Страница 48 из 128
Свет выставлен так, что имитировал лунное сияние, падающее из окна. Камера снова фиксировала малейшее изменение движения грациозного тела Морин. Сейчас на ней не было ничего, кроме крошечных кружевных трусиков. Женщина поставила колено на край огромной кровати, и начала медленно продвигаться вперед, кралась, словно большая изящная кошка. Огненные пряди волос рассыпались по спине и свесились на бок, прикрывая от зрителя грудь. «Лунный» свет переливался на гладкой коже, подчеркивая линию спины, округлость попки и изящество стройных бедер. Из темноты к ней в нетерпении тянулась мускулистая мужская рука, но модель не обращала внимания на эту зовущую ее руку, она смотрела в камеру. Смотрела так, словно адресовала взглядом вызов кому-то за кадром…
Кейран прервался, что-то поправляя в настройках камеры.
— Этот взгляд — для тебя, — раздался над ухом Кейрана тихий голос Шоны.
— Перестань, Ши. Это уже просто нелепо. Она смотрит в камеру, как и положено, — так же тихо ответил мужчина, не отрываясь от своего занятия.
— Нет, она смотрит на тебя, — упрямо повторила девушка. — И это не нелепо. Это пугает…
Кейран стиснул зубы, не позволяя себе реагировать резко, но крошечные пузырьки вскипавшего раздражения поднимались на поверхность, нарушив и без того зыбкое равновесие.
— Кей, ты — ее цель. Она не угомонится, пока тебя не получит.
Она шептала торопливо, нервозно. Губы Шоны были совсем близко, и когда ее дыхание коснулось его уха, Кейран непроизвольно вздрогнул, чувствуя, как по коже бегут мурашки.
Ничего не ответил, надеясь, что молчанием сведет на нет всю остроту момента.
И тут же напомнил себе — это всего лишь момент и только. Ничто по сравнению с тремя годами теплоты и комфорта, что он чувствовал в отношениях с Шоной. И ведь они двигались куда-то. Вот только куда?
— Мы закончили? — раздался голос Морин. Властно, но спокойно женщина мгновенно переключила на себя внимание.
Кейран выпрямился, шагнул вперед, всем своим видом давая понять Шоне, что упомянутую ею тему развивать не станет.
— Простите, отвлекся. Да, закончили. Всем спасибо, — сказал он.
Народ тут же засуетился, сворачивая декорации.
Кто-то тут же подскочил к Морин, подавая ей пеньюар, осветители спешно начали демонтировать оборудование. Время перевалило за полночь, все основательно устали и торопились по домам.
Кейран отошел в сторонку и стал по привычке бегло просматривать отснятое на экране камеры, с удовлетворением и облегчением понимая, что этот фотосет удался и повтора не потребуется.
Шона как тень переместилась вместе с ним, встав рядом. Кейран посмотрел на девушку, она робко, натянуто улыбнулась ему, вызвав неприятный и незнакомый всплеск жалости и досады.
— Ши, давай встретимся днем, — сказал он, привычно вынимая из камеры карту памяти и кладя ее в карман куртки. — Надо кое-что обсудить.
— Хо-ро-шо, — растягивая слово, ответила Шона. Помолчав, спросила, — думаешь, и правда пора что-то обсуждать?
Кейран коснулся ладонью щеки девушки.
— Ты тоже так думаешь.
— Звучит, как вывод, который ты уже сделал окончательно и бесповоротно, — голос Шоны вдруг зазвенел, став резким и холодным, как дуновение ледяного ветра.
Внутри всё словно рывком стянуло в жесткий узел, когда Кейран невольно согласился, что она абсолютно права — выводы он уже сделал и решение принял.
— Где встретимся? — не отвечая на ее реплику, продолжил молодой человек.
— У тебя? Или для разговора лучше выбрать нейтральную территорию? — спокойно спросила Шона.
— А что предпочитаешь ты?
— Если место не имеет особого значения, тогда у тебя.
— Кейран? — Морин так тихо приблизилась к ним, что заставила обоих одновременно резко развернуться на звук ее голоса.
— Ох, прошу прощения, — засмеялась женщина, — не хотела вас напугать. И простите, если прервала. Я просто хотела кое-что уточнить.
— Конечно, мисс Берриган, — начал Кейран.
— Морин. Называйте меня Морин. Вы завтра уезжаете?
— Послезавтра. Меня не будет пару дней. Потом мы продолжим съемки по графику, — ответил молодой человек.
— У меня тут возникли кое-какие соображения, и мне бы хотелось их обсудить, но, я так понимаю, у вас не найдется времени до отъезда, — сказала Морин.
Кейран нахмурился так, что его темные брови опустились, почти исчезнув за оправой очков.
— Вижу, что озадачила вас, — снова засмеялась Морин. — Уж простите мне мои капризы. Я, наверное, просто не представляю, насколько вы загружены работой. Для меня наши съемки — приятное развлечение. Тогда, может быть, мы обсудим все с Шоной, как с вашим менеджером. Она вас проинформирует, и вы все обдумаете, в удобное для вас время. Как вам такая идея?
— Вы хотите внести какие-то существенные изменения? — спросил Кейран.
— Нет, нет, ничего существенного. Так, мелочи, — дернула плечиком Морин. — Не волнуйтесь, я не буду сильно капризничать и вносить правки в график съемок или требовать луну с неба в качестве основного источника освещения. У меня очень скромные пожелания, и может быть, правильно, что я смогу их сначала обсудить именно с Шоной.
— В таком случае не вижу никаких препятствий. Шона? Возьмешь на себя ответственность выслушать пожелания мисс Берриган? — Кейран вопросительно посмотрел на подругу. — Целиком полагаюсь на тебя.
При этих словах Шона вскинула на него взгляд и пристально изучала секунд пять.
— Я тебя не подведу, — четко произнесла она.
Оба понимали двусмысленность фраз, которыми обменялись. Взгляд Морин скользнул между молодыми людьми.
— Кажется, мы договорились, — сказала «королева съемок». — Шона, вы сможете подъехать завтра ко мне? Где-то во второй половине дня.
Шона снова мельком взглянула на Кейрана.
— Конечно. Я подъеду. Назначайте время, — ответила девушка.
— Скажем, в пять. Вас устроит? — сказала Морин, и при этом обращалась к ним обоим.
К своему ужасу Кейран понял, что не собирается щадить Шону и не станет откладывать разговор с ней, также назначенный на завтра.
Глава 17
Глава 17
Вторая ночь в новом доме и первая, проведенная здесь в полном одиночестве, прошла спокойно. Я снова расположилась в гостиной на своем диване, и в какой-то момент мне вдруг показалось, что по-прежнему нахожусь у себя в квартире. Обманчивое ощущение сработало как снотворное, и я довольно быстро заснула.
Однако пробуждение было ранним и тревожным. Встав со своего «сиротского» ложа (уже и не помню, когда в последний раз спала на нормальной кровати), не умывшись, прямо в пижаме, я отправилась бродить по дому. Не знаю, сколько ходила, и, замирая от ужаса и безысходности, приговаривала, как параноик: «Что я наделала. Что наделала…»
Что я здесь делаю?! Зачем продала свою квартиру? Зачем переехала сюда? Что же на самом деле подтолкнуло меня к такому решению?
Внятных объяснений не нашлось, но ведь что-то определенно было.
Странно, но почему-то это меня даже немного успокоило. Я смогла невесело посмеяться, и смех мой коротким эхом отозвался в тишине коттеджа. Дом, кажется, снисходительно отнесся к приступу отчаяния нового жильца, и по-своему отреагировал, желая подбодрить, а может и успокоить. Такая полубезумная мысль пришла, когда я, оглушенная и потерянная, стояла в коридорчике второго этажа. В окно вдруг проникло рассветное солнечное сияние. Лучи дотянулись до моих босых ног и остались лежать там золотистой лужицей света, словно утешая…
После шатаний по дому и сеанса самоедства я, наконец, привела себя в порядок, переоделась в старые, изношенные до паутинной ветхости джинсы и почти такую же футболку и отправилась заниматься делом: разбирать вещи и составлять список необходимых дел и самых нужных приобретений.
Брайан отметился ранним звонком, подтвердив, что сегодня обязательно заглянет. Пэтти пока так и не объявлялась. Дам ей еще немного успокоиться и потом позвоню сама.
Спустя час позвонила Уна и, нетерпеливо захлебываясь, протараторила, что мама одобрила сам факт ее работы на моем участке, и она готова взяться за дело прямо сегодня. Голос девушки звенел такой неподдельной радостью и энтузиазмом, что мне вдруг стало невообразимо хорошо на душе, словно я наблюдала щенячий восторг ребенка, которому подарила желанную игрушку.