Сказания о нартах

Вот добрались они до двух гор, что, подобно баранам, сшибаются. Крепко подтянул Айсана подпруги, и в тугой узел завязал он хвост коня, и три волоса не забыл он оставить неподвязанными. Хлестнул он коня, и кусок кожи не меньше язычка от плети отскочил от ладони его, а от ляжки коня отскочил кусок кожи величиной не меньше подошвы.

Прыгнул конь, проскочил между горами, вырвал Айсана с корнями чудесное дерево и тут же повернул коня обратно. С грохотом сшиблись тут горы, но проскочил конь Айсаны, и только три волоса, не увязанных в узел, успели вырвать они. И после этого конь сказал Айсане со вздохом:

— Если бы мать моя три лишних дня кормила меня своим молоком, тогда бы даже эти три волоса не потерял я сейчас.

Прискакал Айсана в нартское селение, посадил то дерево у ворот дома Ахсартаггата. Тесной толпой окружили его нарты, дивились они на дерево и радостно кричали:

— Вот какое чудесное дерево привез он нам!

Но все же не встала с места и не повернула к нему головы гордая жена Сослана.

— Почему и теперь не приветствуешь ты меня? Чего еще тебе надо?

И ответила ему женщина:

— С чего же это я буду вставать перед тобой? Ты ведь не сумел взять себе в жены Саумарон-Бурдзабах — золотолицую и русокосую красавицу из Страны черных тучных равнин.

В такой высокой башне жила Саумарон-Бурдзабах, что нельзя было взглядом достичь вершины ее. Только за такого человека соглашалась она выйти замуж, голос которого снизу донесся бы к ней на вершину ее башни.

Много женихов вызывали ее, стоя внизу, у подножия башни, но не услышала их голосов Саумарон-Бурдзабах, и навеки превратились в камни ее женихи.

Изо всех сил крикнул Айсана, стоя у подножия башни, но даже и до половины ее не долетел его крик, и тут же по колена обратился в камень Айсана. Второй раз, напрягая все свои силы, крикнул он, но не услышала девушка его зова, и окаменел он до поясницы. Тут слезы закапали из глаз Айсаны, и сказал ему конь:

— Ты чего приуныл, мой всадник?

— Я напряг все мои силы, — ответил Айсана, — и ничего не добился. Может быть, ты мне поможешь?

И заржал тут конь его, так заржал, что угловая часть кровли обрушилась с башни. Донеслось это ржание до слуха Саумарон-Бурдзабах, и сразу ожила окаменевшая половина тела Айсаны. Узнала Саумарон-Бурдзабах, что приехал за ней Айсана, и спустилась она вниз.

— Ты уже приехал за мной, Айсана? — спросила девушка.

— Да, я приехал за тобой, выходи скорее — и едем.

Вышла Саумарон-Бурдзабах из башни, и посадил ее Айсана позади себя на круп коня. Пустились они в путь, и тут спросил ее Айсана:

— Что это так много белых камней вокруг твоей башни?

— Это не камни, — ответила девушка. — Это те, кто хотел жениться на мне. Но не донеслись их призывы ко мне на вершину башни, и они превратились в камни.

— Раз это так, надо тебе расколдовать их, — сказал Айсана.

— Не проси жизни для них, — ответила девушка. — Тебя ведь только конь выручил, а среди них были молодцы поудалее тебя. Если они оживут, не позволят они тебе жениться на мне.

— Пусть будет что будет, — верни им жизнь.

Вправо махнула Саумарон-Бурдзабах шелковым своим покрывалом — зашевелились, ожили камни, превратились в вооруженных мужей, и все, как один, напали на Айсану. И когда один из них занес меч над ним, влево махнула Саумарон-Бурдзабах покрывалом — и снова все они превратились в камни.

И вот Айсана привез Саумарон-Бурдзабах в нартское селение. Обрадовались нарты, что снова благополучно вернулся Айсана да еще привез молодую невесту. И со всех сторон понесли ему подарки и угощение.

К тому времени вернулась Шатана из родительского дома. Обрадовалась она возвращению своего доблестного сына и заквасила ронг.

А тут Урызмаг, Сослан и Хамыц из похода вернулись, и, узнав о том, как разгромил Айсана войско агуров, не могли они нарадоваться на юного нарта.

И сказал Урызмаг:

— Пусть все напасти и болезни, предназначенные маленькому моему Айсане, который из-под копыт вражеских коней поднял наше селение, — пусть все его болезни на меня перейдут! Пусть долго живет на свете друг мой Сафа, который воспитал для нартов такого отважного юношу!

Так сказал Урызмаг, и тут жена Сослана нехотя привстала перед Айсаной.

И спросил ее Айсана:

— Если ты так неохотно встаешь, добрая женщина, так лучше уж сидела бы, как раньше сидела.

— А чего ради проворно вставать мне перед тобой? — ответила она. — Не привез ведь ты мне шубу, которой владеет Бог? Воротник у той шубы поет, рукавами она, как ладошками, хлопает, а полы ее сами пляшут.

— Вот если бы эта шуба твоими руками была сшита, я достал бы ее, где бы она ни была. Но не в силах я достать то, над чем руки твои не потрудились.

И тут уж ничего не ответила жена Сослана. Да и что она могла сказать?

Заболел Сайнаг-алдар, и сообщил он нартам:

— Видно, смерть моя пришла. Если кто-нибудь из вас знает лекарство, которое может вернуть человека к жизни, пусть не пожалеет для меня этого лекарства. Я щедро одарю его.

Нарты ответили:

— Когда к человеку приходит смерть, о каком лекарстве может идти речь?

И никто не мог указать Сайнаг-алдару лекарство, исцеляющее от смерти.

Сайнаг-алдар велел тогда позвать Айсану и сказал ему:

— Под семью подвалами, в восьмом, спрятан на привязи мой конь, на него я надеюсь. Если найдешь мне лекарство, возвращающее жизнь, я подарю тебе этого коня.

Айсана ответил:

— Не знаю я такого лекарства и не слыхал о нем никогда. Но если тебе самому известно, скажи, где оно, и я схожу за ним.

— Я знаю, что мне больше не жить, — сказал Сайнаг-алдар. — Но за семью перевалами живут две мои сестры, сообщи им о моей болезни.

Айсана сообщил сестрам Сайнаг-алдара, что их брату грозит смерть. Сестры прибыли к брату. Плача и причитая, вошли они к нему в дом.

— О, чтоб нам погибнуть! На кого нам возлагать теперь надежды, о брат наш!

Сайнаг-алдар ответил им:

— От вашего плача не будет мне пользы. Но если вы слышали о каком-нибудь лекарстве, возвращающем человеку жизнь, достаньте его мне.

— Ни о чем таком мы не слышали. Но если существует такое лекарство, то о нем может знать только твой побратим Черный уаиг с Черной горы.

Послал Сайнаг-алдар гонца к Черному уаигу с Черной горы. Побратим приехал и окликнул со двора Сайнаг-алдара.

— Как живешь, мой побратим, жив ли ты еще?

— Жив-то я жив, но настал последний мой час. Если тебе известно лекарство, возвращающее жизнь, скажи, иначе пользы от меня уже не будет.

— Эй, Сайнаг-алдар, где ты слыхал, чтобы умирающего могло возвратить к жизни лекарство?

— Подумай-ка лучше ты об этом, Черный уаиг с Черной горы. Ты много видел, о многом слышал и должен знать о таком лекарстве, — сказал Сайнаг-алдар.

— Знать-то знаю я такое место, где находится это лекарство, да кто туда доберется? На равнине Арпана растет яблоня. Змея обвила это дерево и караулит его. Держит эта змея свой хвост во рту и непрестанно сосет его. Царь Арпан каждое утро привозит змее столько пищи, сколько могут везти восемнадцать пар быков. Далеко находится это место, и трудно до него добраться. Тот, кто сорвет яблоко с этой яблони и съест его, тот исцелится. Но кто туда доберется? Ведь яблоню охраняет стража!

И тогда Сайнаг-алдар сказал:

— Кого же послать на равнину Арпана? Кто привезет это яблоко? Я бы подарил ему своего пляшущего коня, которого я берегу в подвале вот уже семь лет.

И тогда Айсана сказал Сайнаг-алдару:

— Я бы съездил, Сайнаг-алдар, за этим яблоком. Но нет у нартов такого коня, который мог бы добраться до этой яблони.

— Тогда выведи из подвала моего собственного коня, понеси меня к нему, и я сделаю так, что он доверится тебе. И пусть конь этот будет тебе моим подарком, — сказал Сайнаг-алдар Айсане.

Вывели коня Сайнаг-алдара из подвала, поднесли к нему на носилках самого Сайнаг-алдара, и он заставил своего коня признать Айсану. Оседлали коня, и Айсана сел на него. Сразу же конь понес и со всей силы подкинул его вверх. Превратился тут в ласточку Айсана, догнал коня и опять опустился в седло. Второй раз подбросил конь Айсану. Превратился тут в гвоздь Айсана, и пролез между седлом и подушкой, и снова оказался на седле. Третий раз подбросил юношу конь. В попону превратился Айсана, пролез между лошадью и седлом, а затем снова сел в седло.