Трагедии моря

Это было действительно короткое время. Суровой зимой 1799/1800 года стадо, в котором осталось меньше пятидесяти голов, окружили охотники на снегоступах. Животные, застрявшие по брюхо в снежных сугробах, были убиты на месте. Следующей весной в том же районе обнаружили еще трех бизонов: самца, самку и теленка. Самку с теленком застрелили сразу. Самец убежал, но вскоре его убили у Баффало-Кросроудс около Льюистона.

Конец был скорым. В 1815 году ходили слухи о том, что в окрестностях Чарлстона был убит одинокий бизон. Никаких других сообщений о бизонах не поступало вплоть до 1825 года, когда в «цитадели» Аллеганского плато была обнаружена самка с теленком. Обнаружены — значит убиты. Так погибли последние реликты не только восточных бизонов, но и вообще всех диких бизонов, обитавших восточнее реки Миссисипи.

Исчезновение восточных бизонов не вызвало никаких толков, вероятно, этот факт остался просто незамеченным. В ту пору новейшие конкистадоры — «покорители Запада» уже втянулись в новую бойню, которой вскоре предстояло пронестись разрушительным смерчем по всему континенту.

По оценке писателя-натуралиста Эрнеста Сетона-Томпсона, примерно к 1800 году в Северной Америке оставалось в живых около сорока миллионов бизонов — почти все они обитали в основном к западу от долины реки Миссисипи. Для уничтожения первых нескольких миллионов вооруженным европейцам потребовалось три столетия. Чтобы отправить на тот свет остальных, понадобилось менее ста лет одного из самых бессмысленных проявлений необузданной жестокости, пополнившей длинный список преступлений, совершенных человеком против мира животных.

Степные, орегонские и лесные бизоны подвергались систематическому истреблению по трем взаимосвязанным причинам. Первая — уничтожение индейского населения на Западе страны (само существование которого зависело от наличия бизонов); вторая — получение прибыли; третья — утоление неуемной страсти к убийству.

Первый из упомянутых мотивов с солдафонской откровенностью изложил в одном из своих заявлений генерал Филип Генри Шеридан, выразивший основную линию правительственных и военных кругов США: «Охотники на бизонов за два истекших года сделали больше для решения надоевшей «индейской проблемы», чем вся регулярная армия за последние тридцать лет. Они разрушают продовольственную базу индейцев. Снабжайте их порохом и свинцом и дайте им убивать бизонов, сдирать с них шкуры и торговать ими до тех пор, пока не останется ни одного живого бизона!» Позднее Шеридан посоветует конгрессу отчеканить медаль в честь охотников-шкуродеров с изображением убитого бизона на одной стороне и мертвого индейца — на другой.

Примерно к 1800 году было полностью, или почти полностью уничтожено большинство имеющих промысловое значение стад крупных наземных млекопитающих восточных районов Северной Америки, включая бизонов, оленей вапити, лесных карибу и даже — в большинстве районов — американских лосей[54]{69}. Однако никогда прежде кожи всех сортов не пользовались столь стремительно растущим спросом, а наличие огромных стад бизонов в западных районах сулило великолепную возможность для быстрого обогащения. В частности, этому способствовал повышенный спрос на верхнюю одежду из выделанной бизоньей шкуры с оставленным на ней густым волосяным покровом. Дубленки были в большой моде и в Европе, но особенным спросом пользовались в восточных районах Северной Америки, где они вызвали массовый покупательский ажиотаж. К тому же каждому, казалось, позарез нужна была одна или несколько мохнатых бизоньих полостей для санных выездов.

Массовое истребление бизонов на равнинах Запада вкупе с массовым производством кожизделий в восточных районах способствовало насыщению рынка разнообразной продукцией из бизоньей кожи — от ременных передач для машинного оборудования до форменной одежды для полицейских. В период 1840-х годов в восточных районах Канады и США продавалось ежегодно до 90 000 предметов одежды из бизоньей кожи, не считая другой продукции. И тем не менее в общей картине истребления бизонов это составляло только верхушку айсберга.

По подсчетам Сетона, шкуру сдирали лишь с одного из каждых трех убитых степных бизонов. Больше того, многие из содранных шкур использовались на местах невыделанными, чтобы укрыть стога сена от непогоды, для ограждения загонов для мелкого домашнего скота или в качестве легко заменяемого кровельного или обшивочного материала.

Потенциальными источниками доходов были не только предметы одежды и другие кожизделия. Многие сотни тысяч животных уничтожались исключительно ради получения жира для последующей переработки его на мыло и свечи на предприятиях восточных районов. Несчетные тысячи других истреблялись лишь только для того, чтобы добыть бизоньи языки, считавшиеся большим деликатесом. Однако второе место по масштабам опустошения вслед за охотниками за шкурами держали охотники за мясом — основным продуктом питания строительных бригад, расползавшихся по равнинам словно армии муравьев и оставлявших за собой сверкающие стальные полосы новых железнодорожных путей, которым предстояло соединить противоположные берега континента.

По сведениям Сетона, к 1842 году в целом ежегодно убивали два с половиной миллиона бизонов, и огромные стада на Западе таяли на глазах во всепоглощающем огне истребления. В 1858 году Джеймс МакКей — торговец и траппер с реки Ред-Ривер — целых двадцать дней пробирался верхом с караваном мулов сквозь сплошное стадо бизонов. «Со всех сторон, куда только достигал взгляд, прерии чернели от множества бизонов», — вспоминал он потом. А через каких-то пять лет в районе, где пролегал путь МакКея, бизоны были уже «историческим прошлым».

Железная дорога компании «Юнион пасифик» проникала все дальше на юг и в 1867 году дотянулась до Шайенна — самого сердца последней обители бизонов. «Железный конь» привез с собой бесчисленных белых охотников и одновременно разрезал оставшееся бизонье стадо на две части — южную и северную.

«В 1871 году, — рассказывает нам Сетон, — железная дорога Санта-Фе пересекла Канзас — летнюю территорию южного стада, сократившегося к тому времени до четырех миллионов голов». И сразу же последовала кровавая бойня, учиненная охотниками за шкурами и охотниками-спортсме-нами, которые теперь пришли на Запад, чтобы принять участие в убийстве исключительно ради удовольствия. В период между 1872 и 1874 годами эти две армии разбойников с большой дороги записали на свой счет 3 158 730 убитых бизонов! Один из «спортсменов» — некий д-р Карвер — хвастался тем, что за двадцать минут верховой погони он убил сорок бизонов, а всего за одно лето уничтожил пять тысяч этих животных.

Сетон подытожил фактический конец южного стада бизонов. Несколько разрозненных групп еще влачили жалкое существование в отдаленных районах, но и их неумолимо преследовали охотники. Самую последнюю группу из четырех особей обнаружил в 1889 году отряд охотников на мустангов. Бизоны, почувствовав тревогу, понеслись в западном направлении. После нескольких миль погони охотник по фамилии Аллен четыре раза выстрелил в самку. Она пробежала еще километра три до озера и, загнанная на глубину, беспомощно стояла в ожидании смерти. Потом фотограф сделал снимок торжествующего отряда с трофеями — шкурой и мясом убитой коровы. Немного позднее были убиты остальные три бизона.

Не менее горькая участь ожидала северное стадо. Если раньше суровые зимы и враждебно настроенные индейцы сдерживали пыл белых охотников, то после того, как в 1876 году войска США «усмирили» индейцев, охотники за шкурами и мясом перешли в решительное наступление на бизонов. Затем в 1880 году северотихоокеанская железная дорога открыла доступ к центральному району и это было концом последнего крупного стада бизонов на Земле.

К 1885 году уже ничего не было слышно об оставшихся в живых на воле бизонах, но тем не менее такие еще были. В 1887 году английский натуралист Уильям Гриб проезжал на Запад по Канадской Тихоокеанской железной дороге. «Во все стороны, — писал он, — на земле пересекались следы бизонов и белели на солнце черепа и кости этих славных животных. У некоторых водяных цистерн, где мы делали остановки, кости и черепа были сложены в кучи для последующей отправки в цивилизованные края на сахарные заводы и на фабрики, где делают удобрения». Для извлечения прибыли бизоны годились, что называется, до последней косточки.

54

Олени вапити, когда-то широко распространенные по всему Антлантическому побережью, в настоящее время считаются вымершими. Лесные олени карибу, в свое время столь же многочисленные и широко распространенные, практически исчезли из восточных районов своего обитания. В результате жестокого преследования охотниками за шкурами, а позднее — охотниками-спортсменами исчез из большинства прибрежных районов и американский лось, сохранив умеренную численность в отдельных местах, например на Ньюфаундленде. Однако лось полностью исчез примерно с трех четвертей своего прежнего ареала в восточных районах.