Тайна гуннского камня

– Найдешь, если сильно захочешь, – ответила мать Зарики. – Да хранят тебя светлые духи неба!

И Алтангэрэл, не теряя времени, устремился в неведомый путь. Первые дни Алтангэрэл ехал окольными дорогами и тропами, избегая главного торгового пути. Время от времени в стороне от главной дороги призывно белели юрты кочевников, но Алтангэрэл сдерживал искушение подъехать к ним. Он осознавал, что бай, придя в себя, организует на него настоящую облаву, бросив на нее всех своих заимщиков[7]. Теперь должна состояться другая большая охота на него, Алтангэрэла. Но он им не дастся! А потому Алтангэрэл соблюдал безопасность – ночевал в лесу, готовил на костре подстреленную дичь, находил места для корма и водопоя своему вороному скакуну. Однажды он не выдержал и подъехал к одинокой юрте, приютившейся у склона горы. Лошадей возле коновязи не было, а невдалеке на лугу паслись несколько коз. Алтангэрэл спокойно подъехал к юрте и спешился. В юрте оказалась пожилая женщина с подростком. Она с жалостью оглядела усталого молодого путника, едва державшегося на ногах, и по законам кочевого гостеприимства напоила его козьим молоком, накормила вяленым мясом с ячменными лепешками. Потом, уже после того, как Алтангэрэл насытился, осторожно спросила:

– Уж не тот ли ты молодец, за которого бай Аксай обещал награду в 50 голов скота? Только ты не бойся – никто тебя не выдаст. Пусть ловят слуги проклятого бая – это их дело.

– Откуда вы об этом узнали? – удивился Алтангэрэл.

– Так ведь «длинное ухо»[8] разнесло по всей степи, по всем кочевьям приказ бая ловить беглеца. Ты уж не задерживайся, молодец, езжай поскорее, а то в недобрый час нагрянут байские стражи.

– Хорошо, я сейчас поеду. А не скажете ли мне, как доехать до кочевья у трех озер?

– Оо! Это далеко: еще больше ста верст по главной дороге, а там спросишь: «длинное ухо» тебя направит.

Тепло попрощавшись с гостеприимной женщиной и приняв от нее гостинцы на дорогу, Алтангэрэл продолжил свой путь. Теперь он изменил свою тактику: ехал по караванной дороге только в ночное время и рано утром, когда дорога была пустынной. Лишь однажды утром, когда уже взошло солнце, он заметил клубы поднятой пыли на дороге. Алтангэрэл быстро свернул в сторону и укрылся в лесу. Несколько всадников промчалось на взмыленных лошадях мимо.

«Значит, пошла охота на меня», – подумал Алтангэрэл.

Пришлось просидеть целый день у ручья, дав себе и коню вынужденный отдых. А с наступлением темноты он снова выехал на большую дорогу. Алтангэрэл проехал уже большую часть намеченного пути, когда с ним случилось неладное. Во время стоянки он полез на высокую скалу, чтобы осмотреть местность, и при спуске сорвался и полетел вниз с высоты в несколько саженей. Спасли его густые заросли кустарника, которые смягчили удар. Он получил сильные ушибы и не мог ступить на ногу. С трудом он приполз к месту своей ночевки и в изнеможении свалился на землю. Верный конь не отходил от него, смотря своими увлажненными и будто сочувствующими глазами. Все тело Алтангэрэла затекло и ныло, при каждой попытке подняться его пронизывала боль во всех суставах. Эта ночь была для него самой мучительной. Ему нестерпимо хотелось пить, но воды под рукой не было. Он забылся только ранним утром, когда на дороге остановился купеческий караван. Но Алтангэрэл его не видел и не слышал, только конь своим призывным ржанием выдал его местонахождение.

Он проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо, вызывая ответную боль.

– Эй, сынок, проснись! – раздался возле него хриплый отрывистый голос.

Алтангэрэл с трудом разлепил глаза, а рука его инстинктивно потянулась за лежавшим рядом ружьем. Возле него сидел на корточках пожилой кочевник с бородкой клинышком и прищуренными раскосыми глазами на бронзовом лице, покрытом бесчисленными складками от расплывшейся улыбки.

– Эй, Алтангэрэл! Ты что мне не отвечаешь? Разве ты меня не узнаешь?

Алтангэрэл с трудом признал в этом человеке, облаченном в широкий пепельно-серый халат, подпоясанный оранжевым поясом, и с широкой фетровой шляпой, нахлобученной на голову, своего родного дядю Тойбу по материнской линии.

– Пить! – прохрипел Алтангэрэл, и свой голос показался ему чужим и далеким.

– Сейчас, сейчас! – засуетился Тойбу и быстро побежал к стоявшему возле дороги каравану. Через несколько минут он вернулся с фляжкой, наполненной свежей холодной водой. Алтангэрэл ухватил ее обеими руками и с жадностью стал пить. А Тойбу, присев возле него на корточки, смотрел прищуренными масляными глазами, и лицо его светилось от радости.

– Хе-хе-хе! Вот так встреча! – восклицал Тойбу. – Как хорошо, что я тебя нашел, – спасибо светлым духам неба!

– Кто эти люди, дядя? – спросил Алтангэрэл, утолив жажду и почувствовав себя лучше. – И как ты попал к ним? – кивнул он в сторону каравана.

– Не беспокойся, сынок! Это русские купцы идут с грузом пушнины в Русский Алтай. О том, что тебя ищут повсюду, они ничего не знают. Бай Аксай обещал 100 баранов за твою голову и за поимку твоей девки, которую он определил себе в жены. Тьфу на него! Пусть покарает его всевышнее небо! А тебе надо уходить – куда, не знаю. Лазутчики бая разыскивают по всем дорогам. Идет большая облава, а ты здесь лежишь у самой дороги. Но тебе повезло, сынок, давай поднимайся – я тебя не оставлю.

Алтангэрэл сделал попытку подняться, но острая боль пронзила его правую ногу.

– Что с тобой? – воскликнул Тойбу.

– Да вчера, спускаясь с этой скалы, оступился и грохнулся на камни. Все тело ломит, а на ногу не встать!

– Это мы сейчас поглядим! – ответил Тойбу. – Я, как ты знаешь, не только охотник и лучший проводник, но и лекарь к тому же.

Он проворно, привычными движениями осмотрел и прощупал ногу своего племянника и наконец с уверенностью изрек:

– Кость цела, сынок, а вывих я сейчас вправлю. Попридержи свой язык и потерпи малость! – сказал Тойбу и, засучив рукава своего халата, приступил к действу. Дядя вправил ногу своего племянника, смазал многочисленные ушибы на его теле и сразу обратил внимание на еще не до конца зажившие рубцы на его спине.

– Что это у тебя, сынок? – спросил озадаченный Тойбу.

– Следы от байских побоев! – усмехнулся Алтангэрэл. – Это когда я первый раз пытался бежать вместе с Зарикой. Догнали, собаки, били кнутами при всем народе. Но ничего – я отомстил баю. А Зарика, спасаясь от него, ускакала на коне в кочевье своего дядюшки. По словам ее родителей, оно где-то у самой границы и трех озер. Вот туда я и добираюсь, дядя!

– Э-э, да нам по пути! – обрадовался Тойбу, и в его прищуренных глазах блеснули озорные огоньки. – Ты пока полежи тут, а я схожу к своим купцам и поговорю с хозяином. Я с ним уже третий год работаю – уговорю взять тебя в караван.

И Тойбу направился к торговым людям, которые сделали остановку у ручья и, разведя костер, готовились к трапезе. Спустя немного времени Тойбу вернулся – да не один. Вместе с ним степенной походкой шел высокий светловолосый мужчина с густой окладистой бородой. Ворот его ситцевой полосатой рубахи был расстегнут, и на могучей шее блестел серебряный крест. Сдвинув мохнатые брови, купец пристальным недоверчивым взглядом окинул сидящего на земле Алтангэрэла, затем перевел взгляд на вороного скакуна, не отходящего от своего хозяина.

– Это и есть твой племяш, Тойбу? – с недоумением произнес купец.

– Да, Алексеич, он самый! – быстро заговорил Тойбу, с надеждой глядя на хозяина. – Он упал вот с этой скалы во время стоянки. Хорошо, что не расшибся совсем, а отделался только ушибами и вывихом ноги – но ногу я ему уже вправил.

– А откуда он и куда едет?

– Он едет из кочевья Чадан, а направляется за своей невестой к кочевью у трех озер – это на главном караванном пути, возле Алтая.

– Разве он похож на жениха? Скорее на заблудшую побитую собаку, – усмехнулся купец.

7

Заимщики – богачи, имеющие свои хозяйства – замки.

8

«Длинное ухо» – народная молва.