Рассвет тьмы

— Николя, пиши заявление, а я сегодня коменданту занесу, — предложила Ева.

Де Морель поставил две чашки с чаем и печенюхами на журнальный столик.

— А себе, почему не сделал?

— Я кофе люблю, а у вас его нет.

— Кофе-машина на подоконнике, за шторой. Просто в шкафу места не хватило, — улыбнулась Ева.

— Ну, так что там с Новым годом? — решила продолжить Лисонька.

— На второй вопрос — хочу, а вот по поводу первого сомневаюсь. По-моему, я заболела.

— Жаль… У нас праздники всегда по-семейному проходят, на Новый Год даже подарки друг другу дарим, — улыбнулась своим воспоминаниям Зайка.

За эти полчаса она прониклась к Еньке симпатией, и ей было искренне жаль, что девчонка будет встречать Новый год одна, в чужом городе.

— Кстати, о подарках. Николя, открой верхний ящик стола, ага этот. Там направления на пересдачу ВЭД нашим.

— Евушка, да ты волшебница, — пробасил Николя, — Они душу дьяволу готовы были продать, чтобы получить эти хвостовки. А тут ты, такой подарок! Они теперь тебе должны. Чего хочешь? Заказывай конфеты, тортик, мартини, ну?

— Не, ничего не надо, просто у препода настроение было хорошее, а я, как раз, наши ведомости складывала, вот и подсуетилась. Это было несложно, тем более знания у них есть, мозгов только нет. Чем они обидели Игнатьича? Вот теперь пусть ему несут тортики, в качестве извинений, — улыбнулась Ева.

***

Ребята проводили девушку до общежития под предлогом, что переживают за её самочувствие. Когда они подошли громадному серому зданию, предприимчивая Лисонька не захотела откладывать разговор с комендантом.

— Архипыч, Архипыч… — постучалась в комнату к коменданту Ева.

Дверь, скрипнув, открылась, и чем-то недовольный мужчина лет семидесяти появился в проеме:

— Шанина, чего тебе?

— Новых постояльцев привела, принимайте.

— Совсем уработалась, девка? Студентов не селим, у них свои хоромы, там пусть и обретаются, а нам своих оболтусов хватает. Слышала, поди? Жихарь, из 319 блока, опять тряпку в мойке оставил и весь 219 блок затопил. Одолел, окаянный! Уж какой раз такая напасть случается, я его и ругал, и штрафовал, и грозил выселить, а ему что в лоб, что по лбу… А ты мне еще иродов ведешь! Чтобы у меня еще в двух блоках безобразия начались? Не совестно? — причитал комендант, вместе с компанией двигаясь в сторону вертушки.

Ева веселилась от души. Она уже знала, что такие концерты Архипыч постоянно устраивает для новеньких, и чтобы попугать, и чтобы повеселиться. Еньке, в свое время, тоже пришлось об «иродах и супостатах» послушать. Одногруппникам она об этом не сказала потому, что забыла. Да если б не забыла, все равно промолчала бы. Зачем Архипча лишать удовольствия.

— Архипыч, эти не такие, они серьезные. Лаборантами уже давно работают, на ставку. Да и заселить их лучше в один блок. Они у нас семейные, — веселилась Ева. Лисонька же растерялась. — Какие такие семейные? Что-то колечек я у них не вижу, — он подхватил правую руку Лисички, — Они даже не помолвлены! Не положено в один блок! Не дело это, аморальщину в альма-матер разводить! Э-эх, Ева Александровна, как же можно! Не ожидал от Вас, не ожидал… — с серьезным лицом продолжал веселиться Архипыч.

Шанина еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Лиза побледнела и онемела от такого напора и необоснованных обвинений. Интуиция предрекала провал, блистательного по своим задумкам, мероприятия. И только Николя был, как обычно, суров и непоколебим:

— А так? — Де Морель достал из внутреннего кармана бордовый бархатный мешочек и вытряс из него колечко из белого золота с небольшим бриллиантиком.

— А так — да! Можно и в одну комнату заселить, — заулыбался старик, наблюдая, как Николя надевает на пальчик Лиски кольцо.

— Я еще не сказала «да», — вяло завозражала Лиска.

— Перед алтарем скажешь, — сурово прервал её Архипыч, доставая ключи от блока и комнаты, — Благословляю вас! — торжественно произнес комендант. Осенил ритуальным жестом пару, потом вытащил из-под стола баночку варенья, сунул Зайцевой в руки, чмокнул её в макушку и сказал, — Бери, бери, помолвку отпразднуете. Это смородина. Тебе, Шанина, тоже не помешает. Что бледная-то такая? Да, жить будете в одном блоке, так что за порядок с тебя спрос, Евушка. Ты поняла?

— Ага. А как же наши аспиранты?

— Так съехали ваши аспиранты, еще на прошлой неделе. Ты что, не знала? Ты б, почаще в общежитие заходила, что ли, а то только ночевать приходишь. Ты, детка, жить не забывай, а работа она что? Она и есть работа, всю её не переделаешь, да и в старости тебя не согреет, не утешит…

Архипыч еще долго мог учить студентов жизни, об этом Ева тоже знала, не понаслышке, поэтому быстренько утащила ребят показывать блок.

Тридцатого они уже вселялись в одну из комнат. Ликуся рычала, шипела и плевалась ядом. Но после того, как Николя закрепил полки в кладовке и вместо веревки повесил в ванной нормальную сушилку, сменила гнев на милость. В доме теперь есть, кому и гвоздь забить, и лампочку вкрутить. А носки его будет невеста собирать по блоку. С остальными проблемами, например, футболом по телевизору, она решила бороться по мере их поступления.

Глава 9

Новый год с застольями и шумными компаниями прошел мимо Еньки. После праздников её самочувствие лучше не стало. За неделю новогодних и рождественских каникул тошнота и головокружение, боли в спине и повышенная утомляемость стали ежедневными её спутниками. Поэтому сразу после Рождества она побежала в поликлинику. Без направления, но с баночкой. Лаборант вредничал ровно до того момента, пока Ева не достала из пакета коробку с конфетами. После этого парнишка лично выписал направления и, вдобавок, без очереди провел девушку в лабораторию для сдачи крови.

Три дня спустя Ева выходила после работы из главного корпуса университета в зимний вечер. Тусклый свет еще не разгоревшихся галогенок подсвечивал снежинки, кружащиеся в замысловатом танце. Вокруг почти никого не было. По противоположной стороне дороги не спеша шла пожилая пара. Снег поскрипывал под их ногами. В остальном же царила торжественная тишина и умиротворение. Завтра последний экзамен, и сессия сдана, постновогодние гулянки закончились, впереди только каникулы. Из тишины Еву вырвал звонок мобильника.

— Привет, Ева! Это Семен, лаборант из поликлиники.

— Да, Семен, привет, я тебя узнала.

— У меня отличная новость! Анализы показали, что ты беременная! Поздравляю! — молчание Семен принял за радостное волнение.

Ева была действительно в шоке, она оказалась в тишине, странной тишине. И только новый знакомый на ухо радостным голосом вещал, что благодаря его стараниям, студентка Шанина теперь наблюдается у лучшего доктора поликлиники.

— Спасибо, Сем, я тебе очень благодарна, я зайду, завтра… с конфетами, надо отметить это событие…

Она старательно делала вид, что безумно счастлива, но, ни бурного счастья, ни страшного отчаяния девушка, почему-то, не испытывала. В общежитие идти не хотелось, и она направилась в самый дальний в их районе магазин. Видать сказалась привычка «вытаптывать» проблемы.

Домой она вернулась аж в десятом часу, замерзшая и все такая же «никакая», но с въевшейся в лицо улыбкой. Лика рассматривала Еньку и её покупки:

— Что за праздник намечается? — уточнила она, демонстрируя бутылку шампанского и коробку конфет.

— Это лаборанту Сёме, — на автомате ответила Ева.

— Какую же новость тебе принесла эта птичка-мозгоклюйка, что ты потратила на неё столько денег? — удивленно спросила подруга и вытащила из пакета мягкую игрушку. Медведя, который «запел» колыбельную. Брови секретаря удивленно поползли вверх, и она вопросительно посмотрела на Еву, — Вот оно что, оказывается…

— Ну да, как-то так… — растерянно ответила Ева.

— И что теперь?

— Веришь? Не знаю…

— Срок-то какой?

— Ну, от двадцать седьмого июля отсчитывай…

— О, как точно, — рассмеялась Лика, — Может, ты еще и в календаре отметку делаешь после каждого раза?