Страница 11 из 49
«Beatles не были для Брайана компенсацией за его собственные неудачи, — утверждает Вайс. — Он был независимой личностью. Многие называют его актером-неудачником, самоутверждающимся через чужой талант. Если это и справедливо, то лишь отчасти. У него были свои честолюбивые планы, и это особенно стало очевидно в последние годы жизни. Идя на большие убытки, он открыл Saville Theater в Лондоне не только потому, что захотел попробовать свои силы в качестве театрального постановщика, но и потому, что чувствовал свой долг перед американскими группами.
Брайан оказал большое влияние на шоу-бизнес 60-х годов. Он был первопроходцем, прокладывающим путь в неисследованные края. До Beatles никто не играл на огромных стадионах. Брайану не на кого было опираться; он закладывал фундамент. Он умел добираться до сути проблемы и определять самое существенное. Он был провидцем до такой степени, что становилось страшно. Его проницательность не раз меня ошеломляла. Он говорил: “Все идет к тому-то и тому-то. Если ты сделаешь так-то и так-то, то произойдет то-то и то-то”. Сколько раз логика вроде бы подсказывала, что он ошибается, но он все-таки оказывался прав. Взгляд его менялся, и он предсказывал то, что потом почти во всех случаях сбывалось. К концу жизни он говорил мне, что не доживет до времени, когда его пророчества сбудутся.
Очень грустно, что его вспоминают не за те добродетели, воплощением которых он был. Искренность, честность и глубокая порядочность были у него в крови. Очень жаль, что пресса не заметила его чувство стиля и изысканность. Он мог войти в комнату хоть в нижнем белье, но вы бы все равно сразу почувствовали в нем выдающуюся личность, даже если бы не знали, что он менеджер Beatles. В своих гомосексуальных отношениях он тоже был порядочным человеком. Однажды в Калифорнии бойфренд наставил на него револьвер и обокрал. Брайан не стал обращаться в суд. Пожалуй, самое большое заблуждение о Брайане было высказано на его похоронах. Они состоялись на маленьком еврейском кладбище под Ливерпулем. Раввин сказал: “Брайан Эпштейн был символом и жертвой недуга своего поколения”».
В последний год своей жизни Эпштейн неделями лежал в клиниках. Он признавался Вайсу, что контроль над Nems ускользает из его рук и что деньги летят на ветер. За три месяца до смерти он даже попросил Вайса стать его партнером по Nemperor Artists. Тот согласился.
Управление Nems, контроль за прочими многочисленными капиталовложениями, а также роль опекуна Beatles требовали от Брайана стольких усилий, что совершенно истощили его. Маклер с лондонской биржи, встретивший Брайана за несколько недель до его смерти, вспоминает, что в жизни не видел более измученного и изможденного лица — еще бы: Эпштейн старался лично следить за каждой мелочью в жизни четырех знаменитостей, взвалив таким образом на свои плечи груз забот, которые обычно распределяются между многочисленными подразделениями целой организации.
Эпштейн перегружал себя слишком многими функциями. Northern Songs были открытым акционерным обществом, и Брайану приходилось отчитываться за поведение Beatles перед финансистами, большинство которых смотрели на битлов как на молокососов, зарабатывающих больше, чем им положено. Он отчитывался также перед собственной совестью, которая могла быть спокойна, только если ему удавалось поддерживать имидж Beatles. В письме Нату Вайсу, написанном за месяц до смерти, Брайан говорит о своей ответственности и о том, что пора уже сложить с себя хотя бы часть ее.
«Ребята уехали в Грецию покупать остров, — писал он. — По-моему, сумасшедшая идея, но они уже не дети и вольны поступать по-своему. Если им это нравится — с богом! Не так давно они приезжали ко мне в Сассекс на уикенд. В воскресенье к нам присоединились Мик [Джаггер] и Марианна [Фэйтфул]. Бедный Мик! В конце месяца суд рассмотрит апелляцию[30] — надеюсь, все будет хорошо. Конечно, это дело велось по-идиотски с самого начала…»
Последнее письмо Брайана Эпштейна Нату Вайсу датировано 23 августа 1967 года. Через четыре дня Брайана не стало. С помощью этого письма коронер[31] Вестминстерского суда установил, что причиной смерти был случайный прием чрезмерной дозы наркотика. Вот это письмо:
Дорогой Нат!
Только что получил твое письмо от 21-го числа. Мы уже говорили с тобой по телефону после 21-го. Я бы хотел покататься на яхте — помнишьу как в прошлом году у когда я приезжал из-за Иисуса? Мы могли бы кататься два дня — в воскресенье и понедельник. В воскресенье мы бы взяли с собой славную компанию из простых смертных, а в понедельник разбавили бы общество такими знаменитостями, как Эрик Андерсен[32] и иже с ним, Бобби Коломби, The Cyrkle и др. В общем, оставляю все это на твое усмотрение, потому что уверен: ты организуешь отдых и развлечения как нельзя лучше (одно условие — я буду жить только в «Таурсе»!).
Кстати, от Джеффри я узнал, что в «Линкольн-центре» в какой-то пьесе выступает мой старый добрый друг Брайан Бедфорд в паре с Питером Устиновым. Не мог бы ты достать нам билеты? Больше я ничего не знаю о театральной жизни Нью-Йорка. А ты? Было бы здорово сходить как-нибудь на Джуди Гарленд. Если с билетами будет трудно, обратись прямо к ней или ее людям — она меня знает.
Ты пишешь, что «Royal York» — лучший отель Торонто. Прекрасно, я рад буду остановиться там. Мне кажется, это не тот отель, где я жил в предыдущие два визита в Торонто вместе с Beatles. Не помню, как назывался тот отель. Помню только, что он очень большой и не очень хороший. Надеюсь, ты не забыл поручить Джарвису зарезервировать место и для себя?
Надеюсь, что в Лос-Анджелесе мы будем жить в приятном месте, чтобы можно было достойно принимать у себя хороших людей. Обязательно свяжись с Дереком и переговори с ним.
Не слишком ли о многом я тебя прошу? Но мне очень хочется, чтобы, это путешествие было приятным для нас обоих. И вообще (говорю я с негодованием), ты мой менеджер — вот и действуй соответственно.
Альбом Эрика подарил мне много приятных, счастливых, умиротворенных минут. Андерсен для меня наркотик.
Встретимся второго.
Любовь, цветы, колокольчики…
Будь счастлив и смотри в будущее.
С любовью,
Брайан.
ФОРМУЛА ЭПШТЕЙНА ПРИВОДИТ К БИТЛОМАНИИ
В январе 1962 года битлы поставили свои подписи под контрактом, который им предложил Эпштейн. С этого момента Брайан брал на себя все заботы о них. Они стали «освобожденными душами». Пока он хлопотал о мирских делах, они могли свободно воспарить к тем заоблачным высотам, где талант художника получает возможность расцветать, не будучи скован каждодневными заботами и волнениями. Их будущее находилось вдалеке от грязного рабочего предместья Ливерпуля. Пол Маккартни был избавлен от нудной и бесславной карьеры грузчика в фирме по доставке продуктов — именно этим он занимался, когда группа вернулась из Гамбурга.
Четверо наивных, неряшливых парней сидели в кабинете Эпштейна. Они чувствовали себя неловко перед этим красноречивым, исполненным достоинства джентльменом. Перспектива попасть под его опеку их пугала.
Три года выступлений за мизерное вознаграждение в самых мрачных европейских клубах научила их настороженно относиться к подобным предложениям. И все же в этом человеке, являвшем собой образец благородной учтивости, было что-то такое, что вызывало доверие. Решение созрело мгновенно.
— Хорошо, Брайан. Будь нашим менеджером. Управляй нами с этой минуты. Где контракт? Я подпишу! — сказал Леннон.
Эпштейн говорил потом, что и сам не понял, откуда взялась идея пригласить этих ребят в свой офис для беседы. Для робкого человека, будущее которого, как казалось, было предопределено семейным бизнесом, это было странное решение; оно мотивировалось скорее личными, чем деловыми соображениями. Сам он так и не подписал контракт. Сейчас это было бы немыслимо. Это упущение Брайан объяснял тем, что не хотел связывать битлов никакими обязательствами перед ним; если бы они решили, что им будет лучше с другим менеджером, — они могли уйти в любой момент. Его опасения можно понять: у него не было менеджерского опыта и он ничего не знал о шоу-бизнесе. Вдобавок его отец и друзья не преминули напомнить ему, как часто он загорался такими же внезапными идеями и как быстро остывал его детский энтузиазм.