Страница 57 из 115
"Буденный грабилъ въ тылу въ теченiе нѣсколькихъ дней. Но онъ ничего не сдѣлалъ, чтобы помѣшать отступленiю. Одна изъ его дивизiй наблюдала колонну въ болѣе, чѣмъ 100 грузовиковъ, шедшихъ по шоссе Кiевъ — Житомiръ, и не напала на нее. Польская 7-ая дивизiя, встрѣтивъ кавалерiйскую дивизiю Буденнаго, быстро прогнала ее. Большевики очистили Житомiръ и Бердичевъ. Они не посмѣли атаковать Казатинъ, важнѣйшiй желѣзнодорожный узелъ. Польское Главнокомандованiе хотѣло задержаться въ раiонѣ Житомiра и Бердичева, но внезапно Буденный обнаружился къ западу отъ этихъ пунктовъ. Рѣшено было отходить за р. Случъ. Эта рѣка, текущая въ глубокой и узкой долинѣ, представляла собою дѣйствительное препятствiе. Но подъ дальнѣйшей угрозой обхода конницы Буденнаго, поляки отошли за Горынь. Послѣ донесенiя о приближенiи Буденнаго, отходъ былъ продолженъ до Ровно. Нѣсколько дней позднѣе, кавалерiя Буденнаго обнаружилась у Клевани въ 25 верстахъ въ тылу новаго фронта. Конница Буденнаго не проявляла должной энергiи: она не портила желѣзныхъ дорогъ и даже не производила серьезныхъ нападенiй на поѣзда. Но польскiй штабъ, подъ влiянiемъ паники, приказалъ продолжать отступленiе далѣе на сѣверо-западъ".
Для того, чтобы составить себѣ полную картину о дѣйствiи кавалерiи Буденнаго, мы приведемъ еще одну выдержку изъ цитируемаго мною документа.
"Буденный всегда стремился пробраться въ тылъ противника, избѣгнувъ боя. Если онъ встрѣчалъ сопротивленiе, онъ не проявлялъ настойчивости, а пробовалъ въ другомъ мѣстѣ. Вторая или третья неудача не обезнадеживали его. Съ большимъ упрямствомъ онъ продолжалъ пробовать. Имѣя въ своемъ распоряженiи четыре дивизiи, онъ могъ прощупывать частью своихъ силъ фронтъ противника въ различныхъ мѣстахъ, сохраняя силы для развитiя успѣха. Поляки, отбившiе его части во многихъ пунктахъ, радовались своимъ успѣхамъ, а въ это время Буденный, найдя не защищаемое мѣсто, прошелъ черезъ фронтъ и внезапно появился въ тылу". Этого было достаточно, чтобы безъ боя вызвать разстройство въ рядахъ поляковъ и вынудить ихъ начать общее отступленiе.
"Любимая форма атаки Буденнаго — это атака слѣдующими одна за другой разомкнутыми шеренгами, съ интервалами между всадниками въ 10 шаговъ; такая атака, захватывая широкiй фронтъ, производила впечатлѣнiе, что все поле боя покрыто атакующими всадниками. Въ тылу этихъ разомкнутыхъ шеренгъ шли пулеметы на повозкахъ[123]. Они открывали огонь только тогда, когда всадники уклонялись къ одному или къ обоимъ флангамъ. Дивизiи Буденнаго дѣйствовали на разстоянiи другъ отъ друга съ большой независимостью. Не было случая, чтобы всѣ его силы одновременно вели бой подъ его непосредственнымъ командованiемъ, но каждая изъ дивизiй дѣйствовала согласно его руководящихъ указанiй".
"Дѣйствiе ручнымъ оружiемъ было ничтожно. Шашки рѣдко уоптребляли, за исключенiемъ тѣхъ случаевъ, когда добивали и истязали раненыхъ[124]. Способъ примѣненiя пулеметовъ, являвшiйся новымъ и представлявшiй выгоды при дѣйствiяхъ противъ морально неустойчиввго противника, негоденъ для дѣйствiя противъ хорошихъ войскъ. Послѣ того, какъ духъ польскихъ войскъ былъ возстановленъ, эти конные пулеметы прогонялись огнемъ артиллерiи, спѣшенными пулеметами и часто даже конной атакой. Тѣмъ не менѣе, было много случаевъ отличнаго дѣйствiя пулеметовъ, особенно прикрывавшихъ отступленiе. Ружье рѣдко примѣнялось въ спѣшенномъ строю. Большевики обыкновенно стрѣляли съ коня — большею частью въ воздухъ. Хотя это и производило впечатлѣнiе на отступающiя и разстроенныя войска, но расходъ патроновъ этимъ не окупался. Части рѣдко спѣшивались. Не было ни одного настоящаго примѣра, когда кавалерiя вела спѣшенный бой. Когда непрiятель ожидалъ атаку, разомкнутыя шеренги большевиковъ не атаковали. Онѣ обыкновенно стрѣляли съ коня, оставаясь на почтительномъ разстоянiи. Если непрiятель ихъ атаковалъ или его огонь былъ дѣйствителенъ, шеренги большевиковъ уходили за свои пулеметы. Атаки сомкнутыми частями производились очень рѣдко и ни разу не были доведены до конца. Въ одномъ случаѣ, силы около дивизiи вышли изъ лѣса въ сравнительно компактной массѣ, развернувшись въ линiю взводныхъ колоннъ, и двинулись галопомъ на значительно болѣе слабую польскую часть, находившуюся въ развернутомъ строю. Большевики кричали и стрѣляли въ воздухъ и затѣмъ остановились на нѣкоторомъ разстоянiи отъ поляковъ, когда послѣднiе пошли въ атаку — большевики дали тылъ и бѣжали".
Стиль приведенной выдержки такъ же, какъ и всѣхъ предыдущихъ показываетъ, что онѣ представляютъ собой запись, сдѣланую подъ непосредственнымъ впечатлѣнiемъ пережитыхъ событiй. Тѣмъ большую цѣнность представляютъ онѣ для насъ. Онѣ позволяютъ разсѣять тотъ мифъ, который старательно создавали большевики вокругъ дѣйствiй своей конницы, въ особенности вокругъ имени Буденнаго. Никакихъ образцовъ "будущей" кавалерiи Буденный не далъ, а возродилъ только очень старый типъ иррегулярной конницы. Съ этимъ типомъ конницы мы встрѣчались въ нашихъ войнахъ съ турками и другими восточными народами. Во всѣхъ областяхъ жизни появленiе у власти большевиковъ есть синонимъ возвращенiя къ варварству. Такой же слѣдъ они оставили и въ военномъ дѣлѣ. Надъ типомъ иррегулярной конницы военная исторiя уже произнесла свой приговоръ и учиться у большевистскихъ вождей будущей Россiйской армiи не придется.
Тѣмъ не менѣе, война большевиковъ съ поляками позволяетъ сдѣлать интересные выводы.
Въ самомъ дѣлѣ, плохая конница обѣихъ сторонъ съ начальниками, во много разъ худшими, чѣмъ кавалерiйскiе начальники большой войны, достигаетъ болѣе рѣшительныхъ результатовъ, нежели хорошая кавалерiя 1914 — 18 гг. Большевики очень любятъ писать о "дерзанiи" своихъ вождей. Безпристрастныя свидѣтельства, приведенныя нами выше, показываютъ обратное. Никакого "дерзанiя" у Буденнаго не было. Вездѣ, где встрѣчалось малѣйшее сопротивленiе, онъ сдавалъ. Его конница не смѣла нападать даже на поѣзда, несмотря на то, что находилась въ обнаженномъ тылу, объятомъ паникой[125]. Не великое требовалось "дерзанiе" и со стороны польской конницы, если, какъ мы видѣли, 3.000 всадниковъ въ рядѣ боевъ могутъ взять 8.500 плѣнныхъ съ десятками пушекъ, потерявъ менѣе 20 человѣкъ убитыми.
Рѣшенiе интересующаго насъ вопроса слѣдовательно лежитъ въ условiяхъ борьбы. Въ большую войну, встрѣчая сопротивленiе регулярныхъ армiй, кавалерiя часто уподоблялась ножу, пытающемуся перерѣзать желѣзо; въ польскую же войну она можетъ быть уподоблена ножу, рѣжущему мокрую глину. Для того, чтобы перерѣзать послѣднюю, не нужно ни особой закалки, да и ножъ можетъ быть плохенькiй, съ зазубринами.
Неустойчивость войскъ приводила и къ другому важному слѣдствiю. Чтобы заставить эти войска отступить или даже панически бѣжать, достаточно было одной угрозы маневромъ. Въ военной исторiи мы знаемъ цѣлыя эпохи, когда всѣ военныя дѣйствiя, вслѣдствiе плохого качества армiй, сводились къ однимъ угрозамъ обхода, послѣ чего обойденная сторона уже считала себя побѣжденной.
И вотъ, въ польскую войну 1920 года, плохiя конницы, съ кустарями-начальниками, не проливая почти своей крови, одерживаютъ рѣшительныя побѣды. Легкая возможность проникновенiя въ тылъ врага позволяетъ имъ осуществлять тотъ основной принципъ, который выдвинули войны XIX и XX вѣковъ: конница перестала быть оружiемъ массового шока[126], а стала оружiемъ маневра.
Несомнѣнно, что никто не возьмется утрвеждать, что въ будущей большой войнѣ въ Европѣ, можно расчитывать на столь же малую устойчивость войскъ, какъ та, которая была проявлена воюющими сторонами въ войну 1920 года.
123
Тачанки.
124
Доказательствомъ тому, что въ этихъ словахъ нѣтъ преувеличенiя, служитъ описанiе дѣйствiй конницы Буденнаго самими большевиками. Вотъ напримѣръ небольшая выдержка изъ книги И. Бабеля "Конармiя":
"…Прямо перед моими окнами несколько казаков расстреливали за шпионаж старого еврея с серебрянной бородой. Старик взвизгивал и вырывался. Тогда Кудря из пулеметной команды взял его голову и спрятал ее у себя подмышками. Еврей затих и расставил ноги. Кудря левой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись. Потом он стукнул в закрытую раму. — Если кто интересуется, сказал он. — нехай приберет. Это свободно…"
Такими картинами заполнена вся книга.
125
Изъ схемы № 2 видно, что отъ Умани до ночлега конницы Буденнаго послѣ "прорыва" польскаго фронта прошло 12 дней; быстрота маневра измѣряется, такимъ образомъ, 10 верстами въ сутки; "быстрота" — вполнѣ соотвѣтствующаго "дерзанiю".
126
Подъ словомъ "шокъ" мы понимаемъ конную атаку въ сомкнутомъ строю.