Страница 3 из 7
Вот почему мы и вводим новое понятие о «социальном подборе», которое должно обнять оба эти явления.
Из изложенного ясно, что видимое устройство общественной жизни, есть прямое следствие явлений социального подбора. Культурное, политическое, экономическое, устройство текущей минуты, исходит непосредственно из этих взаимоотношений. Следовательно, жизнь каждого отдельного индивида этим обусловливается.
Воздействие социального подбора увеличивается тем, что человек в психической жизни расположен приспособляться к социальной обстановке. Поощрение, осуждение сильно действуют на него. Эти поощрения и осуждения могут исходить не только от власти. В еще большей степени люди считаются с так называемым общественным мнением. Многие ли из них имеют мужество устоять против него?
Но психическое приспособление в социальной жизни носит несколько другой характер, чем приспособление клеток в сложном организме. Социальная жизнь более подвижна, как основанная на индивидах обособленных, в то время как в органической жизни особи непосредственно тесно связаны.
В психической жизни мы встречаемся с особого рода явлениями ей исключительно свойственными. Мы говорим про восприимчивость человека к внушению.
Внушение есть воздействие одного лица на другое путем непосредственного прививания идеи, чувства, эмоции и других психофизических состояний, без участия личного сознания внушаемого лица[2].
Внушение играет огромную роль в социальной жизни человека, гораздо большую, чем ему до сих пор отводят в исследованиях общества. Дело в том, что действие внушения ничуть не связывается обязательным образом с особым состоянием душевной деятельности, известным под названием гипноза. Это доказывают случаи осуществления внушения, производимого в бодрственном состоянии. Более того, внушение, понимаемое в широком смысле слова, является одним из способов воздействия одного лица на другое при обыденных условиях жизни.
Ввиду этого внушение является крайне важным фактором в общественной жизни; оно должно быть предметом исследования не одних только врачей, но и вообще всех лиц, изучающих социальную жизнь и законы ее проявления.
1. Подражание. Психическое приспособление и внушение легко замечаются в двух родах явлений общественной жизни — это подражательность и духовная зараза.
Давно уже замечено присущее человеку стремление к подражанию. Способность к подражанию, как диффузия в среде, наполненной газом, стремится уравнять все части социальной среды, разрушить все оригинальное, сравнять все особенности и отличительные черты отдельных людей. Каждый человек предрасположен к подражательности, причем эта способность достигает своего апогея в собраниях людей[3].
Подражательная способность человека является, пожалуй, одной из наиболее развитых способностей его природы. Достаточно взглянуть вокруг себя, чтобы убедиться в том, что социальный мир во многом представляет сцепление сходств, происшедших от подражания во всех видах: в моде, в привычках, в симпатиях, в послушании, в образовании, воспитании, подражания произвольного и подражания в силу рефлекса[4].
В явлениях подражательности находится что-то таинственное, какое-то притяжение, которое лучше всего сравнить с бессознательным и всевластным побуждением, заставляющим нас почти без нашего ведома повторять то, чему мы были свидетелями и что произвело глубокое впечатление на наши чувство и воображение. Существует известного рода очарование, от которого не в состоянии защитить себя слабые люди[5]. Эпидемии самоубийств, следовавших за каким-нибудь самоубийством, обратившим на себя внимание, сильно заинтересовавшим и взволновавшим общественное мнение, преступления, следовавшие за каким-нибудь другим, о котором прокричали все газеты, — все это следствия подражательной способности человека.
2. Духовная зараза. Духовная зараза представляет такое явление, которое легче указать, чем объяснить. Как звук музыкальной ноты заставляет колебаться ту же ноту на деках, так и проявление известного чувства, страсти, вызывает подобный же инстинктивный элемент, направляет его к деятельности, заставляет его как бы колебаться у всякой отдельной личности, способной по своему духовному складу более или менее живо испытывать это инстинктивное чувство[6].
Большинство писателей, трактующих вопрос о духовной заразе, считали возможным этим удачно найденным сравнением объяснить его. Конечно, это объяснение, как всякая аналогия, не есть доказательство. Мы привели его потому, что оно облегчает очертить затронутый нами вопрос.
Духовной заразой объясняются и политические, и религиозные эпидемии, которые стремительно увлекали тысячи людей, иногда целые народы вслед за пламенной речью вдохновенного оратора. Еще с большим основанием мы имеем право приписывать заразе непредвиденные и с первого взгляда непонятные движения толпы, ее способность к паническому бегству, к жесточайшему преступлению, к величайшему героизму.
Очевидно, что эти два явления — подражательность и духовная зараза, хотя большею частью и рассматриваются как обособленные факторы, на самом деле суть не что иное, как проявление психического приспособления и внушения.
Психическое приспособление и внушение содействуют, таким образом, образованию целого ряда идей, чувствований, общих более значительной части людей. Допустим, что условия, вызывающие это объединение, действуют продолжительный промежуток времени. Вызываемые ими психические состояния обращаются понемногу в привычку. Последняя, передаваясь в следующие поколения благодаря закону наследственности, спускается в область инстинкта и все сильнее и сильнее закрепляется. Таким образом, социальный подбор действует, если можно так выразиться, не только в ширину, но и в глубину. В текущий момент он распространяет и расширяет известные душевные состояния, стремясь сделать их всеобщими. Но в то же время, благодаря закону наследственности, он действует и в глубину, связывая, поколения людей в один общий поток, и эта связь очень сильна, так как лежит в области подсознательного. Напомним здесь, что сознательная жизнь человека составляет только самую незначительную часть нашего существования, ее можно уподобить ручейку, протекающему по широкому лугу.
Идея, опустившаяся в область инстинкта, получает страшную власть над нашими поступками. Наши верования, понятия, наши склонности умственные и нравственные — составляют капитал, веками накапливавшийся и передававшийся из поколения в поколение.
Действие социального подбора на поверхности нашей жизни более заметно, в то время как действие его в глубину скрывается в туманной области далекого прошлого. Мощное течение в океане, захватывая огромное водное пространство, несет весь этот могучий поток в определенном направлении; на поверхности этого водного пространства верхние слои могут прийти в волнение и даже в направлении, противоположном общему течению; но это только рябь, в сравнении с глубоким мощным потоком, который увлекает все в принятом им направлении. Этому потоку можно уподобить действие социального подбора при образовании народности. В самом деле, что как не общее историческое существование обусловливает характерные особенности народа в текущую минуту. Дальнейшее же развитие народа тоже определяется направлением социального подбора. Каждый народ как бы заключает в духовной организации составляющих его личностей те законы, которые управляют его судьбой.
2
См.: Бехтерев. Внушение и его роль в общественной жизни.
3
См.: Bordier. La vie des societes.
4
См.: Tarde. Les lois des l'imitation.
5
См.: Ebrard. Le suicide considere au point de vue medical, philosophique, etc.
6
См.: Despine. De la contagion moral.