Трагедии моря

Добыча гренландского кита сулила огромные количества китового уса и ворвани, что сделало его самой желанной добычей китобоев. Как только китобои узнали о его существовании, они тут же с присущей им алчностью бросились за ним в погоню. Но обнаружили гренландского кита на удивление поздно.

Летом гренландские киты проникали в бухты и проливы, расположенные на широком пространстве от Земли Франца-Иосифа в восточной части Баренцева моря до Шпицбергена, северо-восточной Гренландии, Девисова пролива, моря Баффина и восточных островов Арктического архипелага Канады на западе. В октябре, когда в высоких широтах начинали темнеть небеса, а арктический пак, утолщаясь, покрывал все большие пространства моря, эти великаны, лопавшиеся от жира, накопленного во время летнего нагула на планктонных пастбищах, начинали свое величественное шествие на юг. Те, которые возвращались из вод восточной Гренландии, спускались к югу через отделяющий ее от Исландии Датский пролив. Идти в европейские воды киты не могли, поскольку если бы они двинулись в том направлении, то натолкнулись бы на теплое течение Гольфстрим, где им, одетым в суперзащитный слой жира, было бы не «по себе» в воде с температурой на несколько градусов выше точки замерзания. Обогнув мыс Фарвель, неисчислимые армады китов из Гренландского моря, как мне думается, продолжали двигаться на юго-запад через море Лабрадор и к концу ноября выходили с холодным Лабрадорским течением к проливу Белл-Айл; через него они затем проникали в залив Св. Лаврентия, где и проводили зимние месяцы. Тем временем их многочисленные собратья, проведшие лето в Девисовом проливе, море Баффина и в водах Арктического архипелага, держали путь на юг к Гудзонову проливу или проливам Фьюри и Хекла, чтобы через один из них войти в бассейн Фокс и Гудзонов залив, где они зимой производили на свет и растили свое потомство в разводьях, очищенных от льда неистовыми ветрами и мощными приливными течениями.

Киты же, зимовавшие в заливе Св. Лаврентия, возможно, оставались там до начала марта — времени, когда самки давали жизнь почти пятиметровым детенышам и спаривались. Затем киты снова пускались в путь на север, следуя вдоль кромки обширного языка льда, спускающегося в конце зимы на юг по побережью полуострова Лабрадор. За лето стада китов «растекались» на север, восток и запад вслед за отступающим плавучим паковым льдом, иногда даже проникая в его гущу, чтобы полакомиться обильным планктоном во время «цветения воды» на тающих льдах под воздействием солнечных лучей. Так завершался годичный цикл, о котором европейцы не ведали вплоть до середины XVI века.

Открыв Новый Свет, европейцы не сразу обнаружили там полярного кита, потому что примерно до середины XVI века они в основном посещали Северную Америку только летом. Их не приводила в восторг зима этого края, так же как и перспектива отдать судно на растерзание осенним штормам Северной Атлантики.

Но, рано или поздно, какие-то суда и их экипажи должны были быть застигнуты местной зимой, то ли в результате кораблекрушения, то ли оказавшись в ледовом плену в какой-нибудь гавани, замерзшей из-за ранних морозов. Из исторических документов известно, что подобные несчастья действительно случались с первыми баскскими китобоями в проливе Белл-Айл. Вероятно, многие из них, попав на необитаемую землю, погибали от голода и холода, зато китобою, сумевшему пережить жестокие холода и изнурительную цингу и вернуться домой, было что рассказать, чтобы разжечь аппетиты любой ассоциации китобойных дельцов.

Например, он мог поведать о встречавшихся там зимой огромных по количеству и размерам китах. Мы можем составить некоторое представление об их изобилии, если вспомним, что для успешного истребления гренландских китов потребовались целых триста пятьдесят лет непрекращающейся промысловой деятельности мощных китобойных флотилий басков, англичан, шотландцев, голландцев, немцев и американцев. Эта бойня сравнительно хорошо подтверждается документами после примерно 1610 года, и, анализируя имеющиеся данные, я прихожу к выводу, что североатлантическая популяция гренландских китов перед началом ее истребления насчитывала до 150 000 особей. Даже если только часть этих, китов проводила середину зимы в заливе Св. Лаврентия, то и в этом случае декабрьское «шествие» китов через узкий пролив между Ньюфаундлендом и Лабрадором являло бы собой ни с чем не сравнимое зрелище.

Но действительно ли гренландские киты зимовали в заливе Св. Лаврентия? Большинство специалистов либо почти ничего, либо вообще ничего не могут сказать по этому поводу. Например, д-р Ф. Банфилд в своей недавней публикации «Млекопитающие Канады» описывает миграцию на юг китов этого вида только до юго-восточной оконечности Баффиновой Земли, после чего его многочисленные мигранты куда-то загадочно исчезают. Возможность зимовки многих из них в заливе Св. Лаврентия, который мог бы обеспечить им необходимые места для выращивания потомства, по-видимому, не рассматривалась в силу возникшего от взгляда на карту убеждения, что он находится слишком далеко на юге, чтобы быть удобным для таких «арктических» животных, как гренландские киты.

В действительности же этот залив был не менее удобным для них, чем для таких номинально арктических животных, как белые медведи, моржи и белухи, которые в изобилии водились там в прежние времена. Когда зима вступала в свои права, он частично покрывался льдом (никогда, впрочем, не замерзая полностью), но это отнюдь не мешало гренландским китам, которые только радовались привычному виду льдов. Способные держаться под водой в течение часа, киты без всякого труда проплывали под толстым паком Северного Ледовитого океана от одного разводья до другого. Дрейфующий пак мог служить им также защитой от ненастья и бурного моря в критический период, когда на свет появлялись их детеныши. Не следует при этом забывать, что гренландский, или, иначе, полярный, кит предпочитал холодные воды и редко стремился в теплые, что было свойственно многим другим видам китов. Воды северной части залива Св. Лаврентия привлекали его тем, что они охлаждались Лабрадорским течением, проникающим туда через пролив Белл-Айл. Если мы сравним условия в заливе Св. Лаврентия с условиями на местах зимовок и размножения тихоокеанского стада гренландских китов в Охотском море, то обнаружим ряд сходных черт, убедительно указывающих на наличие идеальных мест для зимовки гренландских китов Северной Атлантики в заливе Св. Лаврентия.

Веские тому доказательства появились недавно, когда производились раскопки китовых костей вокруг стоянок древних баскских китобоев на северном берегу залива. Среди костей сарды попадалось много костей и гренландских китов.

И наконец, последний аргумент. В перечне капитана «Мэри Маргарет» из четырех китов «лучшего сорта» первенство отдано киту, которым, вне всякого сомнения, является гренландский кит; однако до плавания «Мэри Маргарет» ни баски, ни китобои других национальностей не занимались промыслом китов в арктических водах Европы, где они могли бы встретить гренландских китов. Каким же образом баски узнали про этих китов и почему они ставили их выше других? Единственное объяснение — этот кит был им знаком по охоте за ним в Море Китов. Подтверждением может служить обстоятельство, что вначале он был известен французам и англичанам как «кит Большого Залива» — по названию Grand Вау или La Grande Baie, данному северному рукаву залива Св. Лаврентия английскими и французскими моряками.

В 1560-х годах сезонный характер китобойного промысла в северной части залива Св. Лаврентия претерпел существенные изменения. Китобои, как и прежде, выходили в море из испанских портов с расчетом пройти узкий пролив Белл-Айл в начале июля, после того как он очистится от паковых льдов. Добравшись до своих баз на северном берегу залива, они начинали охоту на сарду, как делали это в течение полувека. Однако если раньше промысловые флотилии имели обыкновение сниматься с якоря и отправляться в свой порт перед концом октября (когда сарда уже отправлялся на юг), то теперь баски не спешили с отплытием. Даже ночные морозы с инеем и грозные норд-осты не могли заставить их уйти. Они все чего-то ждали, всматриваясь в Море Китов, хотя добыча из него вроде бы ушла.