Страница 26 из 49
Когда Линде было восемнадцать, ее мать, очень красивая, образованная и независимая женщина, погибла в авиакатастрофе. Гибель матери, которую она обожала, стала для Линды тяжелым ударом. Ли Истмэн вскоре женился во второй раз, и Линду тоже очень скоро повели к алтарю. Со своим мужем, геологом Джоном Си, она переехала в Денвер; там у них родилась дочь, которую назвали Хизер. Брак получился не таким, каким он виделся Линде в мечтах, и в один прекрасный день она просто уложила свои пожитки и дочку в автомобиль и укатила в Калифорнию. Покинутый муж вернулся к своим камешкам, а сбежавшая жена окунулась в мир рока[57].
Вернувшись в Нью-Йорк, она отвергла респектабельность, навязываемую отцом, занялась фотографией и стала королевой среди группиз[58]. Ли Истмэн, адвокат с солидной клиентурой, человек консервативный, с ужасом наблюдал, как его родная дочь водит компанию с уличными девицами из Ист-Виллидж.
Линда сотрудничала в журнале Town and Country, но предпочитала пресс-конференции рок-звезд. Ее подруга Лилиан Роксон не могла понять, почему такую «местечковую» девушку тянет в мир рока. Ее школьный акцент, возможно, был не к месту в «Филлморе», зато физические данные — высокие скулы, крутые бедра и пышная грудь — заставляли не одну звезду рока распускать слюни. Даже сменив изысканную одежду на футболку и джинсы, она вносила с собой аристократизм в пропахшие потом гримерки многочисленных дворцов рока, куда она приходила одна — с фотокамерой, небрежно переброшенной через плечо. Линда сфотографировала Мика Джаггера вскоре после его знаменитого нервного срыва. Очевидно, она помогла ему восстановиться, потому что чуть погодя в одном молодежном издании появился ее рассказ о встрече с Миком, где описывалось, как они всю ночь обзванивали радиостанции и просили исполнить их любимые песни. Негритянский журнал Ebony поместил ее фотографию в Гарлеме вместе с Эриком Бердоном из Animals. Ли Истмэн был взбешен, когда узнал об этом.
Друзья говорят, что она была плохим фотографом. На Уоррена Битти она потратила три пленки, причем снимала его в одной позе и даже ни разу не изменила ракурс. Снимки получились ужасные, но ее это ничуть не смутило. Благодаря славе Битти эти фотографии имели успех. Когда какая-нибудь звезда рока прогоняла ее от себя, Линда расстраивалась недолго: она шла утешаться в кафе-мороженое, где выпивала целую пинту пива Haagen-Dazs, звонила своим приятелям и звала их составить ей компанию. Неудивительно, что Пол Маккартни потребовал, чтобы она сбросила пятнадцать фунтов веса. Бывшие подруги Линды говорят, что ее диван был вечно разобран и завален мятым постельным бельем — словно чтобы свидетельствовать о недавнем пребывании на нем «крупной» личности из музыкального мира. Ее дочь Хизер с малых лет научилась быть самостоятельной. Ребенка нянчили такие знаменитости, как Майк Блумфилд, Стивен Стиллс и Эл Купер.
В 1968 году, когда открылся «Филлмор-Ист», Линда сделалась его «домашним» фотографом. У тогдашнего управляющего этим залом, Джона Морриса, осталось о ней воспоминание как о «курсистке с Восточного побережья, вечно измотанной от постоянной смены партнеров».
«Она с материнской нежностью относилась к музыкантам из группы Big Brother and the Holding Company, — говорит Моррис, — и была в очень тесных отношениях с Country Joe. Но она часто впадала в меланхолию. Мне кажется, она остро нуждалась в том, чтобы ее кто-нибудь защищал и опекал».
В мае 1968 года Джон и Пол приехали в Нью-Йорк, чтобы объявить о создании Apple. К этому времени Линда уже была одной из ведущих фигур в местном рок-мире. Во время пресс-конференции Линде показалось, что Пол улыбается ей, и тогда она спросила у Лилиан Роксон, как ей поступить. Лилиан дала ей не слишком оригинальный совет, который, однако, сработал: написать Полу записку. В тот же вечер Пол позвонил Линде.
«До этого Пол никогда не обращал на нее особого внимания, — говорит Лилиан. — Да и она на самом деле предпочитала Джона. Она говорила, что Джон ее возбуждает».
В тот день Джон и Пол ночевали на квартире у Ната Вайса. Линда тоже ночевала там, а утром поехала провожать их в аэропорт.
«Я знаю Линду с 1966 года. Уже тогда она была “паршивой овцой” в своем семействе, — говорит Вайс. — В то время она жила со Стивом Винвудом; как раз тогда формировалась группа Traffic. Ее любимым словечком было “кайфово”. Она была очень способной и любила деньги. В то время у Пола был мимолетный роман с Фрэнсис Шварц, у которой была масса идей насчет того, как нужно управлять Apple. Я посоветовал Линде поехать вслед за ним. Она сказала: “Я поеду в Англию, но не для того, чтобы спать с Полом”. Ну и ясное дело… Самое неприятное, что, выйдя замуж, она от всех отвернулась и перестала замечать старых друзей».
Через несколько недель, уже в Калифорнии, Пол позвонил Линде, и она прилетела к нему в Беверли-Хиллз. Одна из ее подруг говорит, что Линда еще не была уверена в своих отношениях с Полом из-за случая, произошедшего в драйв-ине[59] «Jack-in-the-Вох»: «Пол повернулся к ней и сказал:
— Линда, ты десерт на скорую руку, королевский крем-пудинг.
Хотела бы она знать, что он имеет в виду!»
В октябре 1968-го Линда совсем измучила бедную Лилиан своими сомнениями, ехать или не ехать к Полу в Лондон. Лилиан и тут пришла на помощь. Она посоветовала подруге придумать повод для командировки в Лондон. Линда так и поступила. Обратно она возвращалась уже не одна.
«Линда не из тех людей, кто довольствуется вторым или третьим местом, — говорит Лилиан. — Я сразу это поняла, когда мы стали жить вместе. Временами она была просто невыносимой, но я до сих пор тепло к ней отношусь. Она была очень красива и сексапильна. Пол совершенно потерял голову: ну как же — амазонка, имеющая квартиру на Парк-авеню и отца с огромной коллекцией картин!»
Поселившись в доме Пола, Линда отвернулась от всех своих приятельниц, в том числе и от Лилиан. Страшно удрученная этим, ее бывшая подруга с горя погрузилась в составление энциклопедии рока[60]. Будущая миссис Маккартни стала еще более деспотичной, чем была прежде. Сотрудник Apple вспоминает, как она измотала шофера фирмы, заставляя его бегать с разными поручениями. Она могла отослать его назад в лавку, если он приносил полфунта сыру, тогда как ей нужна была только четверть фунта. Она не упускала случая сделать замечание женам Ринго и Джорджа за то, что те слишком снисходительны к своим слугам.
Ее дружба с Йоко была очень недолгой. «У нее есть одно хорошее качество, — говорит Йоко. — Она не кокетничает, разговаривая с женщиной. Мы с ней были в прекрасных отношениях, пока не появился Аллен Клейн. Она сказала: “Какого черта ты вовлекаешь в это дело Аллена?” Говорила про Аллена всякие гадости, а я защищала его. С тех пор она больше со мной не разговаривает».
В конце 1968 года Пол и Линда приехали в Нью-Йорк, и Полу пришлось освоить роль няньки. Друзья и подруги Аинды говорят, что он пришел в восторг от ее дочери. А Линда была очень довольна своим приобретением в лице Пола. Она сказала Джону Моррису, управляющему залом «Филлмор-Ист»: «Ты ни за что не угадаешь, кто сегодня сидит с моей дочкой!»
Друзья Пола и Линды считают, что они оба стали другими людьми, с тех пор как поженились.
«Они сделались очень консервативными, домашними и скучными, — говорит один из друзей. — Они уже не хотят курить марихуану, считают это детством. У Пола в период выхода его первого сольного альбома было несколько нервных срывов, и Линда велела своим сестрам ничего не говорить журналистам. Пол решил не отдавать детей в обыкновенную школу. “Я буду сам воспитывать их”, — говорит он. Пока он записывается в студии, его дети играют вместе с детьми Боба Дилана. Раньше никто не замечал, чтобы Линда на чем-нибудь играла, а теперь она играет на рояле и приобщает Пола к музыкальной жвачке — такая музыка им теперь нравится. Многих это шокирует. Их не интересует то, что делает Джордж или Джон».
Как все это понять? Лилиан предлагает такое объяснение: