Страница 8 из 115
Не лишено интереса отмѣтить здѣсь, что генералъ Сухомлиновъ, въ своихъ только что вышедшихъ воспоминанiяхъ, утверждаетъ, что имъ была проведена территорiальная система комплектованiя. Подъ этимъ утержденiемъ онъ подразумѣваетъ произведенное имъ отодвиганiе нѣсколькихъ корпусовъ вглубь Россiи, что приблизило ихъ къ основнымъ районамъ ихъ комплектованiя. Дѣйствительно — это увеличивало возможность территорiальной системы комплектованiя, но этого было еще мало. Ген. Сухомлиновъ и его сотрудники понимали идею укомплектованiя очень узко, если можно такъ выразиться, матерiалистично, только въ смыслѣ ускоренiя процесса мобилизацiи. Воспоминанiя ген. Сухомлинова служатъ яркимъ доказательствомъ полнаго непониманiя современной духовной сущности территорiальной системы, которая прежде всего основывается на томъ, чтобы запасные и раненые возращались бы въ свою часть.
Если вдуматься въ нашу стратегiю, то мы тоже не всегда увидимъ внимательное учитыванiе духовнаго элемента. Стратегiя Главнокомандующаго С.-З. фронта генерала Жилинскаго является въ этомъ отношенiи наиболѣе яркимъ отрицательнымъ образцомъ. Для подробнаго ознакомленiя мы отсылаемъ къ нашей книгѣ "Изъ исторiи кампанiи 1914 г.; начало войны и первыя операцiи въ Восточной Пруссiи".
Наконецъ и въ области тактики на дѣлѣ мы также грѣшили часто тѣмъ же пренебреженемъ къ "духовному элементу". Тутъ особенно рѣзко выявлялось представленiе о "духѣ войскъ" какъ о чемъ то неисчерпаемомъ и самодовлѣющемъ. Мы строили нашу теорiю боя на такомъ расточительномъ расходованiи крови, которое не могли выдержать даже самыя лучшiя войска въ мiрѣ. Вмѣстѣ съ этимъ мы плохо учитывали зависимость "духа войскъ" отъ причинъ соцiальнаго и политическаго характера, причинъ, получившихъ особую силу и влiянiе послѣ превращенiя профессiональной армiи въ вооруженный народъ.
Соцiальныя и политическiя условiя, въ которыхъ живетъ страна, являются первыми данными, влiяющими въ современную эпоху на "духъ" войскъ. Раньше, когда армiя могла воспитываться оторванною отъ народа, положенiе было другое. Но теперь влiянiе этихъ двухъ факторовъ является громаднымъ. Вотъ почему въ современную эпоху вести войну, непопулярную въ массахъ, есть предпрiятiе безнадежное.
Вспомнимъ нашу войну съ Японiей. Идея войны, сама по себѣ, дплеко не представляла собой той авантюры, какъ это обыкновенно принято думать. Но эта идея не была осознана и одобрена нацiональнымъ самосознанiемъ. Темная народная масса интересовалась войной лишь по столько, поскольку она влiяла на ея семейные и хозяйственные интересы. Большинство интеллигенцiи относились къ войнѣ индеферентно; оно спокойно занималось своими обычными дѣлами; въ тяжелые дни Ляояна, Шахэ, Мукдена и Цусимы театры, рестораны и разныя увеселительныя завѣденiя были также полны, какъ и всегда. Часть же интеллигенцiи не только относилась индеферентно къ нашимъ неудачамъ, но даже желала и старалась ихъ вызвать. Съ этой цѣлью велась пропаганда среди запасныхъ, войска засыпались прокламацiями. Пораженiямъ армiи открыто радовались.
Не то мы видѣли на японской сторонѣ. Японскiй народъ во всемъ своемъ составѣ, отъ перваго ученаго до послѣдняго рабочаго, былъ проникнутъ идеей необходимости войны съ Россiей. Каждому японцу была присуща идея, что для дальнѣйшаго развитiя его страны нужны новыя земли и что эти земли можно прiобрести лишь путемъ завоеванiя. Въ какой мѣрѣ эта идея вошла въ самое существо японца показываетъ слѣдующiй фактъ: когда въ 1895 г. вмѣшательство Европейскихъ державъ заставило Японiю отказаться отъ главныхъ плодовъ ея побѣды надъ Китаемъ — Портъ-Артура, 43 японскихъ офицера лишили себя жизни. Послѣ занятiя русскими войсками Портъ-Артура почти каждая газетная статья, имѣвшая хотя бы незначительное отношенiе къ политикѣ, кончалась словами: "помни о Ляодунѣ". Насколько популярна была въ Японiи идея борьбы съ Россiей, хорошо иллюстрируютъ слѣдующiя цифры. Возникшее въ Японiи вскорѣ послѣ войны съ Китаемъ "Общество военной доблести", поставившее себѣ цѣлью подготовку народа къ войнѣ въ частности же въ борьбѣ съ Россiей, черезъ два года послѣ своего открытiя имѣло уже 90.000 человѣкъ, а черезъ 6 лѣтъ члены его считались сотнями тысячъ. Во время войны съ Россiей горячее сочувствiе народа наослабно сопровождало японскую армiю. Каждый успѣхъ ея вызывалъ взрывъ восторга, каждая неудача (Путиловская сопка, отбитiе штурма Портъ-Артура) острою болью отзывалась во всей странѣ.
Въ этомъ отношенiи народа къ войнѣ и кроется главная причина японскихъ побѣдъ. Изъ него родилось стремленiе борца къ побѣдѣ; имъ обуславливалась та моральная сила, которая толкала японскаго бойца водрузить флагъ восходящего солнца на русскихъ позицiяхъ.
Правительство, отдающее себѣ отчетъ о неминуемости въ будущемъ вооруженнаго столкновенiя, должно произвести длительную подготовку общественнаго мнѣнiя всей страны. Послѣ 1870 — 71 года Францiя въ теченiе 40 лѣтъ упорно культивировала у своихъ народныхъ массъ идею несправедливости аннексiи Эльзасъ-Лотарингiи. Подобную же работу, но на идѣе реванша, производитъ сейчасъ Германiя.
Здѣсь мы коснулись вопросовъ общеполитическаго характера. Руководители армiи должны умѣть понять передъ готовящейся разразиться грозой, въ какой мѣрѣ общiя политическiя и соцiальныя условiя позволяютъ разсчитывать на сильный духъ бойца, и имѣть гражданское мужество открыто заявить правительству, если эти условiя неблагопрiятны, ибо воевать безъ достаточной силы духа, это все равно, что воевать безъ пушекъ. Министерство генерала Куропаткина и несетъ отвѣтственность передъ Россiей за то, что оно этого своевременно не сдѣлало. Только что опубликованный дневникъ ген. Куропаткина показываетъ, что послѣднiй докладывалъ Государю Императору о готовности Японiи, о стратегической для насъ необходимости не отвлекаться отъ западной границы, гдѣ будутъ рѣшаться судьбы Россiи, онъ протестовалъ противъ Безобразовской авантюры и лѣсной концессiи на Ялу… Но онъ не сказалъ главнаго: духъ нашей страны для борьбы ея съ Японiей въ ту минуту былъ несостоятеленъ.
Если необходимость популярности войны имѣетъ столь большое значенiе, что можетъ заставить правительство отказаться отъ нея и итти на уступки и униженiя, то тѣмъ съ большимъ вниманiемъ нужно относиться къ поддержанiю во время войны общественнаго мнѣнiя страны на уровнѣ, необходимомъ для побѣды. Чѣмъ культурнѣе государство, чѣмъ болѣе сознательны его народныя массы, тѣмъ властнѣе проявляется эта необходимость. Примѣръ Францiи и Германiи въ минувшую войну крайне поучителенъ въ этомъ отношенiи. Большинство военныхъ писателей обѣихъ этихъ странъ настаиваетъ на томъ, что на этотъ вопросъ было обращено слишкомъ мало вниманiя. "Пресса, — пишетъ одинъ французскiй писатель[3], - несмотря на свои лучшiя намѣренiя лишенная соотвѣтствующаго руководства и освѣдомленiя часто писала то, что совсѣмъ не слѣдовало говорить. Въ перiодъ пораженческаго кризиса въ 1917 году газеты, находящiяся внѣ подозрѣнiй въ дурномъ умыслѣ, подливали масла въ огонь, критикуя, съ голоса пораженцевъ главнокомандованiе и органы управленiя армiи. Провинцiя жила въ полномъ невѣдѣнiи, и распространявшiеся тамъ чудовищные слухи оставались безъ возраженiя: одинъ префектъ, напримѣръ, громогласно разсказывалъ въ началѣ марта 1916 года, что генералъ Х. былъ разстрѣлянъ и что само правительство увѣдомило объ этомъ префекта. Даже въ парламентѣ не всегда различали то, что можно говорить, и о чемъ слѣдуетъ помолчать".
"Конечно, не слѣдуетъ обманывать страну такъ же, какъ этого не нужно дѣлать въ отношенiи армiи. И та, и другая не прощаютъ обмана; когда подобный обманъ раскрывается, то онѣ жестоко за это мстятъ: мы только что видѣли въ Европѣ поражающiе примѣры этого. Но это не значитъ, что можно все говорить и что безразлична сама манера, какъ говорить. Объясните населенiю, что нацiональная оборона требуетъ, чтобы весь коммерческiй флотъ былъ предназначенъ для перевозки американскихъ войскъ, и что вслѣдствiе этого придется терпѣть больше лишенiй въ продовольствiи; оно это пойметъ и покорится этой неизбѣжности. Отдайте же рѣзкiй приказъ: уменьшить аппетиты — и населенiе будетъ возмущено. Въ теченiе трехъ лѣтъ Германiя выдерживала съ поразительной стойкостью величайшiя лишенiя, потому что народнымъ массамъ путемъ многочисленныхъ гезетныхъ статей, публичныхъ рѣчей агентовъ правительства и лекцiй странствующихъ лекторовъ было выяснено значенiе требуемыхъ жертвъ".
3
Генералъ Сереньи, Reflexions sur l'art de la Guerre, p. 61.