Застывший Бог

- Михаил Вадимович.

- Вот, станешь уважаемым. Будешь Михаил-свет-Вадимович. Так в старину было самое уважительное прозвище. Понял?

- Понял... Нет! Не понял. – Воскликнул я. – Много чего не понял! Почему нашим предкам пришлось уйти из Вары? И что плохого сделал царь Йима? И куда вдруг исчезли Бхага? Где наш отец-Перун? И почему мы варяги сидим в глухих лесах, а снаружи никто не знает, и думают, что мы давно исчезли?

- Не все сразу, Мишук. В свое время расскажу и об этом. – Пообещал дед. – А пока... Ты закончил?

- Закончил – Я отвел руки по казал на лежавший собраннным на тряпице пистолет.

- Ну, тогда снимай с глаз повязку. – Хмыкнул дед. – Будем делать контрольный осмотр.

Я снял с глаз повязку, ухватил Марголин, вытянул магазин, зарядил его холостым патроном, вставил, отвел затвор, и нажал на спуск – сухо щелкнул падающий курок.

- Хорошо, – похвалил Дед.

- А Калашников когда, деда? – В очередной раз спросил я.

- Возвратная пока для тебе туговата. Но завтра, пожалуй, начнем.

Бегут дни, дождь сменяет снег, укуталась земля и деревья белой шубою...

Так Мишка, – сказал как-то вечером дед после того как мы отстрелялись во дворе по мишеням, и почистили оружие, – пора за тебя всерьез браться. Буду тебя языкам учить. Человек с языком нигде не пропадет. А человек без языка – всем чужой. Будем учить?

- Будем. – Согласился я.

- Ну так значит, начнем, пожалуй, с латыни.

- А кто на этой латыни говорят? – Вопросил Мишка. – Латыши?

- Бхм!... – Крякнул дед. – Что-то закашлялся я... Нет, Мишук, на латыни говорили не латыши а ромеи.

- А почему говорили? Теперь не говорят?

- Теперь уж нет, они потому что, того... – отмахнул рукой старик – вымерли все.

- Зачем же мне учить язык, которых повымерли, деда? С кем я на нем говорить-то буду?

- Спокойно, дед знает, что делает. Римляне хоть и повымерли. Но теперь, стало быть, на латыни говорят ученые мужи. И вообще, из латыни куча современных языков выросла. Она своими росточками вовсюды пролезла. Не знаешь латыни, – считай, не понимаешь откуда какое название пошло. Вот например, – дед наставительно поднял палец – видишь ты объявление “эскорт услуги”. Как понять – чего там тебе предлагают? Эскорт – это вообще “сопровождение”. Но ты вспоминаешь, что на поздней жаргонной латыни “скортиллум” – значит шлюха, – и уже по созвучию сразу все тебе уже понятно! А в более ранние времена республики и раннего домината шлюху называли “люпа” что значит – волчица. А бордель называли “люпинарус” – “волчатник”. Уже само название тебе многое о характере этих продажных баб говорит. Ну и как бы ты это узнал, если бы не латынь, а?!

- А что такое шлюха, дед?

- Эхум... – Дед маленько застыл. – Ну это я чего-то разболтался. Это тебе рано знать еще. Вот выучишь латынь, – сам поймешь. Ты, это самое, не отвлекайся. В старину только тот, кто умел говорить на греческом и на латыни мог считаться образованным человеком. Их потому и звали билингвами, или же диглоссами, суть – двуязыкими. Сейчас пожалуй, еще конечно английский нужен... Лингуа англика эст нова лингуа латина суи темпорис.* Понял, чо я сказал?

- Нет.

- Чурбан потому что. Ну ничо, я из тебя выстругаю Буратину без заноз и заусенец. Будешь на человека похож, если близко не подходить... Значит английский... Неплохо также немецкий, и санскрит. Ну и конечно самый важный язык, – русский. Ну его ты и так выучишь, да... А теперь, значит, будем учить латынь.

{прим. Английский язык есть Латынь своего времени. (лат). }*

- А она сложная, деда, эта латынь?

- Да ну, – решительно отмахнул рукой дед – простая как детский лисапед! Там и учить-то нечего. Все почти как на русском. Ведь латынь и русский с одного языкового корешка растут. Слова то все один к одному. Вот смотри, – например слово “меня”. Наши предки говорили “мя”. И на латыни будет почти также – “меи”. Тебя пол латыни – “те”. Тебе – “тиби”. Его – “ейус”. Нас – “нос”.

- Нос? – я потрогал свой нос.

- Да не нос, а нас. Хотя и нос-сопелка на латыни почти как у нас – “назум”. Если у нас русских хребет о себе дает знать, мы говорим, мол, – спина болит. Ну и латинян хребет – “спина”. Глаз мы русские в старину “око” называли, ну и у латинян то же самое – “окулус”. Мы говорим “видеть”, ну и латиняне если чего удалось позырить, говорили – “виде”. Место где мы живем, называем “дом”, а римляне называли его “домус”. У нас Царь в каменных Палатах жил, и у римлян дворец называется “Палатио”. Мы говорим “вертеть”, и римляне говорили – “вертере”. Мы говорим “стоять”, от этого слова и одно из названий туловища – стан. И у них стоять – “стант”. Мы эпидемию когда умирает много людей, называем “мор”, и у них смерть это “мортем”. Мы в правое дело верим, и у латинян истина это – “веритас”. Когда что-то существует, мы говорим что оно – есть. И римляне говорили – “эст”. Мы отказываемся, и говорим – нет, неа, не. И римляне говорили – “нэ”. Когда есть другой вариант, мы говорим “или”, в старину говаривали “али”. И у римлян “алиа” значит – “другой”. Отсюда же их словечко “алиби”, мол – это ты учинил недоброе, АЛИ БЫЛ в другом месте, когда это случилось?.. Про место где нет света мы говорим – тень. И у римлян темнота – “тенебратио”. Мы говорим про старую вещь, что она ветхая, и у римлян “ветус” означает старый. Когда мы хотим подозвать кого-то, мы маним его рукой, а если хотим что то приказать – отправляем в нужную сторону мановением; и у римлян рука “манус”. Порось Свинячий -“Поркус”. Овца – “Овис”. Стойла – “Стабули”. Муха – “мушка”. Соль – “салис”. Море – “Маре”. День – Дие. Солнце – “Сол”. Воля – “Волюнтас”... Короче, я ж говорю, – считай один язык. Хохлов современных труднее понять, чем римлянина с его классической латынью. Только что римляне страсть как любили на конце слов шепелявить, – ну чисто, и правда, как прибалты какие. Вот потому их иногда трудно понять. А так, – и учить нечего. Садись короче, щас моментом все освоим...

Я доверчиво кивнул и взгромоздился за стол.

О том что меня слегка надули, я понял уже к вечеру.

В тот день я делал в избе генеральную уборку.

Все прибрал, протер по лавкам и полкам пыль, вымел чисто полы в горнице. Дед на охоту пошел, долго его еще не будет... Я окинул сиявшую чистотой комнату. Вроде все уже было сделано, но раззодорившись уборкой хотелось достигнуть какого-то уж совсем отчетливого полного и завершенного идеала. Не то чтобы я был таким уж поборником чистоты, и любителем уборки, возможно, как раз наоборот. Но героически преодолев нелюбимый процесс, мужественно взяв эту вершину духа, остановится было уже трудно. Я забрался на второй этаж, поправил покрывала на кроватях, повесил поровнее занавеску, выпрямил покосившийся ряд книг на средней полке. Снова спустился вниз, огляделся – что бы еще сделать? На глаза вдруг попались секретные половицы, прикрывающие вход в тайный подвал...

Точно – дедов Перун!

Я подбежал к печке, схватил тайную ручку, просунул её в дырку от сучка на полу, отворил с натугой половицу, и слез вниз. Кумир в тайной комнате был все такой же – таращился суровыми глазами. Собственно, только вот эти глаза – два ярко-синих камушка под насупленными кустистыми бровями, и блестели отблесками на потемневшем серебряном лице. Даже золотые длинные, свисающие на грудь усы, казалось несколько потеряли блеск.

Я упер руки в бока, и по-хозяйски осмотрел хмурого кумира.

- Непорядок! – Критически покачал я головой. На фоне хрустящей и звеневшей чистоты всей остального дома, кумир выглядел явно запущенным.

Весь вид ты мне портишь, – посетовал я, и решительно перекинув тряпку на плечо, направился к Перуну. Чтобы снять с кумира автомат, пришлось подтащить два ящика с соседней полки. Хорошо хоть, оружие висело у кумира на трехточечном ремне, который не надо было перекидывать через голову, – просто расстегивался фастекс-карабинчик, у меня такой же на поясной сумочке был. Нжатие на карабинчик, – и автомат обвалился мне на руки, чуть не сковырнув меня своей тяжестью с ящиков. Я с кряхтением слез и на двух руках дотащил автомат на до полки. Уф, тяжелый...