Страница 41 из 68
А ночью, когда чиновник с молодой женой вошел в спальню, он первый раз в жизни почувствовал, как непрекращающаяся страстная истома раз за разом взрывает не только изголодавшуюся чувственность, но и выносит мозги. Утром, выжатый и физически, и душевно, он забил на работу и остался дома. И вот уже полгода, появляясь в ратуше только изредка, он проводит и ночи, и дни в страстных объятиях своей чувственной и всегда готовой к обътиям жены. И постепенно народ, видя такое дело, разленился. Стражники уже не дежурили у ворот, а проводили время, загорая, пересмеиваясь с проезжающими и собирая транспортную дань не в казну, а себе в карман. В городе открылись сразу три заведения Пастушки Греты, где весело проводила время вся мужская часть населения, у которой хватало монет на подобные развлечения. Женщинам, не раз писавшим петиции градоправителю, оставалось только бессильно скрежетать зубами и обсуждать, что бы они сделали со своими мужьями, если бы... Но жаловаться было некому, поскольку все посты занимались мужчинами и, следовательно, клиентами одного всем доступного и веселого дома.
Когда пегасы замедлили бег и остановились, укладывая вдоль спины крылья, Саэрэй обратил внимание Альеэро на кучки мусора и просто бумажки, перепархивающие с помощью воздушных потоков с одного места на другое. Ратуша стояла закрытой, хоть время было уже рабочее, и даже сторожа при здании кучер не выстучал. И лишь кое-где в домах были открыты ставни, но зеленщик уже раскладывал на лотках свой утренний товар, сбрызгивая его водой.
Альеэро спрыгнул с подножки фаэтона и медленным шагом подошел к пожилому мужчине.
- Здравствуйте, господин зеленщик. Доброго Вам дня и хорошего дохода!
- И Вам здравствовать, господин Ромьенус! - Мужчина, несомненно, узнал фамильные черты лица и рыжие волосы, поскольку такой цвет встречался в этом мире только у детей Клана Змей. - Чем могу служить?
- Скажите, а почему закрыта ратуша? И на улицах так грязно? Люди где?
- Так Вы что, ничего не знаете?
- И что я должен знать? Давайте присядем в тенек, пока у Вас нет покупателей, и Вы мне все расскажете.
Через полоборота, подарив зеленщику монету, Змей сел в фаэтон к Сааминьшу и задумчиво сказал:
- Знаешь, Саэрэй, действительно, гоняясь от скуки за развлечениями, я забросил порядок в собственном доме. И как после этого мне может довериться совершенно посторонний ребенок, если во мне виден только эгоизм и желание получить удовольствие любым путем?! Видимо, моя душа ему показалась близкой этому, - он провел рукой, - всеобщему безделью и бардаку.
- Какие умные слова, Альеэро! И, как моему будущему родственнику, я тебе обязательно помогу. Знаешь, ведь кроме Юори, у меня две дочери... Хорошенькие...
- Я в курсе, Сааминьш. Прошу, полетай над городом, поищи след Иржи. А я пока тут... поисправляю.
Саэрэй выпрыгнул из фаэтона и помахал руками, разминая плечи.
- И все-таки мужчине пристало думать о девушках, Альеэро, а не о чужих сынах Клана.
- Ты его еще не усыновил. А о Главе Клана думать можно? - Ореховые глаза с плавающими в них золотинками пристально взглянули в очи Сааминьша.
- Тьфу на тебя, бестолковый! - Сказал, отворачиваясь, Саэрэй и плавно перетек в драконий облик.
- Эй, я жду известий, противный! - Крикнул ему вдогонку Альеэро, пряча ехидную усмешку.
И вот, дракон, набрав высоту, уже скрылся за крышами зданий.
А Ромьенус, сосредоточившись, снова щелкнул пальцами.
На заплеванную и грязную мостовую, в халате на голом и исхудавшем теле, свалился градоправитель в одном тапочке. Другая нога вызывающе сверкала босой желтой пяткой. Глаза, не успевшие привыкнуть к резкому переходу от полутьмы к свету, заслезились, и он не сразу понял, что произошло и кто перед ним стоит.
Народ, живущий в домах у площади, просыпался, бросал утренние дела и, боязливо перебирая ногами, выходил посмотреть.
Наконец, чиновник проморгался и взглянул в нужном направлении. И рухнул на колени, опустив голову. Альеэро снова щелкнул пальцами и поставил силовую клетку. И через секунду в ней оказалась роскошная, в прозрачном кружевном белье, жена отвечающего за город лица. Улыбнувшись всем сразу, отчего мужики застонали, а женщины зашипели и придвинулись, сжав кулаки и сумки, ближе, роскошная женщина подошла к гудящим линиям и, не дотрагиваясь до них, прошептала, облизывая пухлые розовые губы:
- Поймал, любимый!
Градоправитель вскочил на ноги и, пошатываясь, подошел к клети:
- А я, рыбка моя, русалочка?! - он попытался дернуть прозрачный силовой прут, но был отброшен на кучу мусора и, сильно ударившись, не смог подняться. Тогда, закрыв рукой глаза, он заплакал. А Альеэро, подойдя к прутьям, поинтересовался:
- У нас была договоренность. Зачем ты пришла на наши земли?
Он стоял и смотрел, как женщина, пытаясь его очаровать, окутывается черным с красными молниями, никому не видимым, кроме магов, дымом, опутывающим сладкой сексуальной иллюзией душу, и разъедающим ее суть.
- Ты меня-то хоть не очаровывай, красотка. Говори, кто тебя выпустил?
Неожиданно прекрасная женщина превратилась в красноглазого тощего уродца с корявыми лапками, который проквакал:
- Твоя взяла, Альеэро, как и всегда!
- Так будет и впредь. Так почему ты нарушила договоренность и залезла в мои земли?
- Так родственничек твой выпустил. Такой синеглазый. Сам распечатал шахту и пригласил именем Ромьенусов пожить в долине. Мы тоже не поверили, так он перстень с печатью показал. Именной. Вашего Клана. Ну и мы пошли.
- Сколько вас? - свел брови Альеэро.
- Четверо. Остальные и вылезать-то от греха подальше не захотели. Им и бесов с чертями подпитаться хватает.
- А ты?
- Любопытство проклятое заело. Знала ведь, что добром не кончится! - Существо шмыгнуло сморщенным носиком и вздохнуло.
По толпе прошла возмущенная волна. Бабы разворачивались к своим мужикам, сжимая кулаки и засучивая рукава. Те трусливо опускали глаза и норовили выскочить из-под обстрела. Послышался первый и хлесткий звук пощечины. За ней - глухой удар. Толпа начала потихоньку выметаться с площади.
- Стоять! - Рявкнул Альеэро так, что в окнах зазвенели стекла. - Всем немедленно выйти на работу и вычистить город. Гвардейцам, незаконно присвоившим въездные пошлины, будет удержана зарплата в двухмесячном размере. Все чиновники, бравшие взятки, будут лишены имущества и высланы в рудники. Семьи - за пределы города. Новый градоправитель приступит к обязанностям завтра. Все свободны.
Народ сдуло ветром, но через некоторое время на площади появились трезвые мужики с метлами и магическими пылесосами. Они деловито собирали дурно пахнущие кучи в мешки и утилизировали их портативными распылителями.
- А теперь с вами, господа. Я могу отпустить тебя обратно, суккубочка. С теми же условиями, что и раньше. Но, если я еще раз увижу кого-либо на поверхности из твоей братии, пеняйте на себя. Уничтожу без предупреждения. Согласна донести мои слова до своих?
- Согласна, моя любовь...
Альеэро поморщился и открыл клеть. Существо вышло и, сняв с пальца обручальное кольцо, бросило его на землю. Оно вспыхнуло белым божественным огнем и сгорело.
- Спасибо, Ромьенус. Живи счастливо. - Суккуб подняла красноглазую голову. - А мальчика твоего тут нет.
- А где он? - невольно подался к ней Альеэро.
- У тебя тоже есть слабости. Не поддавайся им, нарушая закон, красавчик.
- Не нарушаю, милая. И к твоим слабостям я отнесся вполне снисходительно, отпуская тебя домой.
- Вот за это я тебя уважаю! А мальчик, оставив тетку у врача, сел в почтовую карету. И улетел, мой хороший, с двумя эльфами.
И суккубочка, оскалив клычочки, медленно растворилась в воздухе.
Альеэро снова щелкнул пальцами. Рядом с ним появился бледный молельник со свечой в руке.
- Ты совершал обряд соединения главы города и его женщины?
- Я-а... - заикаясь, сказал тот.
- Было этому Божье Благословение?