Страница 7 из 13
– А стихи для юношей читают отроковицы? – не то пошутил, не то всерьез спросил гость.
Стефан не знал, кто такие отроковицы, поэтому на миг завис.
– Нет, молодых людей поэзия не привлекает. Для них работает уголок военной техники и студия обзора гаджетов. А вот там у нас ячейка ретро-танцев, а это – уголок чтения классиков для престарелой аудитории, а вот здесь по вечерам работает эстрадная группа.
Они описали полукруг и оказались на границе серебряной и зеленой зон. Прямо на разделительной дорожке сидел мужичок, совершенно чужеродный: маленький, морщинистый, в клетчатой рубахе и вытянутых трениках из прошлой эпохи. Перед мужичком стояли в ряд чистенькие пластиковые вазоны со срезанными цветами: ромашки, пионы, тюльпаны. Мужичок смотрел сквозь суету свивки и тихо улыбался чему-то.
– А это кто? – вполголоса спросил гость.
– Да так, приблудился, – Стефан небрежно повел плечом под шелковой тканью пиджака. – Приблудился и прижился. Наши ребята покупают девушкам букеты, пользователям это нравится, лайки сыплются, обсуждения начинаются: кто, с кем…
В зеленой секции мониторы стояли амфитеатром: самый большой – на трибуне, остальные – ярусами вокруг него. У одного из мониторов возился длинноволосый паренек, больше никого поблизости не было.
– Зеленая – секция гуманизма. Кто у нас сегодня герой дня, ну-ка?
На самом большом мониторе – фото безрукой чернокожей девочки. У неё очаровательная мордашка, яркая маечка и белозубая улыбка. Девочка лепит культями что-то из теста – пельмени? По фото бежит сияющая надпись: «Я готов поставить тебе миллион лайков, милая деточка!»
Стефану показалось, что гость сейчас захлопает в ладоши. Но не оттого, что ему нравится эта девочка или свивка.
К длинноволосому парню, который возился с монитором, подошла невысокая девица. На ней была короткая черная майка и длинная юбка, волочащаяся по полу. Парень и девушка заговорили о чем-то, поглядывая на большой монитор.
– …сама бы поставила ей лайк, – донеслось до Стефана и гостя, – такая лапушка!
– Так ставь.
– Я в раздумьях. И так все время лайкаю мальчика с лейкемией и пенсионерку…
– Ту, что не ходит в Паутинку и умирает с голоду?
– Да. Но я же не могу отдавать лайки всем, кто нуждается. Так я сама по миру пойду! Хотя эта негритяночка такая милая! Я еще подумаю.
– А что мальчик с лейкемией?
– Умирает, к сожалению. Вот что за люди подписаны на проект, а? Жалко им лайка для умирающего ребенка?
Стефан не сразу заметил, что гость уже не прислушивается к разговору, а движется дальше, к красной секции юмора. Догнал его на подходе.
– Интересно, – после паузы отметил гость. – Я представлял это иначе. Я думал, вы сами создаете… как его, контент?
За компьютерными столами, напоминающими ретро-офисную мебель, сидели десять мужчин и женщин. Мужчины – хмурые, с недовольными складками у рта. Женщины – как на подбор, молодые, непричесанные и очень худенькие.
– Что они делают?
– Ищут хорошие шутки для репостов, – терпеливо объяснил Стефан. – Создавать контент этого вида экономически невыгодно. Срок жизни хорошей шутки в Паутинке – час. Исключительной – день. А через месяц все шутки забываются напрочь, и можно постить их снова. Но не все сохраняют актуальность, конечно.
Они постояли у красной секции еще немного. Сзади было слышно, как в зеленую секцию гуманизма понемногу стягиваются сотрудники, оживленно обсуждают безрукую девочку.
– Собственно работа в секции смеха – самая скучная, – извиняющим тоном сказал Стефан. – Но вы еще не все видели! Пойдемте дальше!
Ну и пусть гость – непонятный и подозрительный тип! Зато он проявлял искренний интерес к его, Стефана, работе, так что увлекшийся Стефан уже не мог остановиться, даже если бы хотел.
– Оранжевый – отсек общения сотрудников. Тут они собираются в перерывах или после работы, делятся опытом, делятся впечатлениями. Иногда кому-нибудь удается получить дополнительные лайки за свои проекты от коллег.
Сейчас в оранжевой секции было пусто, только жизнерадостно журчали фонтаны апельсинового сока на столах.
– Желаете присесть? – спохватился Стефан. – Соку, кофе, воды? Пирожное? У нас дивная кондитерская, знаете, мы даже подумываем открыть для неё ячейку в секции эстетики, но пока проект не утвердили. Все-таки это несколько нескромно.
От кофе с дивными пирожными гость отказался. Очень поспешно, Стефан бы даже сказал – испуганно, если бы это слово можно было употребить в отношении такого солидного человека. И он увлек гостя дальше, к последнему отсеку под стенкой. От остальных он был огражден стеклянной паутиной небесного цвета.
– Синий. Отсек спасения. Он не относится к работе свивки напрямую, это наша благотворительная инициатива, понимаете? Тут профессиональные психологи работают с людьми, которые страдают из-за провалившихся проектов. Которые не нашли своего места в Паутинке и ощущают, что жизнь их бессмысленна. Они не могут создать ничего достойного.
– И много таких обращений? – гость ухмылялся, и было в этой ухмылке что-то хищное.
– Порядком, – Стефан приосанился, – не каждый рожден, чтобы создавать успешные проекты, раскрывать свой потенциал. Вот и работаем с теми бедолагами, которые не могут.
– Успешно? – весело спросил гость.
– Очень! – с жаром ответил Стефан. – Особенно после того, как мы организовали сбор лайков в поддержку особо безнадежных – они пошли на поправку просто на глазах, вы не поверите! Люди поняли, что их судьбы небезразличны другим – а значит, они не зря пришли в этот мир и еще на что-то способны в жизни. Смысл, цель, ориентиры, самореализация – вот что важно для человека, согласны?
– О да. Вы не представляете, насколько согласен. А неудачи у ваших психологов есть?
– Есть, – смиренно признал Стефан. – Некоторые люди так и не могут найти себя в Паутинке и в жизни, такие регулярно пытаются покончить с собой. Иногда успешно. Недавно вот был паренек, который хотел изучать язык дельфинов. Не набрал лайков, понимаете – нет, если бы он принес готовый, работающий проект, яркие снимки, видео… но он собирал лайки на исследования, а кому это интересно, кому понятно?
Гость на миг закрыл глаза, и Стефану померещилось, что нос и носки ботинок гостя смотрят в разные стороны. Потом тот открыл глаза, и ощущение пропало.
– Благодарю за экскурсию. Я увидел много невероятных вещей. Действительно.
– И вам… – Стефан хотел спросить: «Вам все понятно?», но это прозвучало бы очень грубо, и Стефан перефразировал, – и вы не хотите задать никаких вопросов о том, что увидели?
– Хочу, – гость заложил большие пальцы за лацканы, и Стефан удивился странному жесту, – но я не хочу, чтобы вы задавали их себе. Неважно. Не думайте об этом. Мы переймем ваш опыт, вот что имеет значение. И наша благодарность… найдет себя в каких-нибудь проявлениях.
– Вы переймете опыт? То есть вы будете делать у себя что-то подобное?
Стефан отметил: он не только понятия не имеет, где живет этот человек, но даже предположений у него нет. Судя по поведению – где-нибудь в очень глухом уголке, только вот по виду этого не скажешь. А может быть, на другой планете. Ха-ха.
– Я использую эту информацию для развития бизнеса, – уклончиво ответил гость и вдруг отвесил франтоватый поклон. – Не провожайте меня.
Стефан, не находя слов, смотрел, как солидный мужчина в дорогом костюме удаляется по длинному коридору. Ему снова казалось, что тот едва сдерживается, чтобы не запрыгать по анимированной паутинке на белом полу.
Ячеистая входная дверь беззвучно сплелась за спиной гостя. Он постоял, с улыбкой щурясь небу, потом дотронулся до мочки уха и тихонько спросил:
– Всё записал?
Послушал.
– Да… Да! Я же говорил: венерианцы – гениальные черти! Эта штука вдребезги бьет все их прошлые придумки… Ну да, кроме вируса войн, конечно. Но даже бубонная чума не была так бесповоротно удачна, как эта Паутинка. Хорошее название, правильное, – мужчина рассмеялся и голосом Стефана проговорил, – космические проекты заморожены, потому что не набирали достаточно лайков, а-ха-ха! Он же все это всерьез сказал, всерьез! А ведь эти земные недоумки уже до Марса добрались, протянули в космос потные ладошки! А теперь что? Цивилизация лайков!