Страница 19 из 69
— Зачем ты мне нужен, Грей? — прыскает он. — Возиться столько времени с этими документами, чтобы только подставить тебя? У меня есть дела по важнее.
Хочется подняться со стула и поаплодировать от души. С такой отдачей спектаклю актеры не играют даже на самых ответственных постановках!
Отец переводит на меня взгляд, будто слова Джорджа означают весомый аргумент для него. Я не узнаю его. Кристиан Грей всегда был человеком, разумно оценивающим ситуацию и подробно в ней разбирающимся. А сейчас он верит каждому слову этого козла, и совершенно не слушает меня. Хотя как только дело касается чего-то важного, о помощи отец просит именно меня.
— У меня встречный вопрос, Бернар, — чеканю я. — Зачем мне тратить время на тебя? Я вполне обеспеченный человек и не страдаю зависимостью от денег. Какой смысл мне списывать часть зарплаты с вас?
Папа медленно переваривает услышанное и переводит вопросительный взгляд на Джорджа. Тот нервно ерзает в кресле, лихорадочно ища ответ. Пауза затягивается.
— Мистер Бернар? — подгоняет его отец.
— У богатых свои причуды, — выкидывает Бернар, и я едва не складываюсь пополам со смеху.
Это все, что он может ответить мне? Кажется, стальная уверенность Джорджа в своей правоте рушится на глазах.
— И все же, мистер Бернар? — не отстаю я, сдерживая порыв смеха. — К тому же, по вашим словам я уже почти пол года обсчитываю вас. И как же вы заметили только сейчас?
Этот вопрос тоже кажется папе дельным, и он сверлит Джорджа терпеливым взглядом. Глаза Бернара растеряно бегают с меня на отца, у него явно нет ответов на мои вопросы. Как обвинять, так самый первый. А как обосновывать свои обвинения, так хвост поджал.
— В общем, мы поступим так, — произносит отец, снова изучая бумаги перед собой, — За подобные выходки обычно мы увольняем…
Лицо Бернара пересекает победная улыбка. Вот чего он добивается.
— Но так как более весомых доказательств вины Теодора Грея нет, — продолжает папа, — мы обойдемся выплатой той суммы денег, которая накопилась за эти пять месяцев.
Джордж на момент сникает, но теряет своего самообладания. Кажется, такой вариант ему тоже по душе. Хотя конечно он не сравнится с увольнением.
Меня же изнутри било жуткое возмущение: с чего вдруг я должен выплачивать Бернару деньги, когда я даже в займы не брал у него ни цента! Это, как минимум, не справедливо. Если уж начали обсуждать это, давайте доведем до конца и выкинем Бернара из компании к чертовой матери! Я на все сто уверен в себе, а вот кретин — нет! Он скорее докажет, что Земля плоская, чем то, что я урезал ему зарплату для личного блага.
— Я считаю, что нужно разбираться в этом до конца, — уже было начал я, но папа не дал договорить.
— Это больше не обсуждается, Тедд! — Его тон тверд и строг. — Ни ты, ни мистер Бернар не можете толком себя оправдать. И так как нет явных доказательств ни у одного, ни у второго, мы приходим именно к такому мнению. Здесь указана точная сумма, которую ты должен будешь выплатить мистеру Бернару. — Он тычет пальцем в документ.
Не ожидал я подобных действий от старины Джорджа. Словесные перепалки — это одно, но крупные подставы, которые грозят увольнением, — это уже совершенно другое.
— Возвращайтесь к своей работе, — велит отец.
Бернар медленно поднимается с кресла, вцепившись в меня глазами. В его взгляде ярко пылает огонь войны, которую начал он сам. Что-то мне подсказывает, что это не самое мерзкое, на что способен Джордж.
Провожая Бернара глазами, я встаю со стула и разворачиваюсь к двери, как отец меня останавливает.
— Подожди, Тедд.
Хмуря брови, возвращаюсь на стул, сосредотачивая внимание на папе. Благо Бернар уже покинул кабинет.
— Я уверен, что ты не делал того, в чем тебя обвиняют, — папа само воплощение серьезности.
Да неужели? Мне серьезно поверили даже после такого представления?
— Но я не мог поступить иначе, — продолжает он, — по компании поползли бы слухи, что я все время тебя прикрываю.
О как! Напомните мне, когда отец прикрывал меня последний раз? Хм, по-моему, НИКОГДА!
— Я могу помочь тебе с этой выплатой и дать нужную сумму.
А вот такого поворота я не ожидал. Я сильно прикусываю язык, дабы не наговорить лишнего, потому что нескончаемый поток негатива так и грозится вырваться наружу.
— Даже не думай, — цежу сквозь зубы я.
Отец неловко мнется в кресле, обескураженный моей твердость. Я всегда отказываюсь от его денег, пора бы уже привыкнуть.
— Я прекрасно понимаю твой характер, но это не та ситуация, когда нужно показывать свою независимость…
— Кажется, я сказал “нет”! — всеми усилиями сдерживаю растущее возмущение.
Если он так все “прекрасно понимает”, зачем все время стараться подсунуть мне свои деньги? Папа медленно вздыхает, признавая свое поражение.
— Мама ждет тебя в воскресенье на семейном ужине, — говорит он. Эге! Резкая смена темы. — Будут абсолютно все, включая семью Элиота. Приедет и Рэй…
Не даю ему договорить:
— Я приеду, отец.
Во мне сейчас множество негативных чувств сменяют друг друга словно на конвейере, и мне просто необходимо остаться на едине с собой, чтобы восстановить душевное равновесие.
По лицу папы видно: он ищет подходящие слова, чтобы разрядить обстановку. Напрасно. Все, что мне сейчас нужно — уединение.
— Я, пожалуй, пойду. — Я поднимаюсь со стула и спешу покинуть кабинет начальства.
Признаться, я все еще в шоке от выходки Бернара. Ожидать от этого человека можно чего угодно, но чтоб такой подставы… Он превзошел сам себя.
Следуя на свое рабочее место, я всеми силами стараюсь унять бушующий пожар эмоций, но это получается лишь на половину. Нервный день мне обеспечен. Не успеваю я зайти в кабинет, как меня пригвождают к стене, схватив за пиджак. Конечно, это Джородж. Кто же еще может налететь на меня с не самыми хорошими намерениями в начале дня?
— Да что ты возомнил о себе, щенок? — прыщет ядом он, удерживая меня на месте.
От него разит крепким алкоголем. Я смутно гадаю, когда он успел выпить. Зеленые глаза заплыли гневной пеленой, на небритой челюсти едва заметно проступают желваки, а я сохраняю железное спокойствие, удерживая внутри зверскую агрессию. Я бы с легкость вырвался из хватки этого гаденыша и дал ответную реакцию, но каменно лицо действует на Бернара гораздо сильнее. Меня это забавляет.
— Ты всего лишь жалкий мошенник, — посмеиваюсь я.
Разум Джорджа затуманен злостью и ненавистью. Он краснеет от ярости, отрывая меня за ворот пиджака и с силой ударяет о стену.
— Радуйся, что твой папочка и в этот раз прикрыл твой зад, — шипит Бернар.
Я снова не сдерживаю смешок:
— Так вышло, потому что ты не до конца продумал свой ничтожный план, а не из-за моего отца.
Голова начинает поднывать от сильного удара о стену. Если Джордж посмеет сделать это снова, я за себя не ручаюсь.
— Я все рано выкину тебя из этой компании, Грей!
— А то как же!
Мой веселый настрой еще больше щекочет нервы Джорджу. В глазах пылает открытая ненависть, которая вызывает у меня лишь смех. Злость внутри него клокочет и плюется из-за моей реакции. А точнее из-за полного ее отсутствия.
Отпустив мой пиджак, Бернар отходит от меня, продолжая бурить озлобленными взглядом. Он покидает кабинет, бормоча какие-то ругательства себе под нос.
Тихонько посмеиваясь над глупостью Джорджа, поправляю пиджак и прохожу к своему креслу. Подумать только, сколько людской ненависти и злости вылилось на меня за двадцать четыре года. Вечные обзывательства, всеобщая отстраненность, драки. А все почему? Только потому, что я Грей. Я сам выбрал себе такую жизнь, когда решил перевестись в обычную среднюю школу Сиэтла. Меня не покидала надежда на то, что ко мне будут относиться ровным счетом как и ко всем, а не холить и лелеять, потому что я из обеспеченной семьи. Я ошибся. Меня продолжали выделять. Только некое благоговение сменилось дикой враждебностью. Даже сейчас я все еще чужой практически для всех.