Воссоединенный (ЛП)

Перо засияло, словно горело изнутри, и свет опустился по моей руке. Он заполнил мое тело, пока сияние не стало таким сильным, что бабушка и Хассан прикрыли руками глаза. Порыв ветра отбросил назад мои волосы, Хассан вытащил из скрытого ящика сосуды канопи и быстро открыл их.

Серебряные частички вырвались из каждого сосуда как четыре лунных луча. Они стали шарами света, и только один стал птицей с длинной шеей. Один за другим, они погружались в закрытый саркофаг и пропадали.

Моя сила угасала, Тиа, Эшли и я разделились. Мы с Хассаном и бабушкой стояли, глядя друг на друга, не зная, что делать дальше.

А потом мы услышали гул, я отскочила, выхватила ножи из-за спины. Еще один гул, Хассан подбежал к бабушке и прижал к себе, она испуганно вскрикнула. Пыль сыпалась на головы, я прищурила глаза и навострила уши, пытаясь определить источник угрозы.

Когда гул раздался в третий раз, крышка саркофага взлетела вверх, словно под ней взорвалась бомба. Я взмахнула ножами, приготовилась к бою, когда фигура в бинтах резко села.

Я сглотнула, а мумия рвала бинты на руках и лице. А потом он посмотрел на меня. Кашлянул, прочищая горло. Его голос был хриплым, пересохшим.

— Поможешь немного, Лили? — спросила мумия.

6

Разделенный мир

Я не двигалась, потрясенно смотрела на существо, глядящее на меня сквозь изорванные бинты.

«Лили! — сказала Эшли. — Перестань. Это просто Ахмос».

«Я не… не… не могу», — жалобно проскулила я своим спутницам.

«Тогда дай мне».

Я с готовностью отступила, пропустив Эшли. Она быстро прошла к Ахмосу и заворчала, как будто он был озорным мальчишкой, который поиграл в грязи.

— И на что ты теперь похож? — сказала она. — Так дело не пойдет.

Она убрала бинты с его головы. После этого он размял шею, вертя головой.

— Да, конечно, у тебя будет болеть шея почти день. Но считай, что тебе повезло. Думаю, это лучше, чем быть мертвым.

— Точно, — сказал мужчина и тепло улыбнулся мне… ей… нам, Эшли принялась разматывать пожелтевшую ткань на его руке.

«Святые небеса, — подумала я. — Этот такой же красивый, как и остальные. Его улыбка может растопить луну», — погодите. Это не было на меня похоже. Было сложно оставаться разумной, когда голову со мной делили две девушки. Наши мысли вполне могли смешиваться.

«Тиа, — возмутилась я. — Перестань думать так громко».

«Это не я, — возразила она. — Может, это ты. Хотя даже я признаю, что у него хорошие зубы. Если бы он был львом, это значило бы, что он — выдающийся охотник и защитник. И он очень мускулистый. Мне нравилось быть в его объятиях».

«Что? Нет. Знаешь, что? Я не хочу знать. Не говори мне ничего о его теле. Ладно? Просто… хватит».

«Не понимаю, что тебя злит. Помнится, и тебе нравилось быть рядом с ним».

«Я… ах!» — мне не нравилось, что Тиа знает такое обо мне, о нас и о моем прошлом. Это ощущалось неправильно. Словно мое тело украли, а я этого не помнила. Погодите. Так это и произошло.

Эшли перешла к его ладони. Каждый палец был обмотан отдельно, и он шевелил каждым, освобожденным от ткани. Бабушка подошла к нему с другой стороны, переступив через факт, что она разматывает мумию. Она всегда вела себя как опытный медик, принимая роды у коровы или заботясь о ранах ее животных. Видимо, это было похожим случаем. Я бы завидовала, если бы мне было дело до такого. Но в этот раз я была рада позволить Эшли делать это. Хватало того, что я могла все чувствовать.

Мельда представилась моей бабушкой, и мужчина с уважением поклонился ей, насколько мог в бинтах. Он сказал, что для него часть встретить старшего родственника Лили. То, что она была здесь, в Египте, его не удивило.

Когда его руки были свободны, Эшли принялась разматывать его грудь, попросила поднять руки, когда дошла до плеч. Он послушался, убрал упавшие на глаза темные волосы. Тиа была права. Руки и плечи парня были мускулистыми.

Бабушка прошла к изножью саркофага, они с Хассаном развязывали ноги. Вскоре его грудь стала обнаженной. Очень обнаженной. И твердой, как гранит. Если бы телом управляла я, то застыла бы и пялилась.

Когда Эшли приблизилась к его поясу, она склонилась, чтобы передать моток бинтов из одной руки в другую, но он остановил ее, поймал ее ладонь, мою ладонь, и прижал к своей груди.

— Спасибо, — сказал он. — Думаю, дальше я справлюсь.

И хотя мою ладонь и его грудь разделяла ткань, я ощущала тепло его тела. Я ожидала, что от него и/или саркофага будет пахнуть гнилью, но этого не было. Сильнее всего ощущался запах кедра. Мои ноздри невольно раздулись, обострились чувства.

К счастью, мумия пахла приятно. Почти как залитый светом луны лес осенью. Хотя бинты пахли как вспаханная земля и старые листья. Его лицо было в дюймах от меня, серые глаза с любопытством смотрели на меня. Сердце забилось быстрее.

Вряд ли я была так близко к мужчине. Я не помнила, чтобы такое было. Но я была не против. Мумия без бинтов оказался самым красивым мужчиной из тех, что я видела. То, что он казался мне привлекательным, меня даже пугало.

Эшли, заигрывая, сказала:

— Уверен? Я нее против развернуть все.

«Эшли!» — возмутилась я, смутившись и поняв, что мы слишком долго касались этого парня. Он не отпускал мою руку, и все же мы держались дольше, чем было уместно.

Я сказала ей уступить место, но она упрямо игнорировала меня. А потом мужчина радостно рассмеялся, звук напоминал волну, обрушившуюся на берег. Его смех привлек меня еще сильнее, чем вид, это уже что-то говорило.

— Может, когда я проснусь в следующий раз.

— Ладно, — Хассан шагнул вперед. — Думаю, лучше я помогу Ахмосу с остальным. Дамы, возьмите мой фонарь и подождите в соседней комнате.

Причины, по которым я боялась мумии, рушились так же легко, как колонны храма над нами.

«Думаю, я в порядке, Эшли».

«Уверена? Я хорошо лажу с Ахмосом. Я не против пока повести».

«Я в порядке, — ответила я. — И мне нужно привыкать к этому. Я не смогу вспомнить, если я буду прятаться за вами каждый раз, когда меня что-то пугает».

Я ощущала сомнения Эшли, но она пропустила меня. Пока мы ждали, я пообещала ей и Тие, что их очередь вести наступит скоро.

Когда Хассан позвал нас, я с удивлением увидела, что новый член нашей команды одет как воин в кожаную тунику, плотные штаны, мягкие сапоги и наручи, украшенные серебром. Окинув его взглядом и подавив девичий смешок, что поднимался от того, что я была рядом с тем, кто сошел со страниц «GQ: Издание со средневековыми рыцарями», я задала единственный умный вопрос, который пришел в голову:

— Где твое оружие?

Он с любопытством склонил голову.

— Я призываю оружие из песка. Ты не помнишь, Лили?

— Боюсь, Лили ничего не помнит, — сказал доктор Хассан.

— Что значит, не помнит?

— Она забыла все о Египте, когда попала в царство смертных.

— Она была ранена?

— Привет. Я здесь, — я помахала рукой. — Можно спросить и у меня.

— Прошу прощения, Лили, — сказал Ахмос. — Ты была ранена в последней битве?

— Вроде, нет. Тиа? — спросила я.

«Мы не были ранены так, чтобы пострадал твой разум».

— Она говорит: нет.

Он шагнул ближе и поднял ладони.

— Можно?

Я нахмурилась, нервничая от близости незнакомца.

— Что можно?

— Я могу исцелять магией. Если я тебя коснусь, я смогу ощутить ущерб и все исправить.

— Л-ладно. Возможно.

Хассан и бабушка с любопытством смотрели, как мужчина подходит к нам, поднимает большие ладони и прижимает к моей шее. Его прикосновение было нежным и легким, что было удивительно, ведь он выглядел так, что мог поднять грузовик своими руками. Он закрыл глаза, и я ощутила, как в моем теле загудела его энергия. Она покалывала, растекалась по моим конечностям. Больно не было. Было даже приятно. Напоминало массаж изнутри.