Мир внизу

На мой немой вопрос Сириус загадочно улыбнулся.

– Сменные микросхемы для твоего компьютера. – В этот момент зал проскандировал очередное «безопасность превыше всего» (сидящее уже в печенках), но я прочитала конец фразы по губам Сириуса, и мое сердце забилось чаще.

«Для синхронизации прошивки».

– Ты…

– Так точно. – Было темно, но Сириус сам сиял, как лабораторный светильник. – Вчера вечером Айроуз утвердила результаты испытаний крыльев. С сегодняшнего дня они в арсенале.

Я с трудом подобрала отвисшую челюсть. Сириус сделал невозможное – убедил в чем-то непреклонную Айроуз. Или же это Айроуз неожиданно смилостивилась, позволив ему себя убедить.

– Оснастить каждую униформу, провести инструктаж и обучение всех рейнджеров до следующей высадки не успеем. Но у тебя-то опыт успешной эксплуатации уже есть, и подкорректировать твой экземпляр я смогу за пару дней…

Задушить Сириуса в объятиях прямо сейчас мне помешало только присутствие явно ожидающей чего-то подобного Теи.

– Впредь можешь испытывать на мне даже прототипы прототипов, – растроганно сказала я, прижимая коробочку с микросхемами к груди. Остаток речи мы втроем так и просидели под стеночкой, вполуха слушая моего отца и поедая обнаруженные у Теи в рюкзаке крекеры.

– Сириус. – Я отвела его в сторонку, перед тем как вместе с толпой слушателей покинуть зал. – Мне нужна будет от тебя еще одна услуга.

– Звучит пугающе, зная тебя. – Сириус криво улыбнулся, и я почувствовала: он заранее прикидывает, как помощь мне отразится на его отношениях с Айроуз. – В чем дело?

– Боюсь, будет безопаснее, если я не посвящу тебя в подробности… – Я замялась, не зная, как это лучше преподнести, и затем, понизив голос, произнесла просто: – Мне нужен глушитель для камер службы безопасности.

– Что?! – Сириус сорвался на шепот, не веря своим ушам. В эту минуту завибрировал мой персональный компьютер, извещая о полученном сообщении. – Сионна, ты в своем уме – просить меня о таком? Я…

– Вернемся к этому позже, – нарочито громко прервала я – к нам подскочила явно заинтересованная Тея.

– Секретики? – расплылась в ехидной улыбке девочка. В многозначительной ехидной улыбке.

– Уймись, Галатея, – взмолился Сириус. Между ними завязалась бессмысленная перепалка, что дало мне возможность быстро распрощаться и убежать. Сообщение, пришедшее на персональный компьютер, было от отца. Папа нечасто назначал мне личные встречи. И я слишком дорожила ими, чтобы опаздывать.

«Солнышко, что-то тебя не слышно в последнее время. Зайди в офис. Папа».

И солнышко поспешило на зов, пытаясь игнорировать свое взволнованно колотящееся сердце.

На капитанском мостике я обнаружила отца позарез занятым. Обнаружила я это в небольшом коридорчике, примыкавшем к огромной комнате с экраном на всю стенку и панелью управления на тысячи кнопок, о назначении которых даже думать не хотелось. С экрана смотрела недовольная морда с лопнувшими в глазах капиллярами – по крайней мере, тот глаз, что был мне виден из-за угла, выглядел совсем плачевно.

Я не сразу узнала голос человека, с которым говорил папа, но в этом не было ничего удивительного. Вживую говорящего я видела всего два раза, во время стыковок наших станций. Это был Ридус Лэр, капитан Седьмой.

С Седьмой у Четвертой исторически сложились хорошие отношения. Наши специалисты рассчитывали для них аэродинамику, чтобы станция не свалилась под постоянно увеличивающимся весом военных сооружений; Седьмая, в свою очередь, поставляла нам оружие и свежеразработанные вспомогательные боевые средства. Прототип крыльев, например, тоже пришел с Седьмой, в виде схематичных набросков вместе с Сириусом. Который по стечению обстоятельств также являлся сыном капитана Лэра.

Я пыталась отвергать эту мысль, но, кажется, я подружилась с Сириусом и Теей отчасти из-за того, что у нас отцы заправляют целыми станциями. Солидарность, все дела.

Они перевелись на Четвертую два с лишним года назад: Сириус по обмену специалистами, Тея – за компанию, с дальнейшей перспективой получить специальность рейнджера. Насколько я поняла позже, брат с сестрой попросту сбежали с Седьмой «по семейным обстоятельствам». Мы никогда не обсуждали эту тему, да и не думаю, что ребята делали бы это с большой охотой. Я не настолько любопытна, чтобы доставлять дискомфорт едва ли не единственным на станции людям, которые меня не бесят.

– Ридус, не глупи, – терпеливо, точно упрямому и не слишком сообразительному ребенку, говорил папа. Недовольное лицо на экране не особо внимало увещеваниям. – Ты явно переоцениваешь возможности Седьмой.

– Почему переоцениваю? За последние десять лет мы смогли добиться мощнейшего арсенала вооружений среди станций. Мы практически готовы к наступлениям. Мои стратеги и разведчики почти завершили разработку плана военных действий, и он грандиозен… – Ридус остановился; его суровое лицо пылало решимостью: – Самое время нам вернуть то, что у нас отобрали, Вильгельм. Акр за акром, мы отвоюем Землю.

У меня от этих слов голова пошла кругом.

Отвоюем Землю?

Неужели он не шутит? Неужели такое возможно?

– Такие решения не принимаются втайне от остальных станций, – серьезно сказал папа, поднимаясь со своего кресла и опираясь руками на бортик, отделявший его от пульта управления. – И ты знаешь, что остальные не одобрят. Мы только что расслабились, Ридус. Научились жить в сотнях километров над землей. Наладили торговые и дипломатические отношения между собой. Наши дети не готовы к войне. И сама война нам сейчас ни к чему.

У Ридуса Лэра взгляд на ситуацию не поменялся нисколечко.

– Подумай еще раз, Вильгельм. Оснащения Седьмой хватит на то, чтобы превратить в обугленные руины целую страну. Некоторые станции уже выразили готовность присоединиться к нам, но этого недостаточно. Если ты не поддержишь меня… – он поджал и без того тонкие губы, – в следующий раз я буду не столь дипломатичен.

– Ридус, что за муха тебя укусила? – с силой ударив по бортику, прорычал отец. – Проверь терморегуляторы, а то ты, похоже, перегрелся. Угрожать другой станции – ты в своем уме?

– Конец связи, – сухо сказал Ридус и отключился.

Отец замер, опустив взгляд на тысячи кнопок, и был в явном шоке от количества проблем, записавшихся только что на счет Четвертой.

– Привет, пап, – громко сказала я, прежде чем он сам заметил, что я подслушиваю.

Он обернулся. Усталое лицо при виде меня просияло, и радостная улыбка, адресованная лично мне, согрела все внутри.

– Моя девочка! Ты подросла с прошлой нашей встречи.

«Ты бы не замечал, как я расту, если бы мы хотя бы виделись чаще», – едва не вырвалось у меня, но я прикусила язык и расплылась в ответной улыбке. В первую очередь, я была очень рада его видеть. Не на трибуне. Не издалека.

– Извини, если вопрос слишком неожиданный, – замялся отец. – Но… как у тебя дела с Сириусом?

Сначала мне показалось, что я ослышалась, но довольно быстро дошло, что папа действительно это спросил. Учитывая свежеподслушанную информацию, вопрос обретал вполне четкий контекст. Проникнувшись им, я от души расхохоталась.

– Серьезно? Как у меня дела с Сириусом? У нас сейчас что, суровое Средневековье, где принцессу выдают за принца соседнего королевства в надежде, что это отсрочит войну на пару лет?

– Ты все слышала, – грустно констатировал отец.

– Слышала. И прекрасно понимаю, почему Сириус с Теей к нам тогда сбежали. Ридус же спятил. И страдает наклонностями тирана.

Часть из которых передалась маленькой Тее.

Папа тяжело опустился в кресло, переплетя пальцы. В нем было под два метра роста, силы, как у двух опытных рейнджеров, интеллекта, как у Сириуса в режиме без кофеина, и достаточно харизмы, чтобы вести за собой тысячи свободных землян Четвертой. Вот почему мне было непривычно видеть его таким растерянным. И немного страшно.