Надломленные

Он как раз приступал к чтению седьмой главы, когда раздался стук в дверь. Никак не ожидая этого звука, Снейп достал из рукава палочку и неспешно приблизился к выходу. Через пару секунд повторившийся стук, раздражением отозвался по расшатанным нервам. Незаметно выглянув на улицу, он увидел совершенно незнакомую девушку азиатской наружности. Но уже через секунду эта незнакомка голосом Грейнджер зашипела свои угрозы.

Убрав палочку на место, он открыл дверь и смерил стоящую на пороге изучающим взглядом. Надо признаться, маленькая воровка прекрасно умела варить зелье смены сущности. Таланты к этому у нее выявились еще в детстве.

− Оборотное… − усмехнулся маг, понимая насколько велико было отчаяние бывшей студентки, раз она не могла выходить на улицу не выпив зелья, − известно ли вам, сколько запрещенных к моему использованию ингредиентов входит в его состав?

Глядя на то, как спокойно, почти по-хозяйски, она вела себя в его доме, Снейп сначала почувствовал зарождающийся гнев, волной поднимающийся внутри. А потом этот гнев так же быстро, как появился, исчез в никуда. На миг он представил себе «гостеприимный» Азкабан, в котором мог бы остаться на этот год, представил другого опекуна, на месте девушки, и напомнил себе, что все не так уж и плохо. К тому же, она предлагала неплохую сделку, делая это с поразительной легкостью. Стоило догадаться и раньше, что ежегодные нарушения правил Хогвартса, покрываемые Дамблдором, не прошли бесследно для нее.

Предлагаемый ею обмен был вполне честен. Грейнджер не просила невыполнимого, не требовала, не ставила каких-либо жестких условий. Зато он получал свободу действий. Мог заниматься тем, к чему привык, тем, что ему нравилось. Стоило ли ради этого терпеть ее присутствие? Не находя более выгодного выхода, он приходил к выводу, что определенно стоило.

Северус тактично сделал вид, что ничего не происходит, когда незнакомые черты лица начали меняться, расплываясь на глазах, прежде чем девушка отвернулась, переживая момент превращения. Он достал их бумажного пакета, принесенного ею, довольно-таки неплохой виски и открыл бутылку. Взмахом палочки призвав бокалы, наполнил их и, дождавшись, когда она повернется обратно, протянул один ей.

– Я поработаю над зельем, – предупреждая любые слова, готовые сорваться с ее губ, он тут же добавил: – утром я предоставлю список всего необходимого.

Наблюдая за реакцией гриффиндорки, он с удовольствием заметил, как удивление быстро сменилось пониманием. Вместо того чтобы разразиться пламенной речью, она сдержанно кивнула. Надеясь, что не ошибся с выбором, Снейп приподнял бокал и поднес его ближе к бокалу Гермионы.

− За сделку.

========== Глава 15. Deal with the devil ==========

В самый последний момент обращения, Гермиона не выдержала и все же вздрогнула, передернула плечами и чуть поморщилась, вновь став собой. Повернувшись, она взяла протянутый бокал с огневиски и хотела было залпом выпить, но замерла, удивленная столь быстрым согласием профессора. Оно далось слишком легко, но вряд ли в этом был какой-то подвох. Коротко кивнув в знак подтверждения того, что с утра отправится за необходимыми покупками, она вдруг осознала, что не чувствует себя жалкой в компании язвительного Снейпа. Каким бы прежде ни был этот человек, сейчас он ни взглядом, ни действием, ни словом не унизил ее. Он явно не был способен на жалость или лесть. Вместо этого он просто не обращал внимания на ее изъян, и это помогало расслабиться. Кто бы мог подумать - лучшая ученица гриффиндора в компании мрачного слизеринца чувствует себя спокойно. Какая ирония.

Поборов удивление и разложив по полочкам ощущения от нахождения в непосредственной близости с магом, Миона чуть приподняла бокал и усмехнулась, едва ощутимо стукнув им о бокал зельевара.

− За сделку, – отпив небольшой глоток, Грейнджер позволила себе заметить: − я думала, выпить для начала за ваше освобождение. Впрочем, не было бы его, не пришлось бы договариваться.

Выпив добрую половину бокала, она едва заметно поморщилась, чувствуя, как огненный ком скатывается вниз по пищеводу.

− Признаться, сэр, я всегда полагала, что вы разбираетесь в огневиски. Особенно в огневиски за семьдесят три галеона, − допив остававшееся, она поставила бокал на столик и заправила прядь волос за ухо.

Будто бы только сейчас она осознала все, что случилось с ней за последние месяцы. А вместе с осознанием всегда приходила нервная дрожь рук и затравленность во взгляде. И хоть она сейчас и пыталась скрыть их, это выходило слабо.

− Никогда бы не подумал, что вы будете сидеть на ковре в моей гостиной и пить со мной огневиски, мисс Грейнджер, − тихие слова Снейпа выдернули ее из мрачных мыслей. Кривя уголок губ в усмешке, она налила себе еще.

Если бы она оставалась все той же Гермионой, которая дрожала от страха на первых уроках зельеварения, то, наверное, оцепенела бы от того, насколько близко находился бывший профессор. Будь она более романтичной и легкомысленной, попыталась бы наладить отношения с этим человеком. Но девушка не была ни одним, ни другим, поэтому просто еще выпила, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, лихорадочные потоки мыслей сбавляют ход, а воспоминания больше не приносят дикую боль, отходя на задний план.

Северус Снейп общался с ней лишь потому, что они были связаны на год. Будучи человеком разумным, он понимал насколько осложнят сосуществование грызня и бесконечные разборки. Спокойная отстранённость с его стороны была максимально честной реакцией.

− Я тоже никогда бы не подумала, что буду находиться в вашем доме, в вашей компании и выпивать, сидя так близко. Как, впрочем, не могла бы и подумать, что буду спасать вас от Азкабана и поцелуя дементора. Видит небо, это было чистой случайностью, я вообще не была уверена, что высижу этот судебный процесс до конца. Театр абсурда. Фальшь и лицемерие, − презрительно фыркнув, потянулась к коробке с пиццей. Открыв ее, она взяла кусочек и вгрызлась в него с большим аппетитом.

Сколько ей было, меньше четверти века? А казалось, что время, отпущенное для долгой жизни волшебницы, уже наполовину исчерпало себя. Грейнджер неприятно искривила изуродованный уголок губ. Некогда сражающаяся за права других, теперь она была сама по себе. Она знала, что в случае опасности ее рука не дрогнет, и она не станет выбирать между непростительным и разрешенным.

========== Глава 16. Castling ==========

В отличие от хозяина дома, мисс Грейнджер проснулась намного позже. Потревоженная ароматными запахами, прилетающими из кухни, перевернувшись со спины на бок, она обняла подушку, лежащую рядом, и сладко потянулась, а потом лениво приоткрыла один глаз. Но лучше бы этого не делала, так как до того, как увидела камин в гостиной зельевара, ей казалось, что она дома. Мерлин! С тихим стоном зарываясь носом в подушку, Миона отметила краем глаза то, что вчерашних пакетов из магазинов вокруг нее не наблюдается. Боги, неужели с утра пораньше Снейп готовил завтрак из того, что она вчера принесла? Нервно усмехнувшись, она подумала, что такой расклад сильно напоминает супружескую пару. А через минуту, едва сдерживая нездоровый смех, рвущийся из груди, поднялась на диване, на котором заснула накануне, распив с мужчиной бутылку огневиски на двоих. И, судя по всему, у них обоих был опыт подобных ночных бдений.

Как бы то ни было, ей пришлось подниматься и встречаться с насмешливым взглядом, коим ее наверняка встретят на кухне. Трансформируя подушки в их первичное состояние, она едва боролась с желанием заявиться на кухню в заспанном виде, но все же сначала оправила одежду и отправилась в ванную комнату, в которой за достаточно короткий срок привела себя в порядок. Лишь после этого Гермиона вошла в кухню и села за стол. Избегая смотреть ему в глаза, она наблюдала за тем, как Северус раскладывает по тарелкам тосты и яичницу, наблюдала, как его изящные пальцы нарезают сыр и огурцы. А через пару минут с благодарностью кивнула, принимая чашку с чаем, протянутую им, и лист со списком необходимого. Наблюдая за тем, как чаинки в ней неспешно делают круг и идут на дно, волшебница думала о том, как вдруг изменился для нее мир. Те, кто казались лучшими друзьями, предали и даже не почувствовали вины, а тот, кого она считала злобным уродом, стал единственным, с кем она кое-как могла находиться вместе.