Королевская семья

Беллона, донесённая до самого стула и аккуратно посаженная заботливым графом Дереком, сидела во главе стола. По правую руку от неё сидел граф Бенк; как хозяева, они с Дарией занимали места близкие к самой почётной гостье. По левую руку от принцессы сидела Габриэль. Другой конец стола возглавлял сэр Джордан Льюмен в окружении своих подопечных кавалеров и рыцарей. Всего присутствовало пятнадцать человек. Хотя для пиршества это считалось не так уж и много, повара постарались на славу, приготовив ещё одну смену блюд и великолепные десерты, которые будут подаваться в завершении трапезы; пудинги, пироги, желе, булочки с фруктовыми начинками и горячий шоколад должны были привести в восторг каждого сладкоежку.

Когда за столом находилась особа королевской крови, никто не имел права вести разговор шёпотом или просто не вовлекать в него эту персону. Должна была вестись одна единственная светская беседа, в которой мог бы поучаствовать каждый, и в первую очередь принцесса. Все не знали о чём бы таком заговорить. Обычно обсуждалась прошедшая на славу охота, но в связи со случившимся казусом, не знали, удобно ли это будет. Беллона быстро поняла, почему все молчат. Не находился ни один орденоносец, решившийся бы взять на себя ответственность за тему беседы. Мартин сидел и так уже изрядно утомившийся от сегодняшних приключений и выкручиваний с оправданиями. Дария вообще рта не смела открыть – она впервые попала в такое общество и немного смущалась. Мария, как всегда, была немногословна, да и по жизни не любила привлекать к себе внимание. Матильда наслаждалась взглядами, которые по-прежнему на неё бросали барон и шевалье, и эта игра была для неё дороже слов.

Габи, выдержав паузу, наконец, решила спасти ситуацию.

- Значит, у вас, господа, сейчас осень на Олтерне, при дворе? А у нас такая жара – уже почти лето. Как вы переносите местный климат?

- Мы привыкли в резкой смене погоды, мы слишком много путешествуем, чтобы обращать на это внимание. Буквально за месяц до прибытия к вам, на Феир, мы вернулись из Южных Ветров, с Ландеры, – ответил сэр Джордан.

- В самом деле? Вы были там? Как интересно, – вмешалась Беллона, – и именно на Ландере…там правит мой двоюродный дядя, племянник моей бабушки Виктории. Вы видели его? Как он поживает?

- Он поживает замечательно, в полном здравии, но, как мы уже замечали, мы странствуем с целью улучшить отношения в будущем, поэтому большую часть времени мы провели с принцем Луисом.

- Моим троюродным братом? Скажите, пожалуйста, я ведь его ни разу не видела, какой он? Вы не представляете, как мне всё это интересно.

- Понимаю, понимаю. У вас, ваше высочество, действительно много родственников, с которыми вас объединяет ваша общая прабабка – Стелла. – При названном имени все рыцари коснулись медальонов на своих золотых лентах, выказывая тот священный трепет, который жил в каждом почитателе легендарной королевы. - А принц Луис, кстати, внешне похож на вашего брата, только повыше, покрепче. Характер у него сдержанный, своевольный, но спокойный. И он так же, как и его высочество Робин, до сих пор не обручён. Это сейчас первая проблема на Ландере. Он пока отказывается от всех предлагаемых невест.

- И в правду, как мой брат…- Беллона задумалась. Ей опять напомнили о её прапрабабке – Стелле. Ну почему она её так не любила? Сама не могла себе объяснить. Ей казалось, что подобная личность порочит репутацию Карлеалей своим присутствием в их генеалогическом древе, а ей напротив восторгаются и ставят в достоинство то, что в ком-то течёт её кровь. Что за бред?! «Нужно показать этим орденоносцам, что я чего-то стою и без своей знаменитой родственницы». Граф Джордан тем временем продолжал рассказывать.

- А его сестра – принцесса Лила, она ваша ровесница, такая разумная, но дерзкая. Порой ведёт себя, как мальчишка. Её тоже будут представлять в этом году в высшем свете, только я не знаю когда, возможно на том же дне рождения вашей тёти. Но родители Лилы, венценосные Стефан и Ингерна, очень переживают за то, как она себя будет вести в столпотворении знатных лиц.

Беллоне почему-то стало приятно от мысли, что где-то у неё есть троюродная сестрёнка, которой предстоит такое же испытание, как и ей – испытание обществом. Она, наверное, точно так же переживает и не знает, как себя вести. Ведёт себя как мальчишка? Вот счастливица! Там, в системе Южные Ветра, они могут вести себя, как хотят, эти принцы и принцессы, им слова никто не скажет, потому что они могущественные и многоуважаемые правители. Держава Южных Ветров уже два века держит под каблуком весь юг галактики, настолько сплочённые это королевские семьи. Ещё бы, все сплошь родственники. Система состоит всего из шести планет, а сколько силы и власти! «Кстати, у меня ведь там и на другой планете есть троюродные братья».

- А на Офеле вы не были, господа?

- Как-то было дело, лично я был, – произнёс князь Вальядов, – а с миссией мы туда ещё не ездили.

- Понятно. Тогда расскажите мне ещё о вашей родине – об Олтерне, я всё-таки тешу себя надеждой побывать там когда-нибудь.

- Непременно побываете! – воскликнул шевалье ля Мерлоут, – наша планета очень гостеприимна и королевский двор любит новых людей прибывающих во дворец.

- Какие вы все патриоты. Вы так любите родину?

- Мы любим не только её, но и всё что с ней связанно, – заговорил сэр Дерек.

- Что же, например? – полюбопытствовала Габриэль.

- Мы любим наши традиции, наших жителей, своих правителей…

- Не каждые подданные могут похвастаться любовью к своему суверену, – продолжала виконтесса, – значит, у вас настолько милостивый, мудрый, добрый, щедрый и благосклонный государь?

- Вы назвали лишь малую толику его добродетелей, – ответил Дерек, – Элиос Третий - великий правитель. Он умён и проницателен, а наша королева составляет ему достойную пару. Она очень красива, несмотря на возраст, впрочем, не такой уж и большой.

- И сколько же ей лет?

- Её величеству королеве Эстель сорок один год.

- Что ж, если она всё ещё красива, это делает ей честь, – улыбнулась Матильда, пламенно глядя в глаза барону Ван Стройеру. Августин отвечал взаимным горячим взглядом, светящимся нескрываемым желанием.

- У неё много достоинств и помимо красоты, – вмешался Джордан Льюмен, – всё-таки, как-никак она родная внучка Стеллы Нордмунской. Они похожи, почти как две капли воды, даже имена созвучны…Эстель Медеосская самая великая из ныне живущих женщин!

Беллону чуть не вывернуло от такого восторга кучки мужчин перед одной женщиной. Ну, неужели можно так восхвалять её из-за какой-то ерунды – родства со Стеллой Нордмунской? Принцесса не удивилась бы в данный момент, если бы ей заявили, что с ней соизволили вообще разговаривать, только потому, что она тоже там какая-то седьмая вода на киселе. Глупцы, вокруг столько очаровательных живых девушек, а они довольствуются воспоминаниями об усопшей. Так думала Беллона.

- А вы дорожите всем, что связанно с моей прапрабабкой? – не выдержала она.

- Разумеется, – ответили ей, чуть ли не хором, – наш орден полностью посвящён ей. Мы трепетно относимся ко всем вещам, которые имели к ней отношение и тем более относимся с почтением к людям, которые знались с ней или состоят с ней в родстве.

- И много осталось на свете людей, которые с ней знались? Не сомневаюсь, вы наверняка всех их знаете…

Граф Льюмен глотнул вина, прочистил горло, как будто собрался долго говорить и после этого ответил принцессе со всеми мельчайшими подробностями.

- Ну, во-первых, это её дочь – Люси Фельзер, урождённая Самонди, как и её мать, ей сейчас семьдесят семь лет, она мать нашей королевы. Живёт на Медео, в своём герцогстве, доставшемся ей от её последнего мужа. Почтенная вдова. Хотя она родилась королевой Северной Луны и по закону должна была занимать там трон, которого её лишили вместе со всеми почестями. Я не раз был у неё в гостях, она много рассказывает о своей матери. Она знала и Элиоса Второго, она выросла на Олтерне, когда Стелла и Элиос ещё были вместе. Эта женщина любит предаваться воспоминаниям, и гостей она любит. Детство у неё было счастливое, жизнь интересная и насыщенная. Дай Бог ей ещё долгих лет жизни! Во-вторых, таким человеком является королева-бабушка Валлора – Улиана Макартни, заклятый враг Стеллы в течение всей её жизни. Никто не знает, из-за чего они всю жизнь враждовали, но факт остаётся фактом – эти две дамы ненавидели друг друга до последнего вздоха…вернее пока Стелла не пропала. В юности они были подругами, даже выручали одна другую в некоторых ситуациях, но с возрастом антипатия усиливалась и потом вовсе превратилась в какую-то неприязнь и желание вендетты. Не понятно кому и за что. Сейчас Улиана живёт при дворе своего правнука и уже около сорока лет не говорит ни о чём кроме как о своём покойном муже, который давным-давно ушёл в мир иной. Мы надеемся получить у неё аудиенцию. В августе ей исполняется сто двадцать лет, и будет устраиваться пышное празднество, роскошнейший банкет. Очень бы хотелось улучить момент и попросить рассказать её что-нибудь интересное о Стелле, если, конечно, получится и она не заведёт старую занудную болтовню о своей тяжкой вдовьей доле. И, наконец, третий человек, который не просто знал Стеллу, а был её лучшей подругой – это Ольга Уланова, Ольга Рижская. Эта не менее экзальтированная особа живёт на Риге, маленькой звёздочке, королевой которой когда-то была, а теперь закрылась в старом фамильном замке своей бабки – ведьмы Тайнарины, и доживает свои дни, не подпуская к себе никого, кроме самых приближённых и верных слуг, которых там не более десяти. Я думаю, ей не долго осталось, ей будет сто двадцать четыре года. Жаль, если так и не удастся побывать у неё и услышать о молодости Стеллы от неё. Кто, как не лучшая подруга, может знать самые интересные подробности жизни? Говорят, когда-то она была не менее прекрасна, чем Стелла, а теперь, когда годы унесли все её прелести прочь, она не хочет показываться людям. Хотя глупо противиться времени, все мы когда-нибудь состаримся и будем похожи на высушенный фрукт.