Страница 13 из 116
Ахсар со сна и не разобрал, сколько времени, лег и снова уснул.
Не спит Ахсартаг, сидит под яблоней, держит наготове лук и стрелу. И в час, когда ночь сменяется днем, словно птица какая-то прилетела в сад.
Осветилась внезапно яблоня, и увидел Ахсартаг голубку возле чудесного яблока. И только сорвала она яблоко, как пустил стрелу Ахсартаг, и половина крыла голубки упала на землю, сама она, обливаясь кровью, неровно и низко пролетела над землей, а яблоко упало на землю. Тогда Ахсартаг разбудил Ахсара.
— Видишь капли крови? — сказал он брату. — Это я на яблоне нашей подстрелил голубку. Она улетела, но вот половина ее крыла. Низко, над самой землей летела она, оставляя кровавый след. Я должен пойти по этому следу — или поймаю ее, или погибну. Иначе я не могу поступить.
Бережно завернул Ахсартаг в шелковый платок половину крыла голубки. Платок сунул за пояс, яблоко — за пазуху и, когда совсем рассвело, сказал Ахсару:
— Я ухожу искать эту погибельную птицу. Что ты мне скажешь?
— Я тоже пойду туда, куда ты, — ответил Ахсар.
Пошли братья по кровавому следу, привел он их к берегу моря.
— Он под воду ведет, — сказал Ахсар.
Ахсартаг сказал Ахсару:
— Я иду на дно морское. Жди меня здесь. Если волны вынесут на берег кровавую пену — значит, нет меня больше в живых, и ты возвращайся домой. Если вынесут волны на берег белую пену, то жди меня здесь ровно год.
— Хорошо, — ответил Ахсар и остался на берегу.
Запахнул тогда одежду Ахсартаг, туго подтянул ее, ступил на дно моря и скрылся под водой.
Стены дома — из перламутра, полы — из голубого хрусталя, и утренняя звезда светит с потолка.
Переступил Ахсартаг порог дома и увидел: сидят там семеро братьев и с ними две сестры, одна красивее другой.
Словно золото, переливаются волосы девушек.
— Добрый день! Да будет счастье в вашем доме! — сказал Ахсартаг.
— Пусть добро будет долей твоей, — ответили ему. Встали тут семеро братьев и две сестры и усадили Ахсартага. Трое, что постарше его, сели по одну сторону, четверо, что моложе его, сели по другую. Посмотрели они на Ахсартага и сказали:
— Подобного тебе гостя не было в нашем доме и никогда не будет. И надо бы нам радоваться твоему приходу и с честью встретить тебя, да не можем мы этого сделать, потому что в печали мы.
— Пусть Бог избавит вас от печали! Что за печаль у вас?
И ответили ему братья:
— У нас три сестры, и повадилась одна из них, Дзерасса, на беду свою в сад нартов. Там за день созревало на яблоне золотое яблоко. А ночью превращалась в голубку сестра наша Дзерасса и похищала его. Не раз говорили мы ей: «Отважны юноши нартов, даже птицы боятся пролетать над ними. Не летай за яблоками». Но она не послушала нас. И пусть мечами друг друга зарубят нарты Ахсар и Ахсартаг! Они в эту ночь охраняли яблоню и ранили нашу Дзерассу.
Только произнесли они имя сестры, как из соседней комнаты послышался стон.
— Кто это стонет? — спросил Ахсартаг.
— Наша Дзерасса, о которой мы рассказали тебе.
— Есть ли средство ее исцелить? — спросил Ахсартаг.
— Есть такое средство, — ответили братья. — Если приложить ее крылышко к прежнему месту и дать ей отведать чудесного яблока нартов, будет она спасена. Иначе она погибнет.
— Как наградите вы того, кто вылечит вашу сестру? — спросил Ахсартаг.
— Замуж за того, кто спасет ее, выдадим мы любимую сестру нашу Дзерассу. Самим Богом суждена она только ему.
И вот что сказал тогда Ахсартаг братьям:
— Я сын нарта Уархага. Ахсартаг мое имя. Крылышко ее у меня. Ранена она моей стрелой, я и вылечу ее. Приведите ее сюда.
Радостью осветились лица братьев, и ответили они Ахсартагу:
— Тяжело больна сестра наша Дзерасса, не сможет она выйти к тебе. Ты сам переступи порог ее комнаты.
И юноша переступил порог комнаты.
Вот что увидел он.
Лежит в постели девушка, волнами падают на пол ее золотые волосы. Солнце смеется на ее лице, луны блестят на ее груди. Повернулась она к Ахсартагу, и от счастья не сдержал он улыбки. Выхватил он из-за пояса шелковый платок, развернул его и наложил на рану Дзерассы половину ее крыла. Дал ей яблоко, отведала его Дзерасса и стала в семь раз краше, чем была.
Обрадовались семеро братьев и сестры их и выдали Дзерассу за Ахсартага. От одного сегодня до другого сегодня, а всего одну неделю справляли свадьбу Ахсартага и дочери Донбеттыра. Подобно солнцу и луне, сияли на свадебном пиру Ахсартаг и Дзерасса.
Дни шли за днями, недели за неделями.
Ахсартаг и Дзерасса жили в подводной стране Донбеттыра. И вот наступил день, когда вспомнил нарт Ахсартаг о брате своем Ахсаре и загрустил. Сказал он Дзерассе:
— Нельзя мне больше жить здесь, должен я найти брата своего и вернуться домой[41].
Услышав такие слова, обрадовалась Дзерасса:
— Если у тебя есть свой дом, то нам надо спешить туда. Не подобает мне дольше оставаться здесь.
Ребенка ждала тогда Дзерасса и хотела, чтобы родился он в доме мужа.
В заветный час выдернула Дзерасса из косы своей золотой волос, обвила им себя и Ахсартага, превратились они в рыб, сияющих перламутровой чешуей, и выплыли на поверхность моря.
В дремучем лесу, на берегу моря, построил себе Ахсар шатер из звериных шкур и ждал вестей о брате. Однажды увидел он: вынесли волны белую пену. Обрадовался Ахсар: «Живым и веселым возвращается брат мой! Пойду-ка я на охоту, может, что добуду к его возвращению».
И пошел Ахсар на охоту.
— Где же мои сыновья? Неужели я их никогда не увижу? — так говорил старый Уархаг, и горе сгибало его, и могучая сила его надломилась.
А нартские юноши радовались тому, что не возвращаются Ахсар и Ахсартаг, везде и во всем превосходившие их. Стали они издеваться над сединами Уархага и назло приставили его бессменно пасти скот. Сердился Уархаг. Не раз в отместку угонял он нартские стада и топил их в море или бросал с вершины крутой скалы. И не показывался Уархаг в селении нартов — все горевал по своим сыновьям.
Вышли со дна морского Ахсартаг и Дзерасса и увидели на берегу шатер из звериных шкур. Вошли туда. Ахсар на охоте, шатер пуст. Заглянула Дзерасса в шатер, и все в шатре осветилось сиянием, исходившим от ее лица. Таким прекрасным показался Дзерассе этот шатер, что она сказала Ахсартагу:
— Пока не посижу в этом шатре, не уйду отсюда.
— Хорошо, — ответил Ахсартаг, — ты посиди здесь, а я пойду поищу брата. А может, и поохочусь: мы, нарты, питаемся дичиной.
И пошел Ахсартаг искать брата.
А тем временем Ахсар возвращался уже к своему шатру.
Разминулись братья.
Вернулся Ахсар к своему шатру, открыл дверь и увидел Дзерассу.
«О Бог богов! — сказал он сам себе. — Не отнимай у нас счастья нашего ни в пути, ни дома. Мог ли я думать, что Ахсартаг не только вернется живой, но и приведет в мой шатер свою невесту?»
Взглянула Дзерасса на Ахсара и приняла его за своего мужа. Белокурые, высокие, искроглазые и широкоплечие братья были так похожи друг на друга, что только мать-земля да небожители могли различать их.
— Отчего ты так долго не возвращался? — спросила Дзерасса.
Ахсар ничего не ответил.
— Что с тобой? Или ты не узнаешь меня? Ведь целый год прожили мы вместе под водой, в стране Донбеттыра!
И убедился Ахсар, что перед ним жена его брата Ахсартага.
Долго ходил Ахсартаг, но ни Ахсара не нашел, ни зверя не встретил. А тем временем настала ночь, и он остался в лесу, так как не хотел возвращаться без добычи.
Дзерасса, принимая Ахсара за мужа, стала льнуть к нему, но видит, что тот отворачивается от нее.
Пришло время ложиться спать. Молча постелил Ахсар свою бурку, легли они на нее и накрылись буркой Ахсартага. Но чтобы не было у него близости с женой брата, вытащил Ахсар свой меч и положил его между собой и Дзерассой. Это так рассердило Дзерассу, что, обиженная, она встала с постели и грустная села поодадь.
41
По старинным осетинским обычаям муж после женитьбы должен был брать жену домой. Оставаться жить в доме жены считалось для мужчины большим позором. Такому человеку давалась кличка «мидагмой» — «домашний муж». К нему относились в обществе с презрением.