Страница 15 из 17
– Так вот как чувствует себя живой боевой механизм. – поделился я озарением с Сумраком. – Самому скучно, телу страшно и мыслей нет. Ну почти.
Потом я понял, что мысли мешают и прогнал их истерическим хохотом. Паника звенела в мышцах, выкручивая их в предсмертной судороге, очень настойчиво предлагая хорошо подрыгаться напоследок, захватив прогуляться наружу из тел как можно больше людей.
Арбалет. Перезарядить.
Руки, заскрипев пластинами доспехов, рванули арбалет и чехол со стрелами, выкинули из арбалета две простых и вставили обойму с серебристыми стаканчиками наконечников и закинула арбалет за спину, потому что пришло время помочь окаменевшим ногам спустить тело на каменную плиту перед воротами.
Звяк.
Ботинки громко звякнули по камню. Очень громко в слабом гуле, долетавшем из окон. Руки занялись переходом из конного на пеший режим – развешиванием запасов стрел на спине, фляжки в карман, медикаментов… которые мне не потребуются, потому что меня убьют сразу.
Паника изогнула спину, задрав голову к звездам. Я зарычал, отвоевывая право управлять телом, выдернул из чехла ярко сверкающее Крыло и шагнул к воротам. Мышцы, которым наконец-то дали работу, с наслаждением обрушили топор на стальную створку ворот.
Шварк! Я удовлетворенно посмотрел на глубокий багровеющий рубец, возникший в стальном монолите ворот, радостно рыкнул и, подхватил топор поудобнее и спустил панику с цепи.
Шварк! Шварк! Шварк! Шварк!
– Кто смеет нарушать покой почитателей великого и единого Солнца? – упал сверху густой бас. Ноги отнесли тело на пять шагов от ворот. Руки, выронив Крыло, нацелили арбалет на маленькое окошечко, распахнувшееся над воротами.
– Смерть ваша. – представился я и выстрелил. Не целясь, просто зная, что попаду.
Послушав приглушенный стенами Бум! и посмотрев на пламя. показавшее в окошечко длинный язык, я закинул арбалет за спину и подобрал топор.
Шварк! Шварк! Шварк!
Из окошечка выскользнули испуганные и яростные вопли.
Шварк! Шварк! Дырка. Толщина ворот – ладонь.
Я шумно вдохнул вкусного ионизированного с запахом железа воздуха и замахнулся.
Над головой раздался шорох. Камень под ногами вздрогнул. С грохотом. В спину пару раз что-то стукнуло. Посмотрев наверх, я увидел выползающий из-за кромки крыши край второго камня.
Уронить топор – выстрелить.
Почти вывалившийся камень скрылся в огненной вспышке, разросшейся вниз и по плоской крыше. Сверху вместе с дождиком осколков прилетели предсмертные крики, сменившиеся одиноким стоном.
Шварк! Шварк. Шварк Так. Полтора метра в высоту мне хватит.
Шварк!
Надо мной что-то щелкнуло.
Паника плеснула в ноги и отбросила тело на десяток шагов от ворот. Бочонок, весело трепещущий маленьким огоньком, грохнулся перед воротами и расплескался жидким пламенем. Коптящее жаркое пламя дотекло до моих ботинок и остановилось. Глазам было жарко. Только глазам, открытым щелью в шлеме.
Отойдя на пару шагов, я задрал голову на кромку крыши, по которой бегали сверкающий кольчугами фигуры. Одна с факелом. Подносит факел к бочонку в руках второй.
Уронить топор. Выстрелить.
Второй бочонок расплескал пламя по краю крыши, осветив пару бочонков с краю лужи, и по паре десятков людей, столпившихся у канатов, свисающих с крыши справа и слева.
Выстрел. Выстрел.
Оба взвода контр атакующих групп скрылись в облаках огня.
Послушав вопли нескольких упавших человек, я закурил папироску и пошел к отошедшему на пару сотен шагов Сумраку. Паника потихоньку затухала, оставляя после себя вонючий дым головной боли.
Прибив дым парой глотков спирта, я скинул камуфляж, навьючил его на Сумрака и потопал обратно к воротам.
Шварк! Шварк! Шварк! Шварк-шварк-шварк!
Доспехи медленно нагревались. Горячий воздух нагревал тонкий подкольчужник, выпаривая ручейки пота, хлынувшие после первых же шагов по огненной лужице, доходящей до колен. Прорубив поперечную планку, я выбежал остужаться на прохладном ночном воздухе, покуривая у костра.
Бам! Сильный удар в грудь сбил меня с ног. Перекатившись через голову, я посмотрел на крышу, где занялась горючка из двух не брошенных в меня бочонков. Никого.
Маленькое окошечко в стене с лязгом закрыло ставни. Одновременно с его обнаружением. Через секунду темное пятнышко появилось выше и левее.
Выстрел. За мгновение за того, как сильный удар по шлему сбил меня с ног, я увидел, как огненный шар распустился на стене.
– Не попал! – устало констатировал я, поднимаясь. Головная боль, раздутая ударом по голове, медленно заполняла ноги и руки ленью.
– Кофейку бы! – помечтал я, поворачиваясь пойти к Сумраку попить винца.
Сумрака не было.
Увели! Или убили!
Последние слабые язычки паники вспыхнули и погасли.
Или отошел за бархан, чтобы не подстрелили.
Ноги сами перешли на тяжелую рысь и вынесли за бархан.
Темная куча у подножия с другой стороны бархана зашевелилась и блеснула удивленными глазами. Вздохнув, я спустился к Сумраку, снял фляжку и пошел обратно.
С вершины бархана открылся вид на поле битвы, на котором произошли некоторые изменения.
Ворота были распахнуты. В них и на крыше посверкивали кольчуги и кончики стрел арбалетчиков.
За лужицей огня высился крупный лысый дяденька в белом, окруженный пятком коренастых копьеносцев со щитами.
– Не стреляй, поговорим. – глухо попросил дяденька.
– Ладно. – вяло согласился я и начал набивать трубочку.
– Я – Гульгозен Глюген, старший Жрец Бога-Солнца, единого и великого, дающего силу всему живому, Кто ты, воин и чего ты хочешь?
– Я… это… – описав вылетевшим из пальцев факелом пару выразительных кругов, я ткнул им в трубку и продолжил облаком дыма: -… за своими женщинами. Теми самыми, что завезли сюда за полчаса до меня.
– Они не женщины. – веско и спокойно сказал Гульгозен, и не дав мне времени обдумать это сообщение, уточнил: – Они – невесты Бога-Солца, которые дадут ему силу греть еще десять дней. Мне очень жаль, но пойми, если Солнце не получит невесту, он обидится и потухнет. И все умрут. И мы, и ты, и твои женщины тоже. А так они спасут всех нас.
Гульгозен говорил с искренней убежденностью пророка, который знает, как спастись, но не может убедить остальных спасаться. Он отлично соображал и все понимал. В том числе, что у меня очень неплохие шансы перерезать их всех и оставить Солнце без невесты. Я прочувствовал его точку зрения настолько хорошо, что на пару секунд всерьез задумался над идеей, где бы украсть пару женщин, чтобы сменять их на Нат и Мару чтобы Солнце не потухло.
Потом мудрый дядечка сообщил мне, что во-первых, г-н Гульгозен классический параноик, а во-вторых, что хотя я тоже, не стоит вступать в ряды людей, расписавшихся в своей ненормальности. И в третьих – его проблемы.
– Гульгозен, до рассвета еще можно догнать идущий по тропе караван и украсть невесту там. – посоветовал я, и застыл, вспомнив о сероглазке.
– Нет. – обречено вздохнул Гульгозен. – Твои женщины стали невестами в тот момент, когда их коснулась рука одного из нас, которая лишь продолжение всепроницающих лучей Солнца.
– Ну тогда прячетесь обратно и продолжим! – злобно рявкнул я, и взвел арбалет.
– И посмотрим, на чьей стороне будет удача. – печально согласился Гульгозен, поворачиваясь к воротам. Я хмуро наблюдал, как он с копейщиками отходит в ворота, и мрачная злоба, основанная на провале переговоров, подталкивала бабахнуть по групповой цели в воротах. Сшулерствовать. Только мне почему-то хотелось сыграть честно. Я знал, наверно, от мудрого дядечки, что смогу их побить, не меняя правил игры, смена которых всегда чревата появлением пары неожиданных запрещающих положений.
– Воин как тебя звать? – крикнул Гульгозен останавливаясь в воротах.
– Хуш!!!! – рявкнул я, не задумываясь.
Гульгозен с секунду стоял каменным столбиком, а потом завизжал убиваемым поросенком:
– Стрелы!!!!!