Страница 21 из 39
— Вы сами предположили, сударыня, что кто-то нарочно подбросил скарабея около тела мистера Кайля.
— Так что же? Мне прежде всего захотелось защитить своего мужа.
— От кого?
— От вас и полиции. — Миссис Блисс бросила беглый взгляд на дверь.
— Там, в передней только детективы. Мистер Сальветер в своей комнате. Он не может вас слышать, — заметил Вэнс.
Она вдруг закрыла лицо руками, и дрожь пробежала по ее телу.
— Вы терзаете меня, — простонала она.
— А вы наблюдаете за мною сквозь пальцы, — ответил Вэнс с кроткой усмешкой.
Она вскочила с места и свирепо поглядела на него.
— Пожалуйста, не говорите: «как вы смеете», — шутливо заговорил Вэнс. — Фраза эта такая избитая, и лучше садитесь. Хани сообщил вам, что доктору Блиссу, по-видимому, сегодня утром подсыпали опий в кофе. Что он вам еще сказал?
— Это было все.
— Знали вы что опий лежит в шкафу наверху?
— Я этого не знала, но это меня не удивляет.
— Знал ли об этом мистер Сальветер?
— О, разумеется, если он действительно там был. Мистер Сальветер и мистер Скарлетт заведовали лекарствами.
— Хотя Хани этого не хотел признать, — сказал Вэнс, — я уверен, что жестянка с опием была найдена в комнате мистера Сальветера. С другой стороны, могло случиться, что Хани нашел ее в вашей комнате.
— Не может быть! Она не могла быть в моей комнате! — воскликнула она, но, встретив упорный взгляд Вэнса, притихла. — Я хочу сказать — не знаю, как бы она могла туда попасть.
— Я, вероятно, ошибаюсь, — пробормотал Вэнс. — Но скажите мне, миссис Блисс, не спускались ли вы сегодня утром в столовую, чтобы выпить еще чашку кофе, поле того, как вы и мистер Сальветер пошли наверх?
— Я, я? — она глубоко втянула в себя воздух. — Да, Разве это преступление?
— Встретили вы там Хани?
— Нет, он был в своей комнате. Я послала ему туда кофе.
— Много мы выяснили! — недовольно проворчал Хис.
— Вы правы, сержант, — с улыбкой сказал Вэнс. — Изумительно много! Миссис Блисс оказывает нам величайшее содействие. Вы, конечно, знаете, кто убил мистера Кайля? — спросил он вдруг в упор египтянку.
— Да, я знаю, — слова эти были сказаны с порывом ненависти.
— И вы знаете, зачем его убили?
— Я знаю и это.
На лице ее произошла внезапная перемена. Оно выражало странное соединение страха и злобы. Хис испустил нечленораздельный звук.
— Вы скажете нам, кто это, — буркнул он, потрясая сигарой ей прямо в лицо. — Или я арестую вас, как сообщницу.
— Тише, тише, сержант. — Вэнс встал и положил ему руку на плечо. — Зачем так торопиться. Для вас не будет никакой пользы, если вы засадите миссис Блисс, и, кроме того, она может совершенно заблуждаться в своем понимании этого дела.
— Есть у вас определенные причины для вашего мнения, миссис Блисс? — спросил Маркхэм. — Есть ли у вас определенные улики против убийцы?
— Не улики для суда, — ответила она спокойно. Но, но… — голос ее сорвался, и голова опустилась.
— Вы вышли из дому около девяти утра, мне кажется?
— Да. Скоро после кофе.
— Пошли за покупками?
— Я взяла такси до Четвертой Авеню, к Альтману. Не найдя там то, что мне надо, я прошла в метро, проехала к Уанрамэкеру и потом вернулась к Лорду и Тэйлору. Потом, в конце концов, я зашла в маленький магазин на Мадисон Авеню и заказала там шляпу.
— Замечательно, — сказал Вэнс, кивая Маркхэму. — Так вы ничего не купили? Тогда это будет все, миссис Блисс. Можете идти к себе в комнату и оставаться там.
Египтянка прижала к глазам маленький платок и вышла из комнаты, не говоря ни слова. Вэнс прошел к окну и стал смотреть на улицу. Он был, видимо, сильно взволнован происшедшим разговором. Несколько минут он молчал, потом повернулся к нам и сказал, как бы рассуждая сам с собой:
— Слишком много перекрещивается течений в этом доме. Слишком много мотивов, слишком много целей, слишком много личных переживаний. Почти против всякого можно обосновать правдоподобные обвинения.
— Но кому же могла быть польза от того, чтобы в это преступление запутать Блисса? — спросил Маркхэм.
— О, Боже, почти для всякого. Хани не любит своего хозяина и терзается по поводу всякой лопаты песка, извлекаемой из гробницы Интефа. Сальветер влюблен в миссис Блисс и ее муж составляет для него естественное препятствие. Что касается самой дамы — я не хочу ее обидеть, но склонен полагать, что она отвечает взаимностью молодому человеку. Если так, устранение Блисса едва бы ее довело до самоубийства.
— У меня также было впечатление, что Скарлетт не вполне равнодушен к ее чарам, — заметил Маркхэм.
— Конечно, это же бросается в глаза! Миссис Блисс несомненно чарующая особа. Если бы я только мог найти разгадку, которую я ищу. Знаете, Маркхэм, мне кажется, что должно случиться еще что-то. План пока запутался. Убийца завел нас в лабиринт, но ключ еще не в наших руках. Когда мы найдем его, я буду знать, какую дверь он отворит, и это будет не та дверь, для которой его предназначает убийца. Затруднение в том, что у нас слишком много улик, и ни одна из них не подлинная. Вот почему мы не можем произвести ареста. Мы должны ждать, чтобы план развернулся.
— Он разворачивается даже слишком быстро для меня, — ответил Хис. — В конце концов, разве на статуе были не отпечатки Блисса, разве не его булавку нашли около тела, и разве он не имел полной возможности прикончить Кайля?
— Сержант, — возразил Вэнс. — Разве человек, обладающей умом и научной подготовкой, мог бы совершить убийство и не только забыть об отпечатках пальцев, но даже уронить свою булавку от галстука на месте преступления и оставить кровавые следы, ведущие к его комнате?
— Не забудьте про опий, — сержант, — сказал Маркхэм. — Довольно-таки ясно, что доктора опоили.
В эту минуту Хиса вызвали к телефону. Через три-четыре минуты он вернулся, широко улыбаясь.
— Ну, — сказал он, засовывая пальцы в жилетные карманы. — Ваш добрый друг Блисс только что пытался сбежать. Мой человек, Гильфойль, следил за ним. И он вовсе не пошел в парк. мистер Вэнс. Он отправился на Четвертое Авеню и зашел в Сельскохозяйственный банк. Это уже было после положенного времени, но он знал управляющего и легко получил деньги.
— Деньги?
— Да. Он взял все, что имел, — бумажками по 20, 50 и 100 долларов и потом сел в такси. Гильфойль погнался за ним на другом такси. Блисс поехал прямо на главный вокзал и поспешил к билетной кассе. «Когда следующий поезд в Монреаль?» — спросил он. «В четыре сорок пять». «Дайте мне прямой билет». Было четыре часа, и доктор прошел к выходу и стоял там. Гильфойль подошел к нему и сказал: «Собрались в Канаду?» Тот принял гордый вид и не захотел отвечать. «Во всяком случае, — сказал Гильфойль, — не думаю, чтобы вы сегодня уехали». Он взял доктора под руку и повел его в телефонную будку. Гильфойль теперь на пути сюда с вашим невинным другом. Что вы на это скажете?
Вэнс мрачно на него посмотрел.
— И это считается новым признаком виновности доктора? — он безнадежно покачал головой. — Возможно ли, что вы такую детскую попытку побега считаете подозрительной? Скажите, сержант, не может ли это скорее подойти под рубрику перепуга непрактичного ученого.
— Конечно, может, — со смехом сказал Хис. — Но все мошенники и убийцы могут струсить и попытаться бежать. Это не доказывает, что они чисты, как лилии.
— Все же, сержант, — убийца, который оставил бы повсюду улики против себя, а потом еще сделал бы такую глупую попытку бежать, не мог бы считаться умным. А я вас уверяю, что доктор не дурак и не сумасшедший.
— Все это слова, мистер Вэнс. — Этот тип наделал кучу ошибок и, видя, что пойман, пробовал улизнуть.
— О, силы небесные, елки зеленые! — сказал Вэнс, со вздохом опускаясь в кресло.
ГЛАВА 14
Письмо иероглифами
Маркхэм раздраженно ходил по комнате.
— В том, что сержант говорит, есть доля истины, — сказал он. — Почему бы Блисс стал…