Страница 17 из 23
Ей всегда было не до земного. Зачитавшись за завтраком очередным учебником по истории или географии, она словно через стеклянную стену слышала звон будильника, предусмотрительно заведенного на то самое время, когда бежать в школу нужно было уже со всех ног. Она не опаздывала и всегда была дисциплинирована. Вот только цвет заколок во-все-равно-непослушных-волосах ее волновал мало.
…
Вот и теперь она была бы рада, если бы в целом доме, во всем этом нагромождении ненужных вещей, бесконечного множества книг, блокнотов и свитков, обнаружился ну хотя бы один-единственный чистый листок пергамента в фут длиной. Почему ей был необходим именно такой пергамент — девушка не понимала, но думала о том, что было бы неплохо, если бы при том он не пропах кухней, как все в ее небольшой квартирке, а имел тонкий аромат розовых лепестков, ну, или хотя бы мяты.
Наконец, она нашла то, что искала. Пергамент, пожелтевший от времени, служил закладкой в кулинарной книге.
…
«Здравствуй, Драко!
Я долго не решалась написать тебе и спросить о твоем самочувствии, но это не значит, что мне оно безразлично. Я вспоминаю о днях, проведенных в Малфой-Мэноре, гораздо чаще чем хотелось бы.
Но в письме я хочу поговорить не об этом.
Ночью мне приснился сон. Такой яркий, чудесный, будто случившееся в нем произошло со мною наяву. Я видела лес. Тот самый, который в детстве часто посещала с родителями. Большую, залитую солнцем поляну, которая много раз становилась местом для игр и пикников. Возможно это странно прозвучит, Драко, но поляна эта в таком глухом месте, что мы несколько часов добирались до нее сквозь чащу. Она стоила того — настоящий уголок дикой природы, вдали от шумных лондонских улиц и облагороженных лесопосадок, в которые наведывались для семейного отдыха горожане. Мы любили это место за яркое небо, за высоту деревьев, за то, что там вода слаще и хлеб вкуснее.
Ты, верно, недоумеваешь, почему я пишу об этом. А дело в том, что во сне я увидела то, что не могла заметить, пока понятие Защитных чар было для меня чем-то из области фантастики. Так вот: в своем сне я видела озеро. Огромное, гладкое, такое, каким не бывает вода в маггловском мире. Абсолютно неподвижное, густое, темное — оно напугало меня.
А на берегу того озера стоит дом и, Драко, это самый чудной дом из всех, что мне доводилось видеть. Маленький, но широкий, он будто для огромной семьи гномов построен. И если бы я не знала, как они на самом деле живут, то подумала, что это их владения. К дому вела узкая тропинка, совсем незаметная, почти заросшая, проложенная у самой воды…
Знаешь, Драко, в последние годы я совершенно не склонна к любопытству и необдуманным поступкам, но тут ноги сами повели меня к странному домику. Я все шла и шла, но дом не приближался. Я бежала, но все зря. Только тихое озеро, кроны деревьев, куполом сомкнувшиеся над головой, тропинка и теплый летний полдень.
Проснулась я с тяжестью на сердце. Весь день мысленно возвращалась к тому сну, а затем трансгрессировала туда. В лес. Ничего. Ровным счетом ничего. И даже Обнаруживающие чары не дали никакого результата, лишь чуть поколебав воздух.
Драко, я не стала бы писать тебе это просто так и, возможно, постаралась бы забыть об этом сне, если бы не одно обстоятельство. Действие моей палочки не прошло бесследно. Я уже собиралась покинуть поляну, как вдруг на одном из деревьев я увидела твое имя. Вырезанное на коре. Надрез был не свежим, надписи словно несколько лет…
Я прошу тебя, Драко. Здесь есть что-то. То, что мы должны разгадать. Но отправляться туда одной снова нет никакого смысла. Буду ждать тебя завтра. У входа в госпиталь Святого Мунго в половине пятого.
Гермиона».
Она аккуратно сложила пергамент и прикоснулась к печати палочкой. «Пусть никто, кроме Вииво, не сможет прочитать это письмо Драко», — прошептала она вслед за Защитным заклинанием. Шурша крыльями, сова унесла письмо адресату. А Гермиона долго еще смотрела ей вслед, и лишь когда птица скрылась из зоны видимости, закрыла окно.
====== Жертвовать ======
Что-то клинит в одной из схем.
Происходит программный сбой.
И не хочется жить ни с кем,
И в особенности с собой.
Просто срезать у пяток тень.
Притяжение превозмочь.
После — будет все время день.
Или лучше все время ночь.
Стихи Веры Полозковой
В глубине души она не сомневалась — Драко придёт, но карманное зеркальце, в которое ежеминутно смотрелась Гермиона, красноречиво отражало бледные щёки и вздрагивающие губы. Казалось, в сговор против неё вступили и наручные часы, до неприличия растягивая каждую секунду. И девушке чудилось, что в тот момент, когда минутная стрелка подойдёт к назначенной отметке, она и вовсе остановится в шаге от деления.
— Спортивный костюм, пучок на голове и, слава Мерлину, старые духи. Те, которые пахли сиренью, были просто ужасны. Привет, — его голос прозвучал так буднично, словно не виделись они всего пару минут.
Она улыбнулась в ответ и прокомментировала:
— Кажется, тебе не нужен целитель, ты видишь достаточно неплохо, чтобы испортить настроение уже на подходе. Привет, Драко.
— Просто я не понимаю, как тебя в таком виде пропускают в Мунго. Насколько я знаю, в госпиталь принято приходить в форменной одежде.
— Видимо, меня уважают настолько, что приди я хоть в нижнем белье, никто и слова сказать не посмеет… Шучу! Я переоделась, ведь прогулка предстоит не вдоль аллеи городского парка. А вот ты оделся явно не подходящим образом.
— А я всё ещё размышляю, соглашаться ли идти с тобой.
И хотя голос его звучал строго, на худых щеках показались ямочки. Малфой улыбался. Это обстоятельство вновь заставило Гермиону сложить словесное оружие до начала сражения, и она с легким вздохом произнесла:
— Твои туфли совершенно не предназначены для путешествий по болотам.
— Может быть, для тебя это и будет откровением, но я владею магией, — смеясь в голос ответил Драко. Я наколдую себе что-нибудь самоходное, и пока ты в одиночку будешь продираться сквозь заросли и пробираться через топи, я доберусь до цели даже не запачкав подошв.
— Ты неисправим, — улыбнулась Гермиона.
— По-моему, это давно не вызывает в тебе раздражения.
…
Она хорошо помнила, что кожа ладоней Драко совсем не аристократично шершавая. Чуть-чуть. Но всё же. Еще хорошо запомнилось, что всегда она держала руку юноши, а не наоборот. Теперь же тонкие, сильные пальцы крепким замком пленили её собственную руку. Тепло, живо, так, что и мгновенья на сомнения не осталось — так и должно быть.
— Показывай. На сегодня у меня намечено ещё очень много важных дел.
— Каких, например?
— Бездельничать, скучать и философствовать.
— Ты невыносим, Драко Малфой.
— Вполовину не так, как ты.
Труба трансгрессии привычно сдавила грудную клетку, и хотя всё путешествие заняло от силы полминуты, Гермионе эти секунды показались вечностью. Всё дело в том, что, скосив глаза, она увидела лицо Драко. И вроде бы в нём всё казалось привычным: развевающиеся волосы обнажили чрезмерно высокий, всегда казавшийся некрасивым лоб, длинный нос с этого ракурса казался ещё длиннее, и всё же сердце девушки болезненно сжималось: в невидящем взгляде юноши зажглась и горела искорка. Та, которой она никогда раньше в нём не видела. То робким светом горела надежда. И именно теперь Гермионе стало по-настоящему страшно. А что если на самом деле ничего в её видении нет, и всё окажется обманом?
…
Солнце садилось, когда их ноги коснулись травы. Летний день догорал: длиннопёрые облака, точно крылья гигантской жар-птицы, последним взмахом провожали садящееся за горизонт солнце:
— Мы на месте, — прошептала Гермиона. Говорить громко не хотелось: лес, обступивший их со всех сторон, казалось, засыпал.
— Хорошо, — так же тихо отозвался Драко. — Что ты планируешь делать дальше?
— Нужна твоя палочка. Это всего лишь моё предположение, но, думаю, если мы произнесем Обнаруживающее заклятие вместе, что-то должно произойти.