Страница 32 из 50
— Желателен.
— А не означает ли это, что необходим знать и место рождения? Для учета часового пояса?
Я глянула на Кассандру Антониновну с интересом.
— Если мы выстраиваем детальный гороскоп, естественно, имеется в виду, что нам известно время рождения по Гринвичу. То есть часовой пояс учитывать необходимо… В книге, которую я вам принесла, обо всем этом говорится. Но вы сами успели сообразить. Превосходно.
Улыбнувшись не без самодовольства, Кассандра Антониновна продолжила:
— Ну вот, а место рождения во многих случаях считалось неразглашаемой информацией. Тех же, кто ищет на свою голову неразглашаемую информацию, не очень-то любили. Да и сейчас! Времена, конечно, изменились, но работа составителя гороскопов не так уж и упростилась.
— Наша служба и опасна, и трудна?
— Сомневаетесь?
— Что вы! Отнюдь. А что навело вас на эти мысли?
— Знание жизненных реалий, Людочка. Вот послушайте: моя троюродная сестра родилась на Кубе, а в паспорте местом рождения указана Москва. Племянница родилась в Монголии, а по документам в Чите. Так было принято. Да нет, какая династия шпионов, Людочка, что вы такое говорите… Вот как бы вы узнали, что мой Рюшик родился в афганском приграничье, причем по ту сторону границы? Сам он, естественно, помнить об этом не может и меня небось не слушает… Да я и не настаиваю. Это сейчас, знаете ли, никому ни до чего дела нет. Но времена могут и измениться — они уже столько раз менялись! Вопрос только в том, при нас они изменятся или позже.
Я проявила вежливое любопытство и в ответ удостоилась невероятной истории о том, как совсем молоденькая (но уже взбалмошная!) Кася отправилась к супругу, служившему консультантом по каким-то там вопросам на таджикско-афганской границе. (Говорила же — династия шпионов!) Поскольку супруг денно и нощно был занят по службе, скучающей Касе взбрело в хорошенькую (но совершенно безмозглую!) головку принять участие в ознакомительном походе по знаменитым карстовым пещерам. Невзирая на то, что была она на седьмом месяце беременности. Видимо, вопросы, по которым консультировал супруг юной Кассандры Антониновны, были не совсем уж пустяковыми. Потому что в поход ее взяли, невзирая на объективнейшие доводы против. Далее начался и вовсе приключенческий роман: Кася отстала от группы и заблудилась, но не пропала в бесконечных извилистых подземных пещерах, а обнаружила новый путь наружу — тот, как показали дальнейшие события, заканчивался в афганском приграничье. К тому времени, когда любительницу пеших прогулок удалось обнаружить и вызволить из афганской тюрьмы (как бы ее там ни называли), вместе с ней пришлось вызволять и крошечного Рюрика Вениаминовича.
Полагаю, у меня на лице не было написано, что я думаю о ранних браках, молодых мамашах и лично о Кассандре Антониновне. Иначе она распрощалась бы со мной куда менее тепло и не зазывала в гости с такой настойчивостью.
ВЕЩАЯ КАССАНДРА
ЛЕДИ: Здравствуйте, милейший!
БРОДЯГА: Здравствуйте и вы. Помнится, в феврале я обещал вам признания.
ЛЕДИ: Да уж! Помню как сейчас — речь шла о двух днях отсрочки. Что-то долгонько вы вспоминали о своем обещании — а посему, я думаю, в этом нет уже необходимости. К тому же мы, вроде бы, уже тогда разобрались с этим вопросом.
БРОДЯГА: Э, нет! Я человек слова, обещал — значит сделаю.
ЛЕДИ: Мне уже страшно. Хорошо, раз вы настроены столь решительно, что с вами поделаешь! Начинайте свои разоблачения.
БРОДЯГА: Начинаю. Иногда, идя по городу, я боюсь, что могу пройти мимо вас, но в этот момент случайно посмотреть в другую сторону — и разминуться.
ЛЕДИ: <<смеющийся смайлик>> Вряд ли вы узнали бы меня, даже если б столкнулись лицом к лицу.
БРОДЯГА: Вам-то откуда знать? А я узнаю вас даже с закрытыми глазами.
ЛЕДИ: Это как же, интересно?
БРОДЯГА: По интонациям.
ЛЕДИ: Вот и гадай после этого — сделали вы мне комплимент или отпустили колкость! Но вы ведь не знаете — может, мы живем в разных городах?
БРОДЯГА: Опять же: почему вы думаете, что не знаю?
ЛЕДИ: По крайней мере, полгода назад точно не знали — вы сами говорили об этом.
БРОДЯГА: Ошибочка-нестыковочка. Обознались, дорогая. Это, может, Профессор не знал (а может, уже и он догадался). Нет, Леди, интонации этого города, как и ваши, моя бесценная, не спутать ни с чем.
ЛЕДИ: Ну, если вы так уверены назовите его.
БРОДЯГА: О нет… <<смайлик-улыбка>> Я-то уверен абсолютно, но куда приятней оставить вас в сомнении относительно моей осведомленности.
ЛЕДИ: Ничего себе признания! И как прикажете вас понимать?
БРОДЯГА: Снова и снова: как вам будет угодно!..
ЛЕДИ: Бродяга, прекратите! Вы меня пугаете!
БРОДЯГА: Ну что вы, Леди! Поверьте, я далек от этого как никто другой. Ваше спокойствие мне дороже всего — примите это как еще одно признание.
ЛЕДИ: Благодарю. Не многовато ли на сегодня, если мое спокойствие вам так дорого?
БРОДЯГА: Неужели оно страдает оттого, что кому-то небезразлично?
ЛЕДИ: А вы думали! Конечно, страдает. Как специалист по эмоциям вы должны знать, что спокойствие вообще крайне легко спугнуть.
БРОДЯГА: В таком случае не смею тревожить вас более.
ЛЕДИ: Что совсем? Вообще-то я не хотела зайти так далеко.
БРОДЯГА: <<смеющийся смайлик>> Как уже неоднократно упоминалось, легко от меня не отделаться.
ЛЕДИ: Рада.
БРОДЯГА: Но сейчас-то вы позволите мне откланяться?
ЛЕДИ: А что я могу вам запретить?
БРОДЯГА: Можете. Но ведь не запретите?
ЛЕДИ: Нет, разумеется. До встречи, Бродяга.
БРОДЯГА: До встречи.
Следующая встреча с неуемной маменькой Рюрика Вениаминовича состоялась исключительно по ее инициативе, и более того — настойчивой просьбе. Услышав в трубке служебного телефона знакомый голос, я несколько опешила, но виду не подала:
— Людочка, пожалуйста, зайдите ко мне в субботу, в середине дня, — жалобно попросила она. — Мне нужна ваша помощь.
— Может, я смогу оказать вам ее раньше? Через посредство Рюрика Вениаминовича? — обеспокоенно спросила я.
— Нет, Людочка, нет. — В голосе собеседницы прорезались стальные нотки. — Посредничество Рюшика в данном случае исключено. Так вы сможете зайти?
— Зайду, Кассандра Антониновна, но едва ли раньше двух часов. Вас это устроит?
— Если раньше никак, то выбирать не приходится. Только вы уж обязательно приходите.
— Хорошо. До встречи.
И вот я сижу за уже привычным кухонным столом и готовлюсь выслушать очередную леденящую душу историю. Однако Кассандра Антониновна задумчива — словно не решается начать разговор. Ну же!
Кассандра Антониновна, словно услышав мои понукания, подняла голову и посмотрела на меня молча и пытливо. Будто ждала сигнала.
— Я слушаю вас, Кассандра Антониновна.
Очередной вздох — и наконец любезная хозяйка разразилась речью.
— Девочка моя… Я вас сосчитала!
— ?
— Я построила ваш гороскоп, сверила его с моим — и обнаружила, что вы приходитесь мне Исцелителем… И тогда я поняла: если вы не поможете мне, то и никто другой этого не сделает. Я ведь специально позвала вас сегодня, пока нет Рюшика. Дело касается его… Давайте я налью вам чаю.
— Спасибо. Лучше я. Вам тоже?
— Да. Пожалуйста.
— Как в прошлый раз?
— Да, я всегда такой пью. Берите баранки — они сегодня свежие…
Мне стало тревожно от внезапного доверия моей непредсказуемой приятельницы. Она меж тем, отхлебнув чаю, заговорила снова.
— Рюшик собирался в эти выходные делать ремонт в том доме на Корзуна — вы о нем осведомлены?
Я кивнула.
— Так вот… Конечно, из него и слова не вытянуть, но поверьте мне: я-то знаю этого оболтуса всю его жизнь… Для меня он совершенно прозрачен, и все его трепыхания абсолютно понятны. И вот что я вам скажу: его кто-то совершенно заморочил. Он держится как неумный влюбленный мальчишка.