Пульс (ЛП)

– Мы обречены? – спросила я. – Этот сценарий такой сложный. Чтобы добиться реального успеха, над проектом должна потрудиться действительно талантливая команда.

Джон похлопал меня по руке. – Жизнь – это всего лишь приобретение различного опыта. Хороший он или плохой, все зависит лишь от восприятия и мировоззрения. Неважно, что произойдет, все равно это будет интересно.

Он улыбнулся. Фразу про интересно, он употребил уже во второй раз. Что-то мне подсказывало, что Джон извлекал пользу из интересного опыта.

– Ты поэтому ввязался в то, что должно оказаться неизбежным провалом?

– О, я не вхожу в актерский состав спектакля. Лица пока еще не всех участников мне знакомы, поэтому я не мог упустить шанс поприсутствовать на первом прогоне этого огромного спектакля.

– Так ты из команды проекта? Ты будешь фиксировать все внесенные изменения?

В его глазах плясали чертики.

– Ты вообще имеешь хоть какое-то отношение к спектаклю?

Он схватился рукой за сердце. – Ты меня ранила! Ты думаешь, что я мог бы просто зайти с улицы и ради собственного веселья усесться за случайно выбранный стол для прогона пьесы?

Выражение моего лица говорило, что именно так я и думаю. Я познакомилась с Джоном не так уж давно, но что-то мне подсказывало, что он может быть самым что ни на есть настоящим жуликом.

– Ладно. Уж если тебе так сильно хочется знать, ваш покорный слуга написал эту неспокойную, ужасно многословную, невероятно сбивающую с толку кипу текста, которую ты называешь сценарием.

– Ты написал его?

– Удивлена? Не могу сказать, что я виню тебя за это. У меня всегда была репутация неудачника. Я имею в виду, что, когда мой шедевр отправился на рассмотрение, ни одна из более или менее достойных компаний даже не взглянула на него.

За этим легкомыслием явно что-то пряталось, то, что он не хотел мне показывать.

Я посмотрела ему в глаза. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот спектакль оказался успешным. Не только для меня, но и для тебя. Я обещаю тебе.

Он рукой отмахнулся от моего обещания. – Не стоит, Лия. Не так уж много ты можешь сделать.

Это мы еще посмотрим.

22 Глава

Крис

Голова пульсировала. Жестко.

Воды.

Сделав усилие, я сел и огляделся. Слава богу, я проснулся в своей квартире, но даже будучи нетрезвым и под кайфом, я умудрился оставить для себя стакан воды на прикроватном столике. Выпитый залпом, он за секунду успокоил сухое жжение в горле. Только поставив стакан обратно, я заметил кровь на костяшках.

Я чувствовал их.

Ауч.

Я откинулся обратно на подушку и уставился в потолок, желая, чтобы боль утихла.

Были только проблески прошлой ночи. Я как обычно по полной зависал с ребятами, пока в тандеме с алкоголем в ход не пошли наркотики. Этот убойный коктейль впервые привел к тому, что на следующее утро, пришлось собирать память по крупицам. Но это заставило меня забыть преследующую меня в мечтах девушку.

Мы пошли в стрип-клуб?

Если нет, тогда мы должны были совершить налет на цех. Я тут же покрылся испариной.

Телефон?

Он, почти разряженный лежал рядом со мной на кровати. Проверив историю звонков и сообщений и не найдя никаких доказательств, что надравшись до беспамятства пытался достать Лию, я расслабился. Телефон запищал, сигнализируя о новом письме в электронной почте. Выпрямившись, я увидел, что это от Кевина. Две недели назад я сбросил ему и его друзьям свои треки, с тех пор от них ни слуху, ни духу. Я просто уступил.

Эй, чел, извини, что так долго. Не было возможности, пока экзамены сдавал. Вот заметки. Киллер рулит. Здесь есть потенциал.

Начало письма Кевина, было более оптимистичным, нежели все последующее.

А его было много, из-за чего весь мой энтузиазм сдулся, как продырявленный воздушный шар.

00:03– Первые ноты более уместны, нежели последующие. Си-бемоль будет лучше. 

00:05 – Бас линия заглушает более высокие ноты. Придумай, как это немного изменить. 

00:09 –Здесь мне нравится первоначальный размах, но звучит немного угловато. Попробуй выровнять их с основой так, как захочешь.

Такие советы шли каждые пару секунд. У меня даже нет объяснений, чтобы понять, о чем говорит Кевин в своих комментариях. Я получал обрывки знаний в процессе создания музыки, и все это смешивалось в импровизированный винегрет, но при этом я не разбирался, да и не пытался разобраться во всей этой классической терминологии.

Или я так думал.

Кевин сделал заметки по всем шести текам, которые я ему дал, походу, у него ушло около шести часов, чтобы все отметить. Это мне льстило, но в тоже время и уничтожало.

Я думал, что хорош.

Каждый раз, выбираясь в клубы, я слушал прокручиваемые диджеями миксы, и глумился над их непрофессионализмом, стебался, зная, что моя музыка была в разы лучше чем их. Как, черт возьми, я мог знать? Если перенесенный на нотный лист трек, был уляпан красным маркером Кевина – как после бойни.

Это всегда было частью меня, и я был уверен, что однажды, стану кем-то большим. Стану иконой у последователей электронной музыки, заработаю денег, которые платят на выступлениях в клубе, и на фестивалях перед тысячной толпой. Эта часть меня если и не умерла, то оказалась на лопатках, с ножом в горле.

Мама была права. Я жил в своем маленькой мирке. Мечтал об успехе, который никогда не случится. Что лучше – жить с недостижимыми мечтами, или принять реальность такой, как есть, и жить посредственно?

В одном уверен точно.

У меня чертовски жуткое похмелье для всего этого дерьма.

Утро уже не такое раннее, поэтому надо выкарабкиваться из постели и сделать что-нибудь полезное. Простые спортивные шорты были единственным, что я потрудился надеть. Я взял выходной, чтобы поработать над принесшим мне неприятности треком, но мысли о работе над музыкой вынести не мог. Только если он не будет доработан битой.

Я открыл дверь на звонок прежде, чем успел подумать, что я без футболки, а также о том, кто же мог прийти.

– Лия.

Она стояла с двумя чашками кофе, как чертов лучик солнца. Ее глаза внимательно ощупали мой торс, задержавшись на шортах, прежде чем подняться к моему лицу.

– Выглядишь дерьмово. Милый синячок под глазом.

Моя рука поднялась к лицу, и я вздрогнул, когда нащупал отек под глазом.

Догадываюсь, что это связано с разбитыми костяшками.

– Что ты здесь делаешь?

Она прошла мимо меня и поставила кофе на кухонную стойку.

– Ты игнорировал мои сообщения. Плюс, тебя не было слышно уже несколько недель.

– Я думал, что оказываю тебе услугу. – Сказал я. – Как бы то ни было, ты не хотела со мной разговаривать.

– Твоя мама беспокоилась о тебе. Попросила навестить тебя. – Ее глаза сканировали татуировку на моем плече. Она лишь однажды видела меня без футболки, и тогда дело было ночью.

И думали мы тогда совершенно о другом.

Я должен был пресечь полет своих мыслей, пока не стало очевидно, что думать я пока могу только через спортивные шорты. Нижний мозг уже проектировал иллюзию того, как я укладываю Лию на пол гостиной, вокруг нас разливается музыка в момент нашего соития.

Кроме того, что моя музыка ужасна.

– Это мило с ее стороны. Но ты не должна была сюда приходить. – Было трудно видеть ее здесь, особенно, когда я чувствовал сжигающую потребность в ней, зная, что не достоин ее. Ей нужен другой. – Я не слишком хорошая компания, особенно в эти дни.

– Похоже, у тебя проблемы. Не хочу знать какие. – Она до сих пор пялится на мою грудь. – Но я должна спросить, это блестки?

– Что? – Я посмотрел вниз. – Оу. Полагаю, что так. Откуда они только взялись.

Напряжение спало, когда мы одновременно засмеялись, и я сделал глоток кофе. Он помог немного притупить боль, которая пульсировала на внутренней стороне скулы.