишком очевидно. В какой-то момент профессор расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, что вызвало у девушки едва уловимую, ухмылку. Что ж, он уже не скрывал шрама за шарфом или воротником. Но не слишком ли быстро привык к тому, чтобы демонстрировать подобное зрелище для нее? Впрочем, то, что ее это не пугает и не отвращает, девушка предельно ясно дала понять еще накануне. И если зельевару было удобно, то пусть себе делает что угодно.

В ответ на благодарность она кивнула, и хотела было подняться, дабы прибрать здесь поскорее, чтобы после завалиться на кровать и углубиться в чтение какой-нибудь книги, как предложение мужчины заставило ее замереть. Сглотнув, мисс прикусила нижнюю губу, не в силах отвести глаз от внимательного и такого искреннего взгляда мужчины.

Как объяснить ему о том, что она, лучшая молодая ведьма Британии, избегает использования магии? Что она сторонится своей силы, намеренно живя, словно маггла? О небо, право слово, стоило ждать подобного вопроса от бывшего профессора. Но как бы разум не понимал подобную неизбежность, предложение все равно резануло по нервам. И все что ей оставалось – учтиво кивнуть, потому что рассказать ему всю правду было выше ее сил.