Сказания о нартах

Дверь шатра открылась, вошел Ахсартаг. Он принес тушу убитого оленя и целое дерево с корнями и ветвями, чтобы разжечь костер.

Увидел он обиженную и печальную Дзерассу и спящего брата, и закралась ревность в его душу: что, если Ахсар совершил насилие над Дзерассой?

И когда Ахсар проснулся, Ахсартаг разговаривал с братом нехотя и сердито. Ахсар понял, в чем заподозрил его брат. Как ему было тут не обидеться?

Выхватил он стрелу, пустил ее вверх и взмолился:

— Боже, пусть стрела моя взовьется двумя и вернется одной и вонзится в то место, которым я коснулся невестки своей, и пусть я умру от этого!

Взвилась стрела, вернулась и попала в мизинец Ахсара. И он тут же умер. Тогда Дзерасса рассказала Ахсартагу все, как было. Отчаяние охватило Ахсартага: из-за него без вины погиб его брат! Выхватил он меч и, поставив его так, чтобы рукоятка упиралась в грудь Ахсара, а острие — в собственное сердце, всей тяжестью опустился на него. Меч вонзился в его сердце, и умер Ахсартаг.

Рвет на себе волосы Дзерасса, царапает свои щеки, бьет себя по голове и по коленям:

— О горе, что за черное горе постигло меня! Из-за меня погибли оба брата!

В голос плачет-рыдает Дзерасса, эхом разносятся по горам ее причитания, и даже звери лесные затихли в глубокой печали, слушая, как она рыдает.

Льет Дзерасса горючие слезы. Горе ее черной тучей низко нависло над телами братьев, подобно теплому дождю льются слезы Дзерассы на тела двух братьев. Села она между ними и до полуночи проплакала над телом Ахсара и от полуночи до утра над телом Ахсартага.

— Что мне теперь делать с ними? Разве могу я оставить их тут, чтобы вороны выклевали их огненные очи, чтобы лисицы обглодали их стройные колена и румяные щеки? Похоронила бы я их, но как самой мне это сделать?

В это время Уастырджи — могучий дух на трехногом коне — с борзой собакой своей опустился с небес на землю. Услышал он голос Дзерассы, узнал из ее причитаний, что случилось. Предстал он пред Дзерассой и сказал ей:

— О солнце солнц, украшение вселенной, о мой светлый мир и краса земли! Давно хожу я по твоим следам и вот застаю тебя в горе. Скажи, о чем льешь ты слезы? Что случилось с тобой?

— Как же не горевать мне! — ответила Дзерасса. — Вот два брата, из-за меня они погибли, и я не знаю, как мне их похоронить.

— О женщина! — ответил Уастырджи. — Я, конечно, похоронил бы их, но ты должна стать моей женой.

И Дзерасса ответила ему:

— Почему бы мне не пойти за тебя замуж, после того как мы похороним мертвых?

Тогда Уастырджи слегка ударил по земле рукоятью плети своей, и тела обоих братьев опустились под землю. Высокое надгробье, из камней сложенное, известью скрепленное, поднялось над их могилой. Обняла тут Дзерасса последний раз их надгробье. И над ним поднялся красивый дворец. Потом подошел Уастырджи к Дзерассе:

— Ну, теперь поедем. Садись на коня позади седла.

И Дзерасса сказала тогда Уастырджи:

— Посиди-ка ты здесь, а я пойду умоюсь вон там, на берегу моря. А то как пойду я с тобой? Ведь кровь запеклась у меня на щеках.

Уастырджи поверил Дзерассе, и она, достигнув берега моря, кинулась в волны и ушла вниз, в отцовский край, в страну Донбеттыра.

Ждет Уастырджи, и какие только мечты и желания не бродят в его голове! Но где же та женщина? Нет красавицы Дзерассы! Обманула она Уастырджи, и он запомнил этот обман.

— Подожди же, беда твоему очагу! — сказал Уастырджи. — В этом мире мне тебя не поймать, но куда ты денешься от меня в Стране мертвых?

Разозлился Уастырджи, вскочил на своего трехногого коня и с борзой собакой своей поскакал по берегу моря. Стал он охотиться и разогнал свою досаду.

Дзерасса жила под водой, в доме родителей своих Донбеттыров. Когда мать ее узнала, что Дзерасса ждет ребенка, сказала она Дзерассе:

— Иди, дочка, в Страну нартов. Кто не родится на их земле, того они своим никогда не признают.

И бедная женщина так поступила, как мать ей сказала. Поникнув головой, отправилась она в дальний путь. Тяжкие заботы одолевали ее.

«Если даже и дойду я до нартского селения, то кто приютит меня там?» — так думала она.

Вот и селение нартов. Идет Дзерасса по улице мимо ныхаса — того места, где собираются почтенные нарты. Как положено невестке, проходит мимо стариков Дзерасса: низко опустив голову, не поворачиваясь спиной к старикам.

И удивились почтенные нарты:

«Кто она такая? Почтительна к нам, словно невестка наша. Но все невестки наши здесь, в селении. Нет ни одной, которая гостила бы у родителей или из-за обиды совсем ушла бы к ним».

И старшие нарты сказали младшим:

— Подойдите к женщинам нашим и скажите им, пусть узнают: кто она такая, эта гостья?

Пошли младшие нарты и сказали нартским женщинам:

— Слушайте, невестки наши, благонравные, молчащие при старших, расспросите эту женщину: оттого ли молчит она, что она — наша невестка? И вы, наши почтенные матери, если она такая же почтенная мать, как и вы, то узнайте и скажите нам: кто она?

Окружили молодые женщины Дзерассу и стали спрашивать:

— Скажи нам, кто ты такая?

Ничего не ответила им Дзерасса и подумала про себя:

«Я сказала бы им, кто я такая, но тогда старшие не услышат моего ответа от меня самой».

И старшие женщины, видя, что она ничего не ответила младшим женщинам, подошли к ней, спросили:

— Скажи нам: кем ты доводишься нартам?

И ответила им Дзерасса:

— Не спрашивайте меня все сразу. Если хотите узнать, кто я такая, пусть спросит меня одна из вас, и я отвечу ей.

И тогда отвела ее в сторону одна из почтенных женщин и сказала ей:

— Солнце мое, скажи мне: кем ты доводишься нартам? Доверяют мне в нартском селении, и ты тоже можешь довериться мне.

Взглянула Дзерасса на женщину и сказала:

— Неловко рассказывать мне, чья я и откуда. Стыдно мне нартской земли и перед вами стыдно, невестки нартов, — ведь старшими снохами приходитесь вы мне. Об одном прошу: отведите меня ко входу в родовую башню моего мужа[42].

— Но ведь ты видишь здесь множество башен. Кто же был тот, чье имя привело тебя сюда?

— Стыдно мне перед вами, — сказала Дзерасса. — Но нет у меня сейчас другого выхода, и приходится самой сказать о себе. Мужем моим был Ахсартаг, и прошу вас — только до нижнего яруса их башни, туда, где зимует скот, проводите меня.

И женщины передали почтенным нартам слова Дзерассы.

— Пришла эта женщина от тех наших родичей, возвращения которых мы ждем. Но с нею их нет.

Обрадовались почтенные нарты и сказали:

— Пусть так и будет. Если сами они не вернулись, то узнали мы об их участи. Не в старую башню Уархага и не только до нижнего яруса, а на самый верх башни Ахсартага, в почетные комнаты, проводите ее.

И тогда сказала Дзерасса:

— Не подобает мне сейчас быть там. Скоро придет время, когда я покажу вам новый отпрыск вашего рода. А пока мне спокойнее будет не на высокой башне, а в темном хлеву.

Отвели ее женщины в хлев, и там родила Дзерасса двух сыновей-близнецов.

Урызмаг и Хамыц — так назвали мальчиков.

За день на вершок, за ночь на целую пядь вырастали близнецы. А когда вышли они первый раз из родного дома на улицу и стали, играя, стрелять из луков, от свиста их стрел нарты попрятались кто куда.

В это время Кулбадаг-ус, вещая женщина, послала по воду свою единственную дочь. Как только завидел девочку Хамыц, пустил он стрелу. В мелкие черепки превратился кувшин девочки, и стрела продырявила ей платье. Плача, вернулась она домой.

— Что случилось с тобой, чтобы матери твоей пережить тебя! Почему ты не принесла воды?

Ответила девочка матери:

— Это озорной Хамыц пустил стрелу, на мелкие черепки разбил мой кувшин и в тряпку превратил мое платье.

42

В старину башня являлась необходимой принадлежностью каждой состоятельной осетинской семьи. Строительство башен возникло еще в незапамятные времена и продолжалось до конца XVIII века. Сооружались жилые, боевые и сторожевые башни, имевшие обычно от трех до семи ярусов. Башни складывались из крупных необтесанных камней, скрепляемых известковым раствором. Первый этаж родовой башни служил помещением для скота и домашнего имущества, следующие ярусы использовались для жилья, а самый верхний — для наблюдения. Башни строились наиболее состоятельными горцами. В сказаниях они часто составляют собственность великанов и алдаров-скотоводов, иногда — знаменитых нартских красавиц.