Королевская семья

- Но как же можно полюбить по-другому, если человек не приглянулся тебе с первой встречи? Разве не говорит это о том, что он тебе неинтересен и не подходит вовсе?

- Совсем нет. Я всё объясню тебе; спутника жизни, супруга, нужно искать не по красивым глазам и не по очаровательному лицу, даже не по смазливым и обаятельным манерам. Это, для начала, должен быть достойный мужчина, с головой на плечах, который всегда думает, что делает и знает, как правильно поступить.

- Мама, по-моему, эти качества хороши в делах государства, но никак не в личной жизни…

- Если он будет заботиться о своём народе и печься о его благе, то точно так же он отнесётся и к тебе, запомни это. Если кто-то плохо с кем-то поступил, рано или поздно он так поступит и с остальными окружающими его. Мы с отцом предоставим тебе возможность продолжительное время общаться с принцами. Ты успеешь оценить – надёжен ли он, достаточно ли уважаем в обществе, такого же он уровня, как ты или может даже выше…

 Беллона поняла, что мать кривит душой. Гораздо легче рассуждать о третьих лицах и учить жить, чем самому следовать своим советам. Разве сама бы королева поступила бы так? Девушка прекрасно знала, что когда состоялось венчание её родителей, у отца уже была не лучшая репутация и перед этим, вроде бы, даже хотели расторгнуть эту помолвку, однако Веста настояла на свадьбе, наперекор родителям, убедив их, что Робин Третий обязательно исправится и станет великим правителем!

- Хорошо, допустим, а как это было у тебя с папой?

- Я думаю, не стоит сейчас пересказывать историю нашей жизни, это займёт много времени, к тому же ты наверняка уже много раз всё слышала от тёти Алисы.

- Я хочу услышать от тебя. Ты никогда не рассказывала ничего о ваших первых встречах с отцом. Мне интересно, что ты об этом думаешь, и что ты чувствовала, а тётя Алиса была всего лишь посторонний наблюдатель.

- Да, она была подружкой невесты на свадьбе и моей подругой с раннего детства, поэтому, не сомневаюсь, она отлично передала действительность, мне наверняка нечего будет добавить.

- Перестань, мама, у нас сегодня свободный день и моё главное желание – пообщаться с тобой.

Веста радостно развела руками. Её улыбка засветилась любовью, любовью к дочери, к хорошему дню, ко всему, что её окружало. А день на самом деле выдался просто чудесный. Погода, наконец-то, не жарила и радовала лёгкой прохладой под лучами солнца. С утра, прямо перед рассветом, прошёл мелкий дождик и освежил землю.

- Ладно, я поделюсь с тобой воспоминаниями, хотя, возможно многое я уже не вспомню. Когда-то я вела записную книжку и всё-всё ей доверяла, но потом я побоялась брать её в чужую страну, да и дома оставлять было боязно. Тогда я сожгла её, там, на Эриде, двадцать восемь лет назад.

- Знаешь, я тоже веду дневник.

- Правда? Никогда не знала об этом. И что же ты там пишешь?

- Разное… – Беллона пожалела о том, что разоткровенничалась, потому что за дверью услышала удаляющийся шорох «Кто бы это мог быть? Кому нужно подслушивать мой разговор с мамой? Странно». – Всякие малозначительные мелочи, иногда пытаюсь пробовать себя в качестве поэта, но получается неважно.

- Ты слишком самокритична, а вдруг это что-то стоящее, а ты скрываешь от людей талант?

- Не заостряй на этом внимания, ты начинала говорить о своей молодости…

- Ах, да. Тебя интересовало, как я познакомилась с его величеством? Слушай. Мне, кажется, было тринадцать лет, да, точно, тринадцать. Шёл 2068 год. Я была совсем ребёнком и ещё даже не знала, что значит слово «замужество», хотя его уже начинали часто произносить при моей старшей сестре…

- Тёте Минерве?

- Да, царство ей небесное. Она достигла шестнадцатилетнего возраста, и отец торопился выдать её под венец, потому что её поведение и характер оставляли желать лучшего.

- Я несколько раз слышала о ней что-то в этом духе, она на самом деле была такой отвратительной?

- Послушай, если о Минерве и говорят плохо, то она это заслужила, хотя я лично давно не слышала разговоров о ней. Слишком это был опозоривший Беренсов член семьи, и теперь о нём не вспоминают. Даже я не могу ей многого простить, хотя бы смерть нашего отца.

- Неужели она его…

- Нет, нет, что ты! Просто Минерва причинила ему столько неприятностей, столько переживаний, что он не вынес этого и скончался, не дожив до старости. Но хватит об этом! Если серьёзно, то я бы и вовсе не хотела вспоминать о сестре. Я буду упоминать её имя, только по необходимости. Так вот. Маленькой девочкой я кружилась у себя в комнате, когда ко мне вошёл дядя и двое слуг. О, мой дядя – это милейший человек, всегда весёлый и в добром расположении духа, такой мирный и задорный, он приезжал, последний раз, когда тебе было двенадцать, помнишь?

- Да, разумеется. Радостный старичок с седыми бакенбардами.

- Мне жаль, что ты мало его знаешь, тебе бы он понравился. Он всегда всем нравится!

- Думаю, не так сильно, как мои дяди…

- Я говорю тебе о другом. Возможно, огромного успеха среди женщин он не имел, но у него везде есть друзья, все соглашаются с ним, даже если до этого были другого мнения. И вот, дядя Анатолиус заходит ко мне в комнату со словами: «Я пришёл с твоим женихом!». Я даже ни сразу сообразила, о чём идёт речь? Но когда увидела у слуг в руках огромную картину, то догадалась, что это портрет, а на нём изображён мой суженный.

Я изумлённо глядела на лицо человека, которое было нарисовано на холсте. Это был принц в полном смысле этого слова: белокурый, голубоглазый, с ровными, благородными линиями скул, подбородка. Изящные пальцы унизанные крупными перстнями лежали на скрещенных на груди руках. Серебристый камзол очень шёл к цвету кожи и волос, благодаря ему он казался немного моложе своего возраста и выглядел совсем юным и прекрасным. Я не полюбила этот образ, я просто стала ему поклоняться. Всё было представлено так красиво, что мне казалось чем-то неземным и идеальным. Во мне поселилась уверенность, что если кому-то и повезло, то непременно мне. Причём повезло настолько, что я даже не считала себя достойной такого счастья. Моё восхищение подогревала Минерва, которая при каждом взоре, брошенном на портрет, говорила, что хотела бы сама быть невестой такого жениха. Эта картина до сих пор висит в моей спальне, в Бренс-холле. По крайней мере, так утверждает в своих письмах моя мать.

Я жила ожиданием сказки – моей встречи с принцем. Я понимала, что это будет не скоро, но ужасно хотела поторопить время, чтобы приблизить такое важное для меня событие. Вскоре Минерва стала выезжать на балы, на одном из которых лично познакомилась с Робином. Она очень много мне рассказывала про него, говорила, что с ним безумно приятно общаться и проводить время. Вроде бы, они подружились. В те моменты я впервые испытала чувство зависти. Иногда я даже не хотела разговаривать с сестрой, чтобы не слушать о её восхищении моим женихом. Я одновременно была и рада, когда она в очередной раз уезжала, и разочарована, потому что почему-то была уверенна, что она опять встретится с тем, с кем хочется встретиться мне.

- Ты…ревновала?

- С чего бы? Я не знала что это такое – ревность, только детская зависть, что у кого-то сбывается мечта, которую ты себе придумала. В день моего рождения, когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец сказал мне, что откладывает свадьбу. Никто не знал, насколько сильно я была огорчена! А ведь я даже не видела вживую будущего супруга, но, несмотря на это, моему расстройству не было конца. Мне не объяснили, почему же происходит задержка, а позже я узнала, что помолвку и вовсе хотят расторгнуть…

- Но почему?

- Я не знала, только через длительный срок Коломбина мне рассказала обо всех обстоятельствах, но тебе их знать ни к чему.

- Мама, ну пожалуйста…

- Нет. Я не стану тебе говорить всего. Многое тебе ещё слишком рано знать, а некоторые вещи человеку не стоит знать никогда!

- Ладно, но почему же всё-таки вы не расстались, а смогли через несколько лет пожениться?