Страница 4 из 137
Люди идут вперед, согнув плечи, будто съежившись под тяжестью навалившейся сверху живой массы, сознавая, что самое тяжелое испытание еще впереди… В каких-нибудь шести-семи метрах от места высадки людей выстроились плотные, плечом к плечу, шеренги копьеносов; вот она, их армия, численностью в сотни тысяч бойцов, занявшая почти всю территорию острова около двух километров длиной. Каждая из птиц здесь высиживает одно-единственное громадное яйцо в лунке, вырытой в вонючей массе гуано, покрывшей этот древний скалистый остров. Все ближайшие к незваным гостям птицы как одна поворачиваются навстречу опасности, встав во весь рост и устрашающе вытянув вперед клюв.
Люди продвигаются осторожно, каждый держит перед собой, как пику, заостренное весло. Вожак останавливается, снова трогает свой амулет и едва различимым сквозь птичий гам голосом просит прощения за то, что он и его товарищи готовы совершить.
Внезапно весла превращаются в цепы. С первыми же глухими ударами передние ряды копьеносов дрогнули и начали отступать, тесня стоящих сзади. В возникшей давке птицы заднего ряда выталкивают своих соседей за невидимые границы их крохотных территорий. Защита собственных владений становится важнее обороны от наступающих врагов, и в плотных шеренгах возникают сумятица и хаос.
Пока часть отряда добивает три-четыре десятка ближайших птиц, остальные его члены поспешно набивают яйцами заплечные сумки из тюленьих шкур. Не проходит и десяти минут с момента высадки, как люди уже начинают отходить к вытащенным на берег лодкам, волоча за шею убитых птиц и горбясь под тяжестью набитых яйцами мешков. Быстро, словно воры, они грузят добычу в лодки и стаскивают их на воду. Каждый хватает свое весло, и, полуоглохшие от шума и полузадохнувшиеся от вони птичьего помета, они бешено гребут от острова, как будто за ними гонятся тысячи чертей. Ни один не оглядывается назад на неутихающее столпотворение на Острове Птиц.
Подобное описанному могло произойти на полуострове Порт-о-Шуа на западном берегу Ньюфаундленда в заливе Св. Лаврентия. Здесь археологи обнаружили богатые остатки аборигенных культур, существование которых в сильной степени зависело от моря.
Копьенос играл особую роль в питании аборигенов, свидетельством чему является огромное количество его костей, обнаруженных в кухонных отбросах на местах очагов бывших жилищ и даже в местах захоронений. В одной из могил нашли более двухсот нижних челюстей, в другой обнаружили кость с вырезанным на ней изображением копьеноса.
Жители Порт-о-Шуа были отнюдь не единственными людьми, чья жизнь была связана с копьеносом. Его кости находят в кухонных отбросах почти повсюду от острова Диско у северо-западной части Гренландии до Флориды на юге. Эти большие птицы снабжали яйцами и мясом обитателей западного побережья Атлантики не только летом, но и зимой. Гренландские инуиты (подобно скоттам XVII века на Гебридах) вытапливали жир копьеносов и запасали его на зиму в мешках, сделанных из надутых воздухом пищеводов тех же самых птиц. Индейцы, населявшие район от Лабрадора до Кейп-Кода, коптили или сушили мясо копьеносов, после чего оно могло сохраняться месяцами. Беотуки — последние коренные жители Ньюфаундленда — растирали высушенное содержимое яиц копьеносов в некое подобие муки и готовили из нее свои зимние пудинги.
В течение тысячелетий эта птица служила жизненно важным источником пищи для многих поколений людей, но это, видимо, не оказывало ощутимого влияния на популяции копьеносов. Древние люди, помня о будущем, не облагали птицу непосильной данью, они брали ровно столько, сколько им было нужно для пропитания. Поэтому неудивительно, что первые появившиеся здесь европейцы обнаружили колонии копьеносов по всему побережью от Лабрадора до Кейп-Кода. В ранних хрониках не было другого эпитета, кроме как «неисчислимые», для описания множества бескрылых гагарок на некоторых рыбопромысловых банках в открытом море.
…Апрельским утром 1534 года два бретонских шмака[6], из тех, что обычно использовались для лова трески в водах Terre Neuve[7], вышли из порта Сен-Мало в открытое море. Однако они не намеревались ловить рыбу; их зафрахтовал некий Жак Картье — сорокадвухлетний предприниматель с ястребиным лицом, чтобы узнать, чем можно поживиться во внутреннем море, которое французы называли La Grand Baie[8] — ныне залив Св. Лаврентия.
Эти два небольших шестидесятитонных судна успешно пересекли Западный[9] океан и открыли мыс Бонависта в северо-восточной части Ньюфаундленда. Там они натолкнулись на язык арктического пакового льда, дрейфующий на юг с Лабрадорским течением, и были вынуждены искать убежища в рыбацкой гавани Санта-Каталина. В ожидании, когда лед выпустит их из плена, моряки собрали и оснастили два рыболовных парусных барка десятиметровой длины, перевезенных через океан в разобранном виде. Как сообщает летописец этого путешествия, ветер наконец изменил направление и, отогнав льды в море, освободил проход на север вдоль побережья Ньюфаундленда:
«На 21-й день мая мы вышли из гавани… и плыли до самого Острова Птиц, который со всех сторон окружал ледяной барьер. Несмотря на это, два наших барка направились к острову, чтобы поживиться птицей, которой там было столько, что не поверишь, пока не убедишься собственными глазами; хотя сам остров не больше лиги[10] в окружности, он кажется битком набитым птицей [словно трюм корабля].
А в воздухе и на воде вокруг птиц было во сто крат больше, чем на самом острове. Некоторые из них, размером с гуся, имеют черно-белую окраску и клюв, как у баклана. Они все время держатся на воде, так как не умеют летать: у них очень маленькие, с человеческую ладонь, крылышки, с помощью которых они, впрочем, также быстро передвигаются по воде, как другие птицы летают по воздуху. Диву даешься, до чего они жирные. Мы называем их “Арponatz” и меньше чем за полчаса набиваем ими, словно камнями, оба барка; на каждом барке засолили по четыре-пять бочек мяса этих птиц, не считая тех, которых мы употребили в пищу в свежем виде».
Весной следующего года Картье совершил вторую экспедицию в залив Св. Лаврентия и вновь заходил на Остров Птиц. Об этом, дополняя первый рассказ, с не меньшим удивлением повествует другой очевидец:
«Этот остров столь изобилует птицей, что ею можно было бы загрузить все суда Франции, даже не заметив убыли. Мы увезли с собой два барка птицы, чтобы пополнить наши запасы».
Таковы первые сохранившиеся свидетельства о встречах европейцев с копьеносами в Северной Америке; очевидно, что такие встречи случались и раньше. Курс, проложенный бретонцами Картье в залив Св. Лаврентия, был знаком мореходам еще до 1505 года, и его Остров Птиц уже тогда служил им навигационным знаком на пути в залив. Остров Фанк — таково его современное название — представляет собой гранитную двенадцатиметровой высоты плиту длиной в девятьсот и шириной в четыреста с лишним метров, расположенную примерно в тридцати милях от берегов Ньюфаундленда. На древнем английском языке его название означает «ужасное зловоние». Остров Фанк лежит на проторенном пути в залив Св. Лаврентия через пролив Белл-Айл, в стороне от опасных рифов, окаймляющих материковый берег и прибрежные острова. Именно поэтому возвращавшиеся из плавания суда предпочитали заходить туда, чтобы наполнить бочки солониной из тушек копьеноса; но эта колония была далеко не единственной в районе. В сорока милях к востоку у входа в залив Бонависта лежат два острова, которые раньше также назывались островами Фанк, но теперь их стали называть Вонючими островами[11]. Примерно на таком же расстоянии к юго-западу находятся два острова-близнеца под названием «Пингвиньи». Еще несколько птичьих островов принадлежат соседнему архипелагу Уэдхэм; на одном из них местные рыбаки нашли целый склеп частично обугленных костей и посчитали их за останки убитых и перетопленных на жир «пингвинов». Северо-восточнее Ньюфаундленда имеются и другие Северные и Южные Пингвиньи острова в заливе Масгрейв и еще один Пингвиний остров — по соседству с островом Баккальё.
6
Одномачтовое парусное судно. — Прим. перев.
7
Новая Земля (фр.). — Прим. перев.
8
Большой Залив (фр.). — Прим. перев.
9
Атлантический. — Прим. перев.
10
Лига — примерно 5,5 км (морская лига). — Прим. перев.
11
В настоящее время остров Фанк упоминают во множественном числе. Когда-то «Фанки» было общим названием многих птичьих островов, населенных копьеносами, особенно вдоль северо-восточного побережья Ньюфаундленда.