Тайна гуннского камня

– Мои люди за женщинами не охотятся… Было время, когда урянхайские батыры ходили в походы, сражались с врагами – один против десятерых, а теперь урянхи гоняются по степи за бабами! Позор! Вы не настоящие урянхи, а дерьмо! Езжайте отсюда, пока целы!

Стражи было схватились за ружья и хотели расправиться с нашим старшиной. Но народ не дал: стали плотной стеной, а кое-кто даже достал ружья. И стражи, страшно бранясь, повернули назад и убрались восвояси. Вот такие дела у нас.

– А куда ушла Зарика со своим дядей? Где их искать? – вырвалось у Алтангэрэла.

– А тебе зачем знать? – с изумлением спросил Хаджимука, пристально всматриваясь в Алтангэрэла. И тут его осенило:

– Так, значит, ты и есть жених Зарики, заваривший всю эту кашу?

– Он самый! – подтвердил Тойбу сокрушенным голосом. – Что же теперь делать?

– Одно скажу вам: оставаться тебе, парень, здесь нельзя – стражи могут снова нагрянуть. Возвращаться назад тоже бессмысленно – обратного пути тебе нет. И остается тебе, парень, уходить из Урянхая туда, в Алтай – там, может, и найдешь свою невесту.

– Спасибо, уважаемый Хаджимука! Я так и сделаю, – сказал Алтангэрэл, и лицо его просветлело.

– Верно говоришь, Хаджимука, – согласился Тойбу. – Алтангэрэл уйдет с караваном, а я вернусь к себе, в свое кочевье Чедан. Вот только не знаю, согласится ли мой купец взять Алтангэрэла с собой?

– Я все равно уйду вслед за ними, дядя, – твердым голосом ответил Алтангэрэл.

– Молодец твой племянник! Настоящий урянхаец, батыр! Он своего добьется, – сказал Хаджимука, дружески похлопав Алтангэрэла по плечу. – А теперь давайте приступим к трапезе, чтобы не обидеть мою хозяйку. Заночуйте у меня – места много, а завтра все решится. Как говорит русская пословица: утро вечера мудренее.

На следующее утро Алтангэрэл с Тойбу, дождавшись подъема торговых людей, заглянули в гостевую юрту. Купцы сидели на войлочном ковре возле маленького столика, уставленного лепешками, сыром и кусочками жареного мяса, и пили из пиал зеленый чай. Вместе с ними сидел и хозяин кочевья старшина Тогу.

– А-а! Легки на помине, – Алексеич приветствовал их, приглашая широким жестом к трапезе. – А что невеселый вид у «золотого парня»? Неужто не сыскал свою возлюбленную?

Алтангэрэл молча покачал головой.

– Его девка вместе со своим дядькой ушла на Алтай. Мало-мало мы опоздали, Алексеич, – ответил Тойбу.

– И что же теперь делать?

– Он хочет идти с вами на Алтай – обратного пути ему нет. Возьмешь его с собой, Алексеич? Будет служить тебе верой и правдой – не подведет.

– Хорошо! Я возьму его к себе в работники – будешь выполнять любую работу, какую прикажу. Ты согласен? – с серьезным лицом спросил купец.

– Да-да! – ответил Алтангэрэл. – Спасибо вам, хозяин!

– Ну, тогда вопрос решен. А с тобой, Тойбу, мы расстаемся до следующего года. Получи расчет у моего казначея, – кивнул он в сторону своего помощника, заведовавшего всеми хозяйственными делами.

– А теперь давайте выпьем на посошок и пожелаем нам доброго пути, – и Алексеич разлил всем в пиалы бутылку русской водки. Он хотел было налить и Алтангэрэлу, но Тойбу остановил его:

– Ему не надо, Алексеич! Не приучен еще к «огненной воде».

– Так это хорошо! – пробасил Алексеич. – И приучать к этому его не будем. Пусть пьет чай с молоком!

Сборы были недолги, и караван, провожаемый добрыми напутствиями кочевников, приготовился к последнему этапу своего пути.

Тойбу обнял своего племянника, шепча про себя какие-то шаманские заклинания.

– Да хранят тебя светлые духи неба! Пусть удачным будет твой долгий путь и исполнятся все твои пожелания на новой земле в Алтае!

Впереди на горизонте синели резко очерченные горы. Они были все время перед глазами, уподобясь маяку, указывающему верный путь. После привольной урянхайской степи дорога проходила среди нависших безжизненных скал. Движение каравана замедлялось, и все чаще на крутых подъемах приходилось спешиваться и вести лошадей под уздцы. В купеческом караване было вначале шесть человек. Хозяина каравана купца Привалихина сопровождали два его помощника – молодые и веселые бородачи Афоня и Кеша, старый таежник Тихон и два молчаливых старателя-золотаря из Бийска. Седьмым в караване после проводника Тойбу стал Алтангэрэл, что было воспринято как доброе знамение: все верили в счастливую цифру «семь». Три вьючных лошади везли вьюки с пушниной, провиантом и походным снаряжением, складную палатку и войлоки, на которых спали. Еще в кожаной суме находилось намытое старателями золото – самый ценный и бодрящий души путников груз. Купцу Привалихину повезло: в неведомом ему Урянхайском крае он нашел рынок ценной и дешевой пушнины и вдобавок еще и золото. Купец был безмерно доволен своим походом в Урянхай, который сулил ему большие выгоды.

Как-то на привале во время ужина у костра Привалихин извлек из сумы флягу русского спирта. Он разлил по чуть-чуть спирта в алюминиевые кружки всей своей команде и торжественно произнес:

– Давайте примем в клюв, братцы, за успешное возвращение домой. Впереди нас ждут большие дела. Ведь ежели дело закручено – его надо двигать дальше, живота своего не жалеючи. Ведь мы не щепки, чтобы плыть по течению, а творцы своего дела. Так-то вот! А по делам сделанным всем вам воздастся – все получат вознаграждение, когда возвернемся в Улалу.

– Он тоже получит? – кивнул Тихон на сидящего рядом с ним Алтангэрэла.

– И Алташку не обидим, коли заслужил, – пробасил купец.

– И то верно, Алексеич! – согласился Тихон, разгоряченный выпитым спиртом. – Парень он справный, все молчит и понимает без слов, и в нашей компании не лишний. Жаль, коли уйдет, когда свою девку-беглянку найдет.

– Это еще не факт, – ответил купец. – Баба – она и есть баба. Слышали про древнего царя Соломона? Так у него была целая тысяча жен и ни одной путевой! Слава богу, что у нас такого распутства нет – нам и одной бабы хватает, лишь бы была путевая. А нашему молодцу еще рано о бабах думать. Пусть сначала определится в жизни – это самое главное для мужика.

– А мы его нашенскому языку обучим, – прибавил словоохотливый Тихон. – Я промежду прочим обучаю его каждый день русским словам – и он все разумеет.

– Ты только хорошему учи его – а то я знаю тебя, матерщинника, не можешь разговаривать без гнусных слов, прости тебя Господи, – ответил с добродушной улыбкой Привалихин. Все сидящие у костра засмеялись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «