Марбу

Хейке он больше не встречался, но другие его видели и рассказывали об этом. Они вовсе не искали его, чтобы полюбоваться этим неуклюжим существом, а встречали случайно и жалели, что оказывались перед ним и медведицей без ружья. Зимой, по их мнению, им обоим должен был прийти конец.

Когда медведица заметила, что люди за нею наблюдают и что на Утсйоки уже небезопасно, она покинула эту местность и описала большой полукруг, избегая открытой тундры. Марбу следовал за ней, но частенько убегал на болота, где ягод было больше. В это время его видели одного, но он исчезал в лесу, как только замечал приближающихся людей.

Однажды медведица была не в духе. Мучил голод. В ее возрасте ни один медведь не довольствуется почками и ягодами, а охотно убивает иногда крупное животное, чтобы полакомиться им. Несколько дней ей не удавалось добыть никакой пищи. Теперь у нее урчало в животе.

Ворчанием и шлепками подгоняла она Марбу, который понятия не имел о том, чего она от него хотела. У него, однако, пропала охота играть, и он тащился за ней, понурив голову, на большом расстоянии. Едва хватало времени, чтобы поесть жуков, ягод и почек.

Потом они остановились у ручья и хотели половить рыбу, но не поймали ни одной. Форели, казалось, догадывались, что большая тень опасна для них. Когда же еще и Марбу вошел в воду и окончательно разогнал рыбу, медведица снова пустилась в путь.

В одном месте им все же посчастливилось, и они учуяли падаль, лежавшую едва прикрытой в лощине, вероятно, остатки от обеда какой-нибудь лисицы. Еды было немного и вкус ее был не особенно хорош, но все же она успокоила желудки. Марбу захотелось было снова бежать на болота за ягодами. Там было еще много перезрелой морошки. Коричневые и очень крупные висели ягоды на кустах с большими листьями. Но медведица лишь заворчала и побрела дальше.

Не видно зайцев и не слышно свиста леммингов в камнях. Неужели все вымерло? Марбу лег, полизал лапы. Он не проявлял никакого желания двигаться дальше. Только когда старуха исчезла, быстро побежал за ней.

Вечером они ловили леммингов, а медведица поймала даже большую белую куропатку. Крупные птицы поднимались и улетали, а мелочь сновала по земле и в ветвях старых деревьев. Все это была не еда для медведей.

В эту ночь медведица стояла в кустарнике и смотрела через луг на двор колониста Косонена. Конечно, пахло человеком и собакой, однако она учуяла и других животных - овец и коров, которые, вероятно,, паслись в лесу. Она стояла там часами и только наблюдала.

Эта ночь была темной, облачной и дождливой. Утро над лугом выдалось тоже пасмурное. Было похоже, что наступает холодная, сырая погода. Медведица побежала обратно в лес, никем не потревоженная. На той стороне, казалось, все крепко спит.

Потом опять наступил день, за который Марбу нашел немногое. Он поел только зелени и ягод да вдобавок несколько червей и жуков.

Медведица голодала. С вечера она лежала, но ночью, опять пасмурной, встала и пошла на противоположный край луга. Марбу был с ней. Она тщательно проверяла воздух, внюхивалась в ветер, не выказывая никакого беспокойства и не издавая ни единого звука. Марбу старательно подражал ей во всем.

А дальше было так. Медведица медленно выбралась из кустарника, еще раз осмотрелась и затем шаткими прыжками, немного прихрамывая, перескочила через открытое место. Затем замедлила шаги и осторожно подошла к красной пристройке. Не останавливаясь, она пошла вдоль стены, достигла двери, остановилась, обнюхала и надавила на нее. Своими пятью центнерами она ломала кое-что покрепче, чем дверь хлева. Когда дерево подалось, внутри поднялась ужасная суматоха. Шесть овец почуяли медвежий запах, обнаружили щель в двери и, давя друг друга, проскочили около медведя, промчались по лугу и скрылись в лесу.

Во время бегства животных Марбу испугался и пустился наутек, однако, когда все успокоилось, возвратился. Конечно, он тоже пытался проникнуть внутрь постройки, но испуганно выскочил обратно. Внутри что-то дребезжало. Раздалось еще несколько странных звуков, потом все стихло. Показалась медведица. Она пятилась задом, что-то тащила за собой и никак не могла спра-виться. Долго тянула она и дергала, пока не раздался треск, дверь развалилась, и показалось большое мертвое животное. Марбу было куснул его, но старуха одна поволокла добычу через луг к лесу, а потом в глубь его.

В ДОМЕ ПОСЕЛЕНЦА КОСОНЕНА

Дом поселенца не крепость и не гарантирован от нападений. Нигде вокруг не увидишь забора, не говоря уже о стене. Не думал о ворах и Косонен, поэтому на двери его дома не было крепкого замка, а лишь деревянный засов. Пусть входят все, кому угодно, если даже никого из Косоненов нет дома.

Арви Косонен сам построил дом. Он соорудил небольшое крыльцо, чтобы не натаскивать в дом снег, предусмотрел небольшую прихожую, а слева оборудовал жилую комнату - светлое помещение с тремя окнами и печкой, в которой можно было печь хлеб, и обставил ее простой мебелью. Даже стол, шкаф и скамейки были сделаны его руками. Рядом находилась комната поменьше, а выше располагались две спальни, войти в которые можно было из большой комнаты по лестнице. Благодаря этому тепло от печки шло наверх и зимой обогревало эти комнатки, так что не было необходимости и наверху ставить печку. Дом поселенца не аристократическая вилла, а целесообразная постройка, в которой хорошо жить и где зачастую намного уютнее, чем в холодных каменных домах.

За все время, прожитое здесь Косоненами, а прожили они уже много лет, ни люди, ни звери не нарушали их спокойствия. Они чувствовали себя уверенно и ни о какой опасности не думали. Волки подходили иногда рискованно близко, особенно когда зимой было холодно и вновь выпавший снег затруднял их охоту. Тогда какой-нибудь из них забредал к дому, не причиняя, однако, вреда. Медведей и росомах не было видно. Однажды в курятник забрался горностай, загрыз одну курицу и больше не приходил. Это, конечно, случается там, где дремучий лес так близок.

Итак, здесь жил Арви Косонен со своей женой Лизой и детьми - Юхани, Вильямом и Онни. Дети вот уже два дня находились в избушке у ближнего озера. Они взяли с собой собаку и хотели ловить рыбу. В эту ночь Арви Косонен проснулся и прислушался. Ему показалось, что завизжал ворот у колодца. Но кто же в это время пойдет к колодцу за водой? Возможно, пришли домой дети. Арви снова улегся и заснул.

Через некоторое время он снова проснулся. На этот раз его разбудил не ворот, а чувство опасности. Кто-то был в доме. Дети пошли бы наверх и должны были пройти через спальню родителей.

Арви Косонен встал, натянул брюки и спустился по лестнице. Внизу все было тихо, дверь комнаты закрыта, а наружная заперта изнутри на задвижку. Дети, стало быть, не могли войти в дом. Раз уж он проснулся, то решил пройти перед домом, как некоторые имеют обыкновение делать, и тут ему бросилась в глаза открытая дверь хлева. То ли он не закрыл ее вечером, то ли Лиза еще раз была у коровы? Арви, ничего не подозревая, направился к хлеву.

Дверь была взломана! Темный след тянулся от хлева к лугу и был похож на кровь. Он нагнулся, провел пальцем и поднес к глазам. Это была действительно кровь.

Как и следовало ожидать, Арви не нашел свою корову. Ее не стало. В порыве первой ярости он захотел сорвать со стены свой «Рифле» и уложить хищника, так как не было никакого сомнения в том, что это сделал медведь. Кто же еще мог убить корову и утащить ее? Во всяком случае не человек.

Арви не пошел по широкому следу. Он подумал, что медведь слишком осторожен и его не застанешь врасплох. Если он пойдет попозже, то найдет убитую корову одну, может сесть в засаду и подождать медведя, который наверняка придет, чтобы продолжить свой пир, Лиза сказала, что нужно по крайней мере хоть возвратить домой овец, но он об этом и слушать не хотел. Они были в безопасности, пока в лесу лежала корова.

В этот день Арви говорил мало. Он исправил дверь в хлеву и ничего не стал есть, чему Лиза не удивилась. Они оба молчали, да и о чем было говорить?