Воссоединенный (ЛП)

Мы молчали. Было странно, что мы сами себя отчитали. Это было самое странное, что было в моей жизни. И это о многом говорило.

Мы парили во тьме, ощущали притяжение Уасрет, но уже не как воронку. Теперь мы знали, что можем противостоять этому. Мы зависли, не желая смотреть друг другу в глаза.

Пока мы собирали себя по кусочкам, она сказала:

«Пока что я помогу вам, дам то, что вы ищете, не забирая тело. Но знайте, когда вы придете за мной в следующий раз, я не буду такой щедрой. Просто не смогу этого позволить. Не перед грядущим боем. Теперь вы это знаете, и вам нужно сделать выбор. Когда вы вернетесь, я посчитаю, что вы его сделали. Чтобы найти богов, направляйтесь к восходящему солнцу, пока не увидите такую высокую гору, что ее вершина скрыта за облаками. Вы поймете, что это она, вы услышите гудение голосов в лесу. На вершине то место, которое вы ищите. Но слушайте внимательно. Не отходите от своих мужчин. Не разделяйтесь ни при каких обстоятельствах».

Я хотела поблагодарить, но не стала. С чего благодарить ту, что унизила меня? И мы отпрянули от водоворота.

Мы закружились и на время потеряли себя, но медленно вернулись. Моргая, я увидела Ахмоса, вглядывающегося в мое лицо, над ним было яркое небо, солнце озаряло его голову. Прошли часы, раз солнце было в зените.

— Они вернулись, — сказал Амон.

— Уверен, что это не Уасрет? — спросил Ахмос.

— Нет. Это я, то есть, мы, — сказала я, тряхнув головой.

— Что случилось, Лили? — Астен взял меня за локоть и помог встать.

Я встала на ноги, потопала ими, чтобы привести в чувство.

— Мы… мы говорили с Уасрет.

Они с тревогой нахмурились. Было забавно, что выражение были похожими, если бы ситуация не была такой серьезной.

— Что она сказала? — спросил Амон.

— Она… была недовольна, что ты так быстро ее отослал. Она сказала… — я замешкалась.

«Давай, Лили, — поддержала Тиа. — Нам не нужны секреты, они нас уважать не перестанут».

— Она сказала, что мы были эгоистичными и слабыми, что мы должны хотеть сделать то, что лучше для космоса, а не для нас.

— Вы не слабые, — стиснул зубы Астен.

— И не эгоистичные, — Ахмос скрестил руки на груди.

— Она просто вас не знает, — добавил Амон.

— В том-то и дело, — сказала я, — что знает. Уасрет — это мы, хотя бы отчасти, нравится нам это или нет. Она знает нас лучше, чем мы сами. Но это не все. Уасрет — не только мы. Она — кое-что другое. Еще одна часть делает ее другой, — я посмотрела на их лица, увидела новое выражение, замкнутое. — Вы знали. Все вы, — возмутилась я.

Ахмос заговорил первым:

— Я видел в ней то, что не исходило от вас троих. То, как она смотрела на мир.

— Когда я посмотрел на нее Глазом Гора, — начал Амон, — я смог легко различить вас, хотя вы угасали. Так я и вернул вас. Я сосредоточил всю энергию и смотрел только на вас, и вы набрались сил и вернулись. Но другая часть отступила. Я думал, мы потом об этом поговорим, но столько всего произошло…

Его слова оборвались. Я коснулась его руки.

— Мы были немного заняты с тех пор — сказала я.

— Я не могу видеть ее сны, — прошептал Астен, я повернулась к нему. — А должен видеть. Я могу видеть сны всех существ космоса, даже Апепа, если захочу, но не ее.

Я обдумывала это, а потом мне пришла в голову другая мысль.

— Астен? — спросила я. — Ты можешь видеть сны кого угодно? Даже богов?

— Да. Пока они не закрывают мне доступ. Пока они не мертвы, я могу попробовать сделать это, хоть это и не просто. Кстати, я не пытаюсь насильно проникать в чужие сны. А почему ты спрашиваешь?

— Ты можешь видеть сны Сетха?

Он скривился.

— И не пытался. Даже если я могу, нам не понравится то, что мы увидим.

— Что-то говорит мне, что пора. После того, как мы найдем гору Бабель.

— Но мы все еще не знаем, где она, — сказал Астен.

— Знаем. Уасрет рассказала. Не забрав при этом тело. Но она предупредила, что в следующий раз заберет все.

— Тогда понадеемся, что следующего раза не будет, — мрачно сказал Амон.

Я слабо улыбнулась ему. Я хотела все рассказать, но не была уверена, что сыновья Египта поймут, тем более, примут то, что нас ждало с Уасрет. Она сказала, «когда» мы придем, а не «если».

Я ощущала, что она права. Мы вернемся за ней. И это будет последний раз. Боль и печаль сдавили меня, я потянулась к ладони Амона. Больше боли ожидало впереди. Уасрет сказала, что мне нужно смириться. Всем нам. А пока лучше всего было сосредоточиться на задании.

Проверив положение солнца, мы направились в сторону, указанную нам Уасрет. Остаток дня мы искали гору. Мы забрались в самую густую и темную часть леса на краю Дуат. Даже Тие было не по себе.

«Здесь древние существа, — сказала она. — Те, кого еще не обнаружили».

Я согласилась с ней. Вершина горы Бабель была закрыта серыми тучами, хотя Амон сказал, что в них нет влаги. Склоны темнели большими деревьями, покрывающими все пространство. Не было очевидного пути.

Солнце опустилось на небе. Я знала, что взбираться в темноте опасно, даже если бы гора не была пугающей и сверхъестественной. Предупредив их не отходить, мы вошли бок о бок, и я тут же ощутила трепет деревьев. Они оживали, хлестали нас тонкими ветвями и ставили подножки корнями. Они не были нам рады.

А потом они зашептались. Сначала тихо, а потом шепот стал громче. Создавалось ощущение, что лучше всего — уйти. Я остановилась и отпрянула на шаг, шепот стал тише, они почти уговаривали и успокаивали. Но стоило мне направиться вперед, они загремели с большим усилием. Ахмос первый отреагировал сильнее, чем проявлением тревоги.

На половине пути он застыл, мышцы проступили на спине, словно он готовился нападать. Мы добрались до него, чтобы увидеть, что его остановило, но там ничего не было. Ахмос просто смотрел на ствол огромного дерева, сжав зубы, со слезами на глазах.

— Ахмос? — я обхватила его руку. Он не ответил, я закатала его рукав и прижала пальцы к запястью в поисках пульса. Он бешено бился, но мое прикосновение, казалось, разрушило транс.

— Что ты видел? — спросила я у него.

Быстро моргая, он проворчал:

— Это… не важно. Идемте.

Астен тоже начал вести себя странно. Он пытался уйти от нас, говорил, что потерял ее и должен найти. Он вглядывался в деревья и каждый куст по пути. Он даже приседал у каждого ручья и ощупывал дно.

— Кого ты ищешь? — спросила я. Его взгляд прояснился, когда я прижала ладони к его щекам и заставила посмотреть на меня.

Амон справлялся лучше. Когда я спросила его, он только покачал головой, словно не понял вопрос. Мы решили, что дело в Глазе Гора. Амон предложил мне держать Астена и Ахмоса за руки, пока мы шли дальше. Так взбираться было сложнее, но зато братья лучше держались. Подъем требовал много сил, но сильнее нас истощала сосредоточенность.

Мы остановились и поняли, что сделали это зря. Я прижалась к дереву и закрыла глаза. Через миг голову заполнили видения, присланные деревьями. Я расслабилась, и они воспользовались шансом.

Я видела, как кружусь в вихре, и ничто, даже Амон, не могло меня вытащить. На миг я была с Тией и Эшли, но скоро даже их со мной не осталось. Я поднималась все выше, уносилась в космос.

Планеты пролетали мимо меня, галактики и звезды. Что бы я ни делала, я не могла остановить подъем. Когда я поднялась выше всего, зависла над космосом в окружающей его пустоте, я видела тень и издала беззвучный крик. Жизнь и любовь, все, что было мне дорого, было там в одну минуту, а потом пропало. Я начала угасать, мне было все равно. Ничто не имело больше значения. Я знала лишь, что не хотела оставаться одна.

Легкая пощечина вернула меня, и я поняла, что ладонь Амона все еще лежит на моей щеке, а Астен и Ахмос держат меня за руки. Пока мы отдыхали, деревья окружили нас барьером, словно нас пытались поймать. Амон отказывался даже думать о моей силе, и мы прорубали путь оружием и моими когтями.

Когда мы добрались до каменистой вершины, мы опустились на колени, задыхаясь. Путь невероятно вымотал нас. Густой туман окутал нас, и я не могла разобрать лицо юноши рядом с собой.