Тетрада Величко

— Если бы ты был на его месте, а я с ним постоянно дежурила, не думал бы так же? — хмыкнула она.

— Если бы я был на его месте, у тебя и повода не было бы по сторонам смотреть. Да и времени, Кристя, — усмехнулся с совсем другой интонацией. — И ты точно ни с кем бы не дежурила, кроме меня.

Она наяву увидела эту ласково-искушающую улыбку, тепло которой ей доводилось ощутить.

— Так я и так, выходит, только с тобой и дежурю, Рус, — рассмеялась в голос.

А вот Руслан хмыкнул не особо весело:

— Но думаешь-то, небось, не обо мне или Роме?

Она оставила этот вопрос без ответа.

— Рус, мне кажется, Рома больше пить стал, — поделилась Кристина своими опасениями о муже. Откинулась головой на сиденье.

Тяжелая голова. Мутная, несмотря на кофе. Слезы с болью никогда ничего хорошего вместе со снотворным не давали. Но она старалась об этом не вспоминать. Надо просто прийти в себя. Сейчас приедет, еще кофе выпьет, погрузится в привычную суматоху работы…

— Думаешь? — Руслан стал внимательным и сосредоточенным, она прямо представила себе выражение его лица.

Главврач из Руса никуда не делся. И о своих сотрудниках он должен был и любил все знать. Тем более такие факты, которые могут сказаться на работе.

— Он вчера перед выходом коньяка в кофе добавил. Мелочь вроде бы. Но когда спросила — взвился и кричать начал. Потом извинялся. Да и сегодня — эти претензии с утра, непонятные обиды и снова извинения… — Кристина вздохнула. — Не знаю, Рус. Мне кажется, он все больше не в ту степь бредет.

— Ладно, посмотрим. У меня сейчас консультация. Через двадцать минут обход. С тобой, между прочим. Надеюсь, доберешься? — Руслан как бы невзначай напомнил о том, что она задерживается.

— Я уже рядом, думаю, минут через пять буду, — Кристина рассмеялась, посмотрев в окно, чтобы понять, где находится.

— Хорошо, давай, Величко. Я жду и на тебя рассчитываю, — Руслан отключился.

Она же спрятала мобильный, предварительно проверив, нет ли каких-то сообщений. Не то чтобы ждала или рассчитывала. Просто…

Размяла шею. Вроде бы и проспала столько, а все равно себя чувствовала измотанной и разбитой. Наверное, и правда, стоит передохнуть. Полноценно насладиться выходными.

— Приехали, — объявил таксист, до этого лишь молча посматривавший на нее через зеркало «заднего вида». — Десятая больница. Восемьдесят пять.

— Спасибо, — Кристина потянулась за кошельком.

— Говорят, у вас здесь одни из лучших условий. Не чета всем остальным государственным? Или все же частная? — с интересом спросил таксист, пока она расплачивалась.

— Нет, государственная. Пока, во всяком случае, — вежливо улыбнулась Кристина. — Просто нам с благодетелем повезло.

— Да, слышал. Депутат какой-то, говорят? — понимающе кивнул таксист, взяв оплату.

— Депутат, — согласилась Кристина, уже выходя из машины во двор родной больницы. — Всего хорошего.

— И вам! — отозвался таксист.

Но она уже не оборачивалась. Захлопнула двери и пошла к крыльцу.

До обхода кофе ей выпить не удалось. Руслан залетел в кабинет, едва Кристина успела переодеться, ухватил за руку и буквально потянул ее за собой.

— Потом, все потом, Кристя. Мне еще в здравотдел придется ехать, так что давай по-быстрому, — Карецкий тащил ее по коридору.

— «По-быстрому», — передернула Кристина, скривив ехидную гримасу. — Ты прям как уставший муж после десяти лет брака, Рус… — Многозначительно хмыкнула она. Сбилась с шага, не успевая за Карецким. — Между прочим, вот после такого и начинаются сплетни по больнице, Рус, — заметила Кристина, не пропустив удивленные взгляды сотрудников, которыми сопровождалось их «передвижение». — А мне потом мой муж претензии выставляет.

— Ну так поменяй мужа, — передернул плечами Рус, полностью поглощенный бумагами, которые умудрялся просматривать на ходу. — Не хочешь же ты поменять главврача? — мимолетно оторвал взгляд от бумаг и подмигнул.

— Договоришься, Рус, — хмыкнула она. — Никогда не слышал поговорку: «бойтесь своих желаний…»?

— Блин, Кристя, солнце, мне сейчас не до поговорок и даже не до желаний, к сожалению, — скривился Рус. — Горин рвет и мечет, хочет с меня откат за то, что они закроют глаза на источники нашего финансирования. Намеками пытается повесить на меня самоуправство и взяточничество. Обнаглел вконец. Но, сама понимаешь, у него свои связи в министерстве, и пока мы, пусть и номинально, но на госбалансе, приходится с этим слизняком считаться. — Рус ругнулся, но невнятно и сквозь зубы. Уважал ее, типа. — А я уже томограф присмотрел новый, елки-палки! Губу раскатал…

Кристина только ободряюще похлопала Руслана по плечу, не рискнув высказаться.

Сложная ситуация. Такая же непростая, как вся их жизнь. Потому что открой она сейчас рот, или заведи Руслан разговор о том, что в воздухе висит — никто не предугадает, куда вывернет. Слишком давно этот ком накапливается, слишком много оплело их всех, связало и разъединило в одно и то же время. С одной стороны, единственное слово от нее — и все их проблемы будут решены. И Горин — зарвавшийся чинуша из здравотдела, пользующийся родственными связями с одним из замминистра — даже не подумает к ним лезть.

С другой стороны, Руслан никогда об этом не попросит, беснуясь от ревности. Карецкого и так выворачивает и рвет на части от того, каким образом его в итоге назначили главврачом, несмотря на возраст и нюансы. Обойдя мнение даже здравотдела, по одному лишь пожеланию того самого «благодетеля». И все же — не отказался тогда, понимая, что есть идеи и силы, чтобы реализовать в больнице куда большее, нежели она являла собой на тот момент. Пусть и осознавал, что его еще больше берут в оборот, плотнее связывая по рукам и ногам. Отдаляя от Кристины в чем-то.

На большие жертвы Рус пока не готов, она это чувствовала.

Да и сама Кристина не уверена, что готова просить Кузьму о чем-то подобном, хоть он уже давно предлагал выкупить всю больницу и перевести ее в частное владение, все оформить так, что никто не придерется. Ее — главным акционером готов был сделать. Да и в Министерстве решил бы все.

Только ей от него это не было нужно… Не это.

Да и вообще…

— А что, Кристя, — неожиданно обхватив ее за талию, видимо воспользовавшись тем, что они на лестнице и вокруг никого, протянул Руслан.

Порою ей очень хотелось опереться на него. Взять немного этой силы. И тепла. Она помнила, каков Рус в отношениях. И иногда искушение накатывало. Хотелось поддаться его объятиям.

— У вас с Ромой все уже так запущенно и уныло, что он только «по-быстрому» и может? — словно до него только сейчас дошел смысл ее подначки, спросил Рус.

Еще и интерпретируя по-своему, вот же ж бес!

— Карецкий! — одернула Кристина его, ощутимо шлепнув по руке, которая посягнула на ее тело. — Я понимаю, что тебе не хочется думать о Горине, но на меня свои фантазии не переноси. И в нашу постель с Ромой не лезь, не люблю извращений.

— Ладно, Величко, еще позже вернемся к этому вопросу. Медленно и с удовольствием, — усмехнулся Рус, подмигнул, но все же убрал руку.

Наверное, потому, что они как раз заходили в отделение. Что бы там ни говорил, а подставлять ее Руслан никогда не собирался, она это знала.

Обход и правда — отбегали, а не прошли. Прямо-таки фитнес-занятие. И зачем недавно о пилатесе думала? Ей Карецкий, вон, бесплатно спортзал организует по усложненной программе.

Или это от общего утомления и дурной ночи она так измоталась? Вообще-то, Кристина уже несколько месяцев себя измотанной чувствовала. И как бы ни огрызалась в ответ на замечания Ромы и Руслана, а не могла не признать — они правы, она себя до истощения доведет такими темпами. Вот сейчас кофе выпьет наконец-то, и посидит тихонько в кабинете. Хоть выдохнет…

Но сделав вдох, едва зашла в коридор своего отделения — поняла, что перерыв откладывается. Правда, кофе оставался все таким же вероятным. Но Кристина уже не могла об этом думать. Легкие и мысли заполнил запах одеколона, которые едва улавливался в воздухе. Наверное, и внимания не обратила бы, если бы точно не знала, кому он принадлежит, и что простой пациент их больницы себе такого парфюма позволить не может. Да и как не узнать, если она этот аромат и выбирала?