Страница 40 из 68
- Едем, Тони. Уже все готово. Забирайся!
- Слушай, Эриэл, у меня тут пара мальчишек с кошкой. Это по моей работе. Надо доставить в Зеленый Град, в Клан Оленей. Вернее, к их двоюродным братцам - Сайгаакам.
- Ты бы им лучше девочек ромаальских привез. Вот порадовались бы! Ну ладно. Они хоть маленькие? По сиденьям скакать и орать не будут?
- Спокойные, неприхотливые ребята. Сядут в уголке, ты их и не заметишь.
- Смотри, поверю на слово. Если что не так, выкину при первой остановке. Ты меня знаешь.
- Знаю, знаю. Йожеф, Иржи, идите сюда! - Махнул им Тони рукой из-за кареты.
Фаркаш вырулил на угол дома и приуныл.
- Йожеф, ты что?
- Карета, пегасы...мы что, полетим? - лицо парня потихоньку вытягивалось и зеленело.
- Хорошо. Быстрее доберемся. Постой, ты боишься летать?
- Меня укачивает, Иржи... Как сажусь в самолет, сразу достаю пакет.
- Сядем, я что-нибудь придумаю! Давай шевелись, младенчик.
Ребята, подойдя к карете, были подвергнуты тщательному внешнему осмотру высокомерным эльфийским курьером.
- А они насекомых мне не натащат? - С сомнением в голосе спросил Эриэл у Тони.
- А зачем они Вам? - Похлопал Иржи ресничками. - Вы их щелкаете вместо семечек?
Тони хмыкнул, а Эриэл махнул рукой:
- Полезайте на лавку у окна. И тихо. - Потом повернулся к приятелю и погрозил пальцем. - Ты обещал!
Все расселись, и невидимый кучер, сидящий за прозрачным щитком спереди, слегка пошевелил вожжи, просунутые в зачехленные отверстия. Пегасы плавно начали свой разбег по взлетной дороге.
- Иржи...- проскрипел зубами Фаркаш и стиснул локоть друга.
Тот немного подумал и, закусив губу, выдал:
- Sjmnus usque ad locum, - ткнув пальцем в Йожефа.
Тот зевнул, сонно посмотрел по сторонам и, положив голову Иржи на плечо, тихо засвистел носом.
Марж, недовольная захватом нагретой территории, сползла на колени, вытянув хвост и задние ноги на руку Йожефа.
Последний рывок, и копыта летающих лошадей оторвались от земли, взмывая в ночное небо. В его бархатной темноте ярко светили крупные звезды, серебрившие своим искристым светом прозрачные кромки высоких облаков, задумчиво проплывающих над спящею землею в дальние, солнечные края. Туда, где прольются, наконец, теплым летним дождиком, смывающим пыль с виноградных листов и плоских иголок шелестящего на ветру хвойного леса.
Карета с тихим свистом летела над маленькими поселками и возделанными полями. Над черными блестящими реками с сидящими по берегам русалками, которые махали им вслед руками и зажатыми в них водяными лилиями. Где-то в стороне, подняв приветливо шляпу с круглыми полями, пролетел на большом белом зайце колдун. Задние лапы косого так прытко отталкивали воздух, что колдун скоро превратился в маленькую точку, а затем и вовсе исчез. Иржи, поправив голову друга на плече, посмотрел вниз. Там, на лесной поляне, развесив на ветвях магические огни, кружились в легком танце длиннокосые дриады.
Марж успокаивающе урчала, Фаркаш сопел, Тони с Эриэлом вспоминали учебу, давясь негромкими смешками. Иржи и сам не заметил, как глаза его закрылись, и он тоже уснул.
Желтое светило уже выкатилось из-за горизонта на глубокое небо, сделав его своими лучами пронзительно-синим. Маленький провинциальный городок встречал очередной день своей тихой и размеренной жизни, когда на его центральную площадь перед ратушей приземлился роскошный, отделанный блестящими металлическими обводами, фаэтон правящей семьи, запряженный парой великолепных, мощных золотистых пегасов.
Градоправитель, живущий в особняке по соседству, только уселся в халате завтракать, покинув роскошные объятия молодой супруги, с огромным трудом выторгованной у старосты соседней деревни, который был ей батюшкой и утверждал, что сие дитя является плодом его плодом любви с местной русалкой. В это утверждение невольно, хоть и с трудом, верилось, поскольку жена старосты была мала, суха телом и чернява. А девица, наоборот, телом бела, широка в кости, круглолица и светлокоса. И любому мужику при взгляде на роскошную грудь, белые плечи и синие глаза, наивным взглядом задевающее за живое нечто, находящееся ниже пупка, еще долго не хотелось без внутреннего сожаления смотреть на собственную жену без тоскливого вздоха: "эх, поторопился...". Так вот, несмотря на огромное количество единиц мужеского пола, утрамбовавших деревенскую дорогу до состояния асфальта, староста воротил от претендентов нос, постоянно задирая и так высокую планку отбора потенциальных женихов. Невеста сидела у окна, хлопая целыми днями коровьими глазами, а староста, выставивший товар лицом, ухмылялся и ловил золотую рыбку в мутном потоке недовольных произволом претендентов.
И вот надо было случиться такому, что овдовевший градоначальник возвращался как-то через этот населенный пункт после дружеского "официального" визита с охотой и последующей трехдневной попойкой из соседнего города. Сначала ему понравилась дорога. Ровный, утрамбованный до каменного состояния, грунт шириной в две повозки так восхитил чиновника, что он изволил отдернуть занавеску и начальственным оком рассмотреть это чудо в деталях. Но, почти миновав стоящий в центре деревни роскошный двухэтажный дом, глаз зацепился за розовые ставни в середине, а потом уперся в необыкновенную красотку, сидящую в окне словно в витрине, с распущенными светлыми волосами и грызущую от скуки семечки. Шелуха, летевшая вниз, тут же разбиралась бегающими под окошком мужичками на сувениры.
Градоправитель забарабанил кучеру в стенку, и карета, сделав плавный разворот, причалила к резному крылечку. Едва слуга открыл дверцу, как на крыльце материализовался здоровый черноволосый и чернобородый мужик в нарядной рубахе и портах. Пряча за густыми бровями пляшущих в глубине синих глаз бесенят, он торжественно предложил зайти в дом, выпить да закусить. Чиновник приглашение принял и в течение двух оборотов терзал перенасыщенную в другом месте плоть брагой, квасом, окрошкой, поросенком и его ушами, сваренными в меду... Под конец, доверительно посетив отхожее место, он все-таки поинтересовался, что за прелестное видение он случайно заметил в окне? Староста мысленно потер свои здоровые лапы. Именно на подобную дичь и охотился хитрый и расчетливый мужик.
- Та дочка моя, Гаранька. Красавица, от женихов отбоя нет. Но говорит, не торопи, тятенька, по любви хочу, да чтобы перстеньки да серьги дарил, работой черной не нагружал, холил да лелеял! Голубушка моя... - мужик хлюпнул носом и промокнул сухие глаза рукавом.
- А как бы встретиться с дочкой твоей? Может, я по нраву ей придусь?
Довольный староста усадил гостя в красный угол, налил еще чарку самогона, а сам вылетел в двери за прекрасной дочкой.
И вот она вошла, опустив длинные изогнутые ресницы. При втором, более близком, рассмотрении, она оказалась еще прекрасней, нежели ему показалось раньше. Он, словно околдованный, подошел ближе и выдохнул ей в лицо трехдневный перегар:
- Красавица-девица, все свои богатства брошу к твоим ножкам, будь моей женой!
Та подняла ресницы, осветив синими глазами всю его нетрезвую душу и, оглянувшись на батюшку, пропела нежным голосом:
- Этого я смогу полюбить, папенька. Я согласна.
Через три дня народ города и окрестных деревень гудел на скоропалительной свадьбе. Невеста была прекрасна в бело-розовом воздушном платье и походила обликом на кремовый торт, жених выглядел счастливым идиотом, неожиданно нашедшим в навозной куче бриллиант и теперь не знавшим, куда его положить, чтобы не сперли, а папенька, пополнив банковский счет круглой суммой и благословив молодых, перекрестился и удалился в неизвестном направлении. И только молельник, трактующий волю Богов и передающий им в своем святилище просьбы людей, никак не мог зажечь венчальные свечи. Народ, уже истомившийся в предчувствии грандиозной пирушки, засвистел и заулюлюкал, отпуская по поводу молельника ехидные шуточки. Тот потел и терялся, поскольку был еще молодым и только назначенным. Наконец, не дождавшись воли Богов, он сам втихомолку щелкнул пальцами, и магическое пламя заплясало поверх розового воска.