Страница 12 из 50
ЛЕДИ: Привет дебоширам! Как самочувствие?
БРОДЯГА: Спасибо, добрая госпожа, по сравнению с тем, что было позавчера — превосходно.
ЛЕДИ: Поделом вам, старый бродяга! Впредь не пейте во вред здоровью. Берегите себя для ближних.
БРОДЯГА: Я, как правило, так и поступаю…
ЛЕДИ: Особенно третьего дня?
БРОДЯГА: Ох… Не добивайте, если сможете… Если уж вам без этого не обойтись тогда, конечно, добивайте.
ЛЕДИ: И не подумаю! Сами не маленький.
БРОДЯГА: Да и так уже… Примете ли вы мои извинения за все, что я позволил себе в ту роковую ночь?
ЛЕДИ: Вы, к счастью, по причинческим технинам не могли себе особенно много позволить. Вот если бы между нами не было монитора…
БРОДЯГА: Если бы между нами не было монитора, я бы не позволил себе нажраться… То есть, простите, злоупотребить. Меня, в сущности, развезло с непривычки.
ЛЕДИ: Все так говорят, милейший, абсолютно все!
БРОДЯГА: Нет, действительно, Леди, простите, а? Вы вправе потребовать сатисфакции, если захотите. Я вам ее с радостью предоставлю.
ЛЕДИ: О какой сатисфакции речь? Как вы себе это видите, голубчик? Я что же — должна теперь в отместку ваши, что ли, конечности перецеловать?..
БРОДЯГА: Ой!.. Не смею настаивать… Но отказаться тем более не смею.
ЛЕДИ: Ну нет, покладистый вы мой, этого, полагаю, не произойдет никогда.
БРОДЯГА: Никогда-никогда? Даже если в противном случае небо рухнет на землю?
ЛЕДИ: Да, неслабые у вас возможности!.. Впрочем, пусть его падает, мое, что ли, небо?
БРОДЯГА: Узнаю мою Леди. Непреклонна и нерасчетлива.
ЛЕДИ: Я, конечно, могу ошибаться, но по-моему, ваша давешняя распущенность не так уж вас и тяготит.
БРОДЯГА: Вы не можете судить. Ужасно тяготит. Другое дело, что я невольно приблизился к вам на крохотный шажок и не могу заставить себя удалиться на прежние позиции.
ЛЕДИ: Невольно?
БРОДЯГА: Хм!.. Да, был неправ! Но ведь был нетрезв. Да, уронил честь советского офицера… Ну и пусть себе валяется — моя, что ли, честь? Как выражается одна моя хорошая знакомая.
ЛЕДИ: Ваша знакомая, допустим, выражается совсем иначе. Впрочем… Вы, мой безымянный друг, похоже, и правда не совсем в своей тарелке. Может, если я по всей форме дарую вам прощение, вы переползете обратно в свою тарелку? Договоримся так: я никогда больше не напомню о вашем новогоднем разгуле, если вы не дадите мне повода. Иначе буду напоминать что ни день. А иногда и по ночам.
БРОДЯГА: Спасительница! Поверьте мне на этот раз я вас не подведу!.. А скажите, Тикки не была свидетельницей моего падения?
ЛЕДИ: Так вот что вас больше всего беспокоит! Хорошо же! Если вы не сдержите своего обещания — она будет первой, кому я сдам вас как стеклотару. То есть, естественно, открою на вас глаза. Впрочем, вы с ней разве знакомы? А чтобы в вашем буйстве участвовал Профессор не припомню.
БРОДЯГА: Ну еще бы. Он вообще нелюдим. Его на подобные мероприятия не выманить. А кроме того, этот спесивый, чопорный и рассудочный тип даже в одиночку и по медико-профилактическим показаниям не прибегнет к искусственным стимуляторам.
ЛЕДИ: Боже! Находка, а не мужчина.
БРОДЯГА: Да? Может, мне уйти?.. Впрочем, нет, так легко вы от меня не отделаетесь!
ЛЕДИ: Как вам будет благоугодно, милейший. Кстати, давно ли вы навещали объединивший нас сайт?
БРОДЯГА: Недавно. Там сейчас есть на что взглянуть любительницам посмеяться над пьяными выходками могучих скандинавских воинов. Вы, надеюсь, помните, что настоящие скандинавские пирушки были развлечениями для неслабых духом мужчин?
ЛЕДИ: В каком смысле? Что похвалившись всласть, они тут же, на месте начинали отвечать за свои слова?
БРОДЯГА: И это случалось. Но я имел в виду, что их любимый напиток содержал минимум дурманящих веществ и максимум сивушных масел. Так что напиться допьяна удавалось далеко не сразу и не всегда, а вот жутчайшее похмелье было бедолагам обеспечено. Оно было чуть ли не единственным гарантированным удовольствием от пира.
ЛЕДИ: Как же, припоминаю. Поделитесь своим частным мнением: для чего им это было нужно? Удовольствие-то, что ни говори, сомнительное.
БРОДЯГА: Предлагаю рассматривать «это» как экстремальный вид спорта.
ЛЕДИ: Может, это своего рода наркомания?
БРОДЯГА: Пожалуй, да, эмоциональная наркомания. Как человеку, так и его организму необходимы сильные чувства, необходима возможность выплеснуть невостребованную энергию. Ведь как большинство из нас живет?.. Боже, как большинство из нас живет, для чего и за счет чего!.. Вот вас, друг мой, что поддерживает на плаву? Что придает осмысленность вашей жизни?
ЛЕДИ: Ну, в данный момент — вы.
БРОДЯГА: Спасибо. А в прочее время? Вы любите свою работу? Своих друзей? Вас радуют перспективы?
ЛЕДИ: Если позволите, я вам на эти вопросы чуть позже отвечу. Пока скажу следующее: работу свою я люблю достаточно, чтобы не забывать о ней на весь рабочий день. Ваше общество меня действительно в большинстве случаев радует, но пора и честь знать.
БРОДЯГА: И то правда. Но потом-то вы мне ответите?
ЛЕДИ: Смотря чем и на что… <<улыбающийся смайлик>> А впрочем, конечно, отвечу. До встречи, Бродяга!
БРОДЯГА: До встречи, Леди.
Телефон зазвонил, едва я вышла из И-нета. Возможно, потому, что раньше было не прозвониться. Чувствуя себя школьницей, застигнутой учителем за чтением романа на уроке, я решительно объявила, в трубку.
— Агентство «Шанс».
— Здравствуйте, Людмила Прокофьевна! Рад слышать вас наконец! Это Левинскис.
— Здравствуйте, Борис Артемьевич. Чем обязаны?
— Узнаю своего лучшего локального директора. Сразу быка за рога.
— Сомневаюсь, что вы звоните просто поинтересоваться нашим здоровьем, а о делах мы вам регулярно отчитываемся. Так что…
Все правильно, Людмила Прокофьевна. Отчеты я получаю, финансы приходят вовремя, и тем, и другим я доволен. Так что сегодня скорее я сам перед вами отчитаюсь.
— Вот как?
— Да. Дело в том, что я собираюсь расширить сферу охвата своей центральной конторы — и саму контору, естественно, тоже. В том числе поменять офис, увеличить штат, внедрить новые виды деятельности… Ну, не вам все это объяснять. Кстати, ваши идеи и ваш опыт я активно использую. В общем, мне необходим второй заместитель. Младший. И поскольку из всех моих дочерних предприятий лучшим заслуженно считается ваше, я, естественно, подумал в первую очередь о вашей кандидатуре…
Как только в словах начальника для меня забрезжил смысл (а это произошло куда раньше, чем он договорил), я непроизвольно протестующе замотала головой.
— Борис Артемьевич, может быть, вы еще раз подумаете?
— Напрасно торопитесь, Людмила Прокофьевна. Дослушайте сперва меня. Я понимаю, что этот перевод выглядит как понижение в должности. Но сами посудите — ведь вы первое время будете, что называется, не в теме, вам придется вникать заново. Я знаю, что вникаете вы быстро и глубоко, однако все равно на это понадобится время, тем более что человек вы основательный. В дальнейшем же, по мере того, как вы будете осваиваться, вам откроются превосходные перспективы, каких на периферии у вас никогда не будет. — В голосе Левинскиса отчетливо промелькнули нотки превосходства. — А в финансовом смысле вы со временем значительно выиграете. Что вы скажете теперь?
Я очень, очень старалась не давать воли эмоциям. В конце концов, к этому меня обязывал не только устоявшийся имидж, но и собственные интересы: с холодной головой у меня было больше шансов отбояриться от почетной ссылки в чертову первопрестольную.
— Видите ли, Борис Артемьевич… Во-первых, «Шанс» я веду уже достаточно давно и каждый винтик в механизме знаю. Естественно, интересы предприятия, которое я чуть ли не с ложечки выкормила, мне на порядок ближе, чем кому бы то ни было («И чем контора в Москве, с которой я никаких дел не имела и впредь не собираюсь», — договорила я уже про себя). Так что для моего агентства сейчас нет лучшего директора, чем я.