Возвращение Героя

Хотя, как знать? Может и впрямь здесь всё не так просто? Я до сих пор не понимаю местную систему магии и шаманизм нашего племени, нам просто ничего не рассказывают, ведь мы несовершеннолетние. Мы кооперировались и пытались хоть что-то прознать, но всё тщетно – знания охраняются, причём очень и очень тщательно, при попытке добраться до них нам потом таких тумаков навешали…

Первое время было самым забавным. Где-то за месяц-два большая наша часть уже умела разговаривать на местном языке, он оказался не очень сложным, но все молчали – выведывали обстановку, пытались узнать окружающий мир, в какую ситуацию попали, технологический прогресс, вели попытки повторить что-то из нашей личной магии и так далее.

В общем, со стороны это выглядело ужасно – шесть живущих в одной хижине «деток», пытающихся сокрыть свои «особенности», типа перерождения и знания прошлого.

Кто-то, как я или Гремори, вспоминали свою прошлую жизнь довольно быстро. Нам было легче, чем остальным и да, мы практически сразу заподозрили неладное. А кто-то, как Мерлин, вспоминал медленно и не спеша.

Хотя потуги Гремори вести себя, словно ребёнок… ох, это тихий ужас, вперемешку с ведром стыда. Его мать хоть с ним и носилась, и поучала, и говорила, что нужно правильно питаться, ведь она заранее знала, что её сын – Именитый, она даже прямым текстом ему объясняла всем понятные истины, но нашему Высшему Архиличу было трудно изменить себя. Всё же шесть тысячелетий нежизни накладывают свой отпечаток, умом старик понимал, что ему необходимо питаться, чтобы жить, и он отдавал себя инстинктам, но сам он не мог смириться с тем, что теперь необходимо есть пищу или, например, дышать воздухом.

Это сейчас он отдаёт всего себя эмоциям и жизни, возлюбив давно забытые ощущения всем своим Я, а тогда он был очень… холоден, так сказать. Мне порой кажется, что он одержим эмоциями и ощущениями.

Ну, а Хлоя была самой замкнутой из всех. У неё пять имён, и они вступили вразнос, перемешав её воспоминания. Ей постоянно снились кошмары, она часто плакала, повторяя чьи-то имена, и прочая жуть. Мне было больно смотреть на то, как взрослый в теле ребёнка медленно сходит с ума, поэтому я решил ей помочь, ну и Гремори с остальными подключил. Волчица никого не подпускала к себе, была словно волчонок в стае врагов и вела себя соответственно. Я решил пойти от противоположного, рискнул, скажем так. Шутил над ней, отвешивал щелбаны и так далее, стараясь не сильно далеко заходить. Стал неким подобием на детского задиру.

И знаете, это окупилось. Она раскрылась, её жутко бесило, когда её называют слабачкой и прочее, видимо, что-то в голове у неё встало на свои места и среди пяти личностей появилась доминирующая. Так сказал Гремори, когда мы общались на эту тему.

Зачем нас вообще держали в одной хижине? Шесть Именитых в одном не очень уютном домике? Не знаю. Наверное, раньше что-то произошло и это плачевно окончилось, поэтому за нами наблюдали и медленно поучали жизни. Будь я каким-нибудь «Тёмным Владыкой», то не смотрел бы на «низких существ», типа зверолюдей, как на своё племя или семью. Реван у нас имеет некие подобные замашки, но, вроде как, пережил и смирился с новым для себя образом.

Я как раз закончил переодеваться и, попрощавшись с Райей, побежал к дому Праматери. Она жила на отшибе, любила проводить время в тишине и ненавидела общение, но свой долг целительницы и учителя исполняла мастерски. Она была странным зверолюдом, страннее остальных. Меня старуха недолюбливала из-за того, что я полукровка, она мне это прямо сказала, но также сказала, что раз уж я Именитый и меня избрал Великий Дух, то она может закрыть на это глаза.

Я её никогда не понимал и не собирался понимать – у каждого свои тараканы в голове.

Мой взгляд упал на зеленоволосого мальчика моего возраста, из его головы торчала пара собачьих ушек, он краснел, что-то мычал и с широкой улыбкой на лице продолжал своё не очень лицеприятное занятие – вшивал в кожу правой руки чёрную нить, вышивая надпись: «жизнь».

- Старик, прекрати заниматься самобичеванием, – я поморщился и хлопнул его по плечу. – Тело дано не для этого.

- Я, ах… тебе не понять, мой мальчик, ощущения жизни пылают во мне! – томно ответил Гремори, заставив меня потереть переносицу и отойти в сторону.

Тщетно ему что-либо объяснять.

- Моё дело предупредить. Ещё какую-то дрянь в кровь загонишь и потом будешь с таким же лицом отрезать себе конечность.

- Не отрицаю, – кивнул бывший немёртвый, перекусив нить и с интересом оглядел дело своих рук. – Но я всё продезинфицировал. Потом покажу тебе прекрасное средство из печени лесного тушкана. Их тела вырабатывают специальное вещество, в Вирде подобного не было, будь иначе и возможно глупые смертные смогли бы спасти себя от насланной мною чумы, ха-ха!

- Ты тоже сейчас «глупый смертный», дедуля, – раздалось сбоку.

К нам медленно шел Реван. На нём был тёмный капюшон, скрывающий смуглое лицо и чёрные, словно ночь, кошачьи уши. Лишь длинные тёмные волосы виднелись из-под плаща, да деревянная палка, с которой он никогда не расставался – его персональный «меч».

- Да пребудет с вами… кхм, приветствую. Вы Мерлин не видали? У меня к ней вопрос на почве этой вашей «магии». Тьфу, до сих пор не могу поверить в этот бред.

- Мерлин отошла с Хлоей, – Гремори стёр с руки кровь и лучезарно улыбнулся, вдохнув полной грудью воздух. – Сказали, что ненадолго. Детишки, прекратите строить такие хмурые лица, нужно радоваться жизни!

Мы с Реваном переглянулись и одновременно вздохнули. Он, как никто другой, чувствовал мою боль. Он и родители Гремори.

- Мужики, привет! – звонко донеслось с близстоящего дерева. На нём стояла девочка в коротких кожаных шортах и белой майке, из-за её спины торчал обезьяний хвост.

Йен спрыгнула с дерева, перейдя в кувырок, после чего выпрямилась и схватила нас в охапку, начав всех обнимать и смеяться.

Короткие каштановые волосы новоявленной девочки развевал несильный ветерок, а загорелое лицо освещала широкая улыбка. Картину довершили веснушки, усыпавшие её нос и щёки.

- Где вы все пропадали последнюю неделю?! Знаете, как мне скучно одному? Я даже бухнуть ещё не могу, да и не с кем!

- Прекрати. Меня. Обнимать. Тупой извращенец, – Реван отбил руку девочки и фыркнул, отойдя ко мне за спину. – Червь, для начала определись какого ты пола. Видишь палку у меня за поясом? Я могу помочь тебе вправить мозги.

- Пф, сосунок, мечи и магия для баб, мужики сражаются руками. А я эту ковырялку могу помочь засунуть тебе-…

- Дети, прекратите ссориться, – Гремори улыбнулся и примирительно поднял руки вверх, – вы забыли, что мы все в одном положении? Нам нужно положиться друг на друга, в будущем именно мы будем возвышать нашу расу над остальными смертными! Мы покорим этот мир, нашлём на него мор и чуму! Всё во благо Жизни!

От его воодушевлённой речи у меня по спине пробежал холодок.

- Дедуль, да мы не ссоримся, мы так дружим! Правда, мужики? – Йен оглядела нас, расставив руки в стороны.

- Конечно, – нарочито серьёзно ответил ей я и закатил глаза.

И в этом небольшом филиале безумия я живу больше пяти лет.

Йен повезло меньше остальных – в той жизни она была каким-то полубожественным императором-драконом, причём мужского пола, а здесь… ну, а здесь он уже и не «он», а «она». Йен изначально смирился с этим, ведь это «забавно» – жить в теле смертного, но характер и привычки изменить намного сложнее. По себе знаю.

А так он хороший… парень?

Я помотал головой и поглядел на двух оставшихся членов нашей чертовски странной компании – Хлою и Мерлин. Они шли по тропинке и о чём-то шептались.

Мерлин была меньше всех остальных, очень хрупкой на вид. У неё были длинные волосы голубого цвета, бледное лицо с большими алыми, как и у всех зверолюдей, глазами и пара небольших оленьих рожек, исходящих из лба.

Настолько добрых людей, как она, я не видел нигде. Она всех жалела, всем стремилась помочь и пыталась ни с кем не ссориться.