Страница 9 из 17
– Почему обязательно «бесит»? Я тоже не замужем…
– Ты – другое дело. Твоя мать, слава богу, жива. У вас дружная семья. А если бы родители развелись, и Юрий Тимофеевич привел в дом мачеху, которая моложе тебя?
– Пожалуйста.
– Ракитины рассуждают иначе. По их представлениям, потерявший жену отец не имел права жениться вновь. Он должен был до конца дней оплакивать незабвенную супругу. По-моему, Нелли – типичная эгоистка, которая превыше всего ставит собственные интересы. Ей плевать на отца, да и на покойную мать… Она просто из принципа хочет разрушить чужое счастье.
– Вероятно, такое бывает. Но я хочу проверить, насколько далеко могут зайти дети в своей ревности.
– Очень далеко. Судя по всему, они ополчились на вторую мачеху из-за ее возраста. Их гложет стыд за поведение папаши, неловко перед соседями и знакомыми.
– Раиса уже третья супруга профессора.
– Не вижу в этом криминала.
– Разве не подозрительно, что две предыдущих его жены умерли?
– Нисколько. Человеку не везет в браке! Хочешь сказать, что Ракитин убивает своих жен? Но ведь Нелли боится за свою жизнь, а не за жизнь мачехи.
Астра поддела ногой комочек снега и остановилась. Красноватые фонари в туманном ореоле тянулись вдоль дорожки и смыкались вдали, образовывая светящийся коридор.
– Это обман зрения… – пробормотала она. – Какая-то путаница. На самом деле огни расположены на том же расстоянии друг от друга…
Матвей знал этот ее отрешенный взгляд в никуда. Где, за каким горизонтом видела она события, которые пока только зарождались в темных людских помыслах? Может, это и есть мир теней, существующий бок о бок с миром земным?..
– Раиса, нынешняя жена профессора Ракитина, моложе его детей на много лет.
– Тебя удивляет разница в возрасте? По-моему, раньше юных девушек частенько выдавали замуж за дряхлых стариков. Такие браки были в порядке вещей. Наверное, обычаи периодически возвращаются.
– Нет… не то… да и пора юности для Раисы миновала. Ей двадцать восемь, а не восемнадцать.
Астра сама не понимала, что ее смущает.
– Ракитин не богат. Квартира и дача не в счет. Антикварная коллекция у него скромная…
– Как не в счет? – возразил Матвей. – Смотря для кого не в счет! Скажешь тоже! В Москве убивают из-за квартир. А тут еще и коллекция.
– Нелли объяснила, что это даже не коллекция, просто старинные вещи и картины нескольких поколений семьи Ракитиных.
– Какая разница?
– Профессор – не алкоголик, не больной одинокий старик. У него двое взрослых детей, которые ему наследуют. Чтобы пойти на тройное убийство, надо иметь весомый мотив.
– Согласен. Кстати, у его сына…
– Леонтия, – подсказала Астра.
– У Леонтия есть дети?
– Нет. Он поздно женился, детьми пока не обзавелся. Его жена Эмма тоже недолюбливает Раису. По крайней мере, так сказала Нелли.
Но Матвей имел в виду другое:
– Выходит, профессор не успел стать дедушкой? Значит, хотя бы внуки не станут претендовать на часть наследства. Надо бы встретиться с этой Раисой, познакомиться, поговорить.
Астра с сожалением покачала головой:
– Невозможно. Нелли против какого бы то ни было нашего контакта с мачехой. Она боится, что отец и брат не простят ей вмешательства посторонних в семейные отношения. Ракитины ужасно скрытные.
– Как же нам быть? Устраивать спиритические сеансы?
Он вспомнил саркастическую усмешку Ларисы и отвел глаза.
– На спиритических сеансах общаются с духами умерших, а все Ракитины живы. Тьфу, тьфу, тьфу!
Ему показалось, что Астра прочитала его мысли о бывшей любовнице, но деликатно промолчала.
– По каким признакам дочь Ракитина определила злые намерения новой мачехи? Раиса чем-то выдала себя?
– У Нелли начали пропадать вещи. Сначала разные мелочи – брелок от ключей, шарфик, зонт…
– Может, она сама их потеряла?
– Я задала ей тот же вопрос. Нелли твердит, что никогда не отличалась рассеянностью.
– Годы идут, берут свое. Появляется забывчивость, которой раньше не было.
– Шерлок Холмс не отмахнулся бы от такого странного факта! – заявила Астра. – Помнишь, как у молодого Баскервиля пропал ботинок?
– Ну, ты хватила! – рассмеялся Матвей. – Намекаешь на собаку? Большой город – не захолустные болота, где легко спрятать огромного пса.
Версия, связанная с собакой Баскервилей, настолько рассмешила его, что он не мог остановиться.
– Город – почище любого болота! – огрызнулась Астра. – Здесь целую свору собак никто не заметит. Вон их сколько бегает!
– По-моему, чушь несусветная…
– Ты прав, – согласилась она. – Но ничего путного в голову не приходит. Нелли ужасно напугана пропажей вещей. Она усматривает в этом зловещее предзнаменование.
– У нее нервы расшатаны, как у любой незамужней дамы в ее возрасте.
Астра набрала пригоршню снега и бросила в него. Он увернулся, продолжая посмеиваться.
– Лучше скажи, при чем тут вообще вещи? Если не для собаки, которая их понюхает и…
Она не выдержала и тоже расхохоталась. Прохожие косо поглядывали на странную парочку: с виду приличные люди, а ведут себя…
– На нас смотрят, – прошептал Матвей, обнимая ее. – Давай поцелуемся!
Глава 5
Ночью Леонтий видел дурной сон, с трудом поднялся, измотанный и обессиленный поплелся в душ.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила его жена за завтраком. – Всю ночь крутился, выглядишь, как с креста снятый…
– Что у тебя за дурацкие сравнения? – вспылил он. – Я не выспался, а тут еще ты со своими причитаниями.
Она оскорбленно замолчала и углубилась в журнал, где печатались косметические и кулинарные рецепты. Ее манера читать за столом раздражала мужа, и Эмма прекрасно это знала. Она нарочно решила испортить ему настроение. Впрочем, портить было нечего – настроение отсутствовало, как и аппетит. Он отодвинул от себя тарелку с творогом и проворчал:
– Сделай мне бутерброд с котлетой. Эту бурду есть невозможно! Если уж ты пичкаешь меня творогом, будь добра покупать его на рынке, а не в супермаркете!
– Мне некогда ездить на рынок.
– Чем же ты занимаешься?
– Работаю.
– От твоей работы – никакого толку! Лучше бы сидела дома и занималась хозяйством.
Эмма злобно хлопнула дверцей холодильника, что тоже действовало мужу на нервы. Он еле сдержался. Холодильник с огромной морозильной камерой стоил немалых денег. Супруги не бедствовали – Леонтий зарабатывал достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться, – но портить дорогие вещи было непозволительно, и он не раз напоминал Эмме о «разумной бережливости».
– Не хлопай дверцей!
Она со стуком водрузила на стол кастрюльку с котлетами.
– Обслужи себя сам хоть раз в жизни! Здесь тебе не ресторан!
Вильнув бедрами, Эмма скрылась, и до Леонтия донеслись из гостиной звуки телевизора. Она включила пошлый сериал и уселась краситься. Будет накладывать на лицо тональный крем, слой за слоем, подводить глаза, мазать губы помадой вульгарного оранжевого цвета. Каждый день одно и то же…
– Боже мой, – процедил он сквозь зубы. – Как я терплю это все?! Не надо было жениться…
Эмма работала закройщицей в ателье за мизерную, по меркам Леонтия, зарплату и ни за что не соглашалась бросить это пустое занятие. Раньше она брала заказы еще и на дом, но после замужества перестала – Леонтий встал на дыбы и потребовал прекратить это безобразие. Вместо того чтобы уделять внимание ему, жена вечерами кроила чужим людям, допоздна возилась с лекалами, повсюду разбрасывала обрезки ткани, иголки и булавки. Однажды Леонтий наступил на булавку, поранился и устроил скандал. Не хватало, чтобы он пострадал из-за чьей-то неряшливости.
– Тебе денег мало? – негодовал он. – Я тебе даю на карманные расходы вдвое больше твоей зарплаты, не считая денег на хозяйство! Зачем ты продолжаешь зря тратить время?
– Это моя жизнь! – взвилась Эмма. – Я не рабыня, чтобы сидеть взаперти и ждать, пока ты оторвешься от своих официанточек и поварих!