Страница 18 из 21
– лечения и предупреждения рецидивов кандидоза пищевода, рефлюкс-эзофагита, хронического гастрита, дуоденита, а также предотвращения трансформации этих заболеваний в язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки;
– восстановления на летную работу после дебюта заболевания и предотвращения рецидивов, осложненного течения язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки».
Приведенные обобщенные выдержки из ряда фундаментальных исследований все же дают представление, как медико-профилактическая доминанта смещается от проблемы перехода здорового в больного к оценке, диагностике, профилактике и восстановлению утраченного здоровья, психофизиологических резервов, психологического потенциала личности, которые и определяют надежность и эффективность личности человека в профессии.
Высшая методологическая ценность этих работ в создании системогенеза патогномонических и организационных факторов профессионального риска угроз здоровью здорового человека. Именно эта методология нацеливает профилактику на формирование прижизненно новых функциональных систем организма, обладающих более выраженными адаптационными возможностями в регуляции компенсаторных реакций.
Это и есть живой пример смены медицинской установки от реабилитации к восстановлению, т. е. не только закрепление лечебного эффекта, но и выведение функциональных резервов и придание им специфических свойств, противодействующим конкретным факторам риска здоровью конкретного индивиду ума (В. А. Пономаренко).
Чтобы убедиться в системной идеологии нашего научно-исследовательского госпиталя[8] приведем еще несколько примеров в решении проблем сохранения летных кадров с помощью научных разработок организационных и клинических средств.
К примеру, остановимся на проблеме продления летного долголетия и восстановления профессионального здоровья у лиц летного состава с нарушениями в работе сердечно-сосудистой системы. Основатель и разработчик системы – ведущий терапевт ЦВНИАГ, доктор медицинских наук В. И. Синопальников.
«Быстрый прогресс развития новых поколений летательных аппаратов и связанные с ним многофакторные отрицательные воздействия на организм летчика часто являются фоном для развития нарушений обмена веществ в организме, приводя к неблагоприятному воздействию на сердечно-сосудистую систему. Результаты статистического анализа показывают, что в общей структуре заболеваемости летного состава наибольший удельный вес (до 60 %) приходится на болезни внутренних органов. Превалирующее место в структуре болезней терапевтического профиля и причин дисквалификации у лиц летного состава занимают заболевания сердечно-сосудистой системы. Среди предпосылок к летным происшествиям, связанных с медицинскими факторами, удельный вес причин кардиального характера в разные годы составляет 6–13 %. По данным Федеральной авиационной администрации и транспортного совета безопасности, 2 % авиационных катастроф связывают с сердечно-сосудистой патологией».
По мнению В. И. Синопальникова, возникла необходимость в создании универсальной, эффективной диагностико-реабилитационной схемы противодействия риску сердечно-сосудистой патологии у летного состава, пригодной для решения вопроса клиники и врачебно-летной экспертизы. Отсутствие единой клинико-диагностико-экспертной системы в оценке и профилактике патологии сердечнососудистой системы у летчиков, при большой распространенности малосимптомных форм, обилие новых клинико-инструментальных диагностических подходов и нередким разночтением их результатов, размытостью диагностических критериев при некоронарогенных поражениях миокарда сопровождается высокой дисквалификацией летчиков по сердечно-сосудистой патологии. В этой связи следует отметить, что констатирующая оценка возможностей современных клинико-физиологических подходов к ранней диагностике сердечнососудистой патологии у летного состава малоэффективна, необходимо обосновать методологические основы системы диагностико-экспертно-реабилитационного обеспечения летного долголетия.
Обращаю внимание читателя на сочетание у автора клинического и системного мышления, четкой ориентации на последовательную, детерминированную методологией динамичность восстановительного лечения. Целевая задача охраны летного долголетия регулирует экспертные решения.
Отсюда и мировоззренческая позиция:
«Изучение причин возникновения патофункциональных изменений при длительном влиянии различных видов профессиональных нагрузок». Собственно профилактическая направленность в работе клинициста позволила установить динамику изменений реактивности сердечно-сосудистой системы в процессе летного труда после восстановительного лечения.
В процессе клинической, экспертной работы В. И. Синопальников с сотрудниками установили общую тенденцию «омоложения начала заболеваний сердечно-сосудистой системы среди лиц летного состава. Психологические изменения встречались чаще в группе от 31 до 40 лет – 76 %.
Данные на 2000 г. показывают, что «наиболее значимой патологией сердечно-сосудистой системы является ишемическая болезнь сердца. В структуре сердечно-сосудистой заболеваемости у летного состава ИБС составляет 6,4 %, а такая ее грозная форма, как инфаркт миокарда, – 2,1 %. Выявляемость ишемической болезни сердца у обследованных нами летчиков основной группы (150 человек) в возрасте 30–50 лет, которые по результатам предшествующих ВЛК признавались здоровыми, составила 11,3 %. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что электрокардиографические признаки транзиторной ишемии миокарда регистрировались нами и у летчиков непосредственно в условиях реального полета (9,0 %). Эти обстоятельства диктуют настоятельную необходимость совершенствования методов диагностики и диагностических подходов в целях более раннего выявления ИВС у лиц летного состава».
Хочу особо подчеркнуть активность терапевтической школы госпиталя, которая нацелена на поиск новых более совершенных методов преморбидной диагностики. Это стало возможным только благодаря созданной изначально научной школе. Потеряет госпиталь научный потенциал – не справится «чистая клиника» с охраной здоровья летного состава.[9] Вот пример неудовлетворенности от видимого благополучия:
«Во врачебно-летной экспертизе, до последнего времени, основным методом диагностики коронарной недостаточности являлась велоэргометрия с субмаксимальной физической нагрузкой. В последние годы в 7-м ЦВНИАГ для верификации ишемических знаков, регистрируемых при ВЭМ-пробе, стала широко применяться чреспищеводная электрическая стимуляция сердца (ЧПЭС).
ЧПЭС является значимым кардиоселективным диагностическим тестом в оценке состояния коронарного кровотока. Так, у лиц с положительными результатами ВЭМ-пробы и эпизодами тразиторной ишемии миокарда совпадение результатов ЧПЭС отмечено в 76 % случаев. Однако следует помнить, что учащающая ЧПЭС является нагрузочным тестом и, таким образом, не дает полной информации о возможном наличии ангиоспастических механизмов ишемии миокарда. Про проведении велоэргонометрической пробы и чреспищеводной стимуляции сердца воспроизводится только один из механизмов ишемии миокарда – повышение потребности миокарда в кислороде в результате увеличения уровня физической работы и нагрузки на миокард. Подобный механизм не является единственным при развитии эпизодов ишемии в течение суток. Поэтому для изучения различных патологических механизмов, лежащих в основе ишемии миокарда у больных ИВС, необходимо проведение дополнительных исследований, и в частности, суточного мониторирования ЭКГ».
Сформулированные гипотезы оцениваются с помощью анализа факторов риска летного труда.
«В результате такого подхода выявили значительную распространенность экстрасистолических аритмий у летчиков (61,3 %), по сравнению с лицами нелетных специальностей, включенных в контрольную группу (22 %). Выявленные различия можно объяснить тем, что такие факторы полета, как перегрузки, эмоциональный стресс, являются потенциально аритмогенными факторами и при повторяющихся воздействиях способны, по всей видимости, приводить к стабилизации нарушений сердечного ритма у обследуемого контингента. Это означает, что развитие сердечно-сосудистой патологии у летного состава в ряде случаев имеет профессиональную обусловленность.
8
К сожалению, в 2000 г. ретивые реформаторы ликвидировали (штатно) научные подразделения.
9
К сожалению, так и случилось: уничтожили научную школу.