Страница 70 из 109
ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
1 Август и сентябрь скрестили Несмертельные рапиры: Желтый луч — одна рапира, А другая — серый дождь. Над медовою землею И над убранною нивой, Над бахчами, что пестреют Кавунами тут и там, И над птичьим щебетаньем Поединок этот длится,— Сталь о сталь звенит негромко, И блестит, и гаснет сталь. Очи синие встречают Обращенный взгляд к ним серых, Только нету ни на йоту Зла ни в тех и ни в других! Сколько сил в движенье каждом — Как струна, играет мускул На руках, в труде завзятых, Смех слетает с юных уст. А земля медово пахнет. А поля живут мечтою. В огородах дозревают Тыквы-луны, а вокруг Под прощальный гомон птичий Крыл широких ровный взмах. 2 Как слово милой, в памяти живет Зеленый отблеск ивы тонкостволой, Зигзаг холма зеленого в окне И сквозь окно вагона — пастушонки С ногами в цыпках, с тощей сумой Через плечо; они вослед махали Лукаво нам и весело. Смешной Лохматый пёсик — спутник их забавный На поезд лаял с милым озорством. А ветер тенью синей пролетал Через луга с дивчиной одинокой, Застывшей в царстве трав и облаков, Через леса в закатной позолоте Лучей, едва коснувшихся дерев. Все это длинно на письме выходит, И в памяти моей не меньше след, А в жизни миг какой-то продолжалось. Все пастушки́ и даже пёсик их, Устав, опять привычно возвратились К делам своим. И лишь один вослед Махал рукой и пристально смотрел На поезд, выгибающийся луком, Несущийся блестящей колеей. Что думал мальчик — неизвестно нам. А я припомнил мальчиков иных, Тех, мимо коих весь их рабский век — От битого кнутами детства до Жестокой нищей старости, гудя, Летели, точно годы, поезда, Им дыма оставляя злые космы Да смутные, как судьбы их, мечты О чьей-то жизни, шумной и красивой. И думалось, что этот, может быть, С разбитыми ногами пастушок Когда-то поведет в иную даль Гремящие на стыках поезда, Дороги будет новые вести Сквозь эти перелески и поля И молнией, и ветром, и огнем Зеленые просторы рассечет. 3 Едва светало. Спали пассажиры, И сонный умывался пароход И фыркал, точно конь. Сырой и сирый В скупых лучах малинился восход. Я вышел на террасу. В метре справа Скамьи блестели будто под дождем. И я присел. Вдоль берега отава Струилась сладким утренним дымком. Какой-то дед, потягиваясь, вышел, Присел со мною рядом в тишине И закурил. Махорка духом вишни Кольнула давним детством сердце мне. Негромко перебросились словами, Как давние соседи, земляки, Старик достал дрожащими руками Какие-то потертые листки. А, понимаю! Там, где стелет лето Поля в цвету и росные сады, Такой невинный мотылек-двухлеток Несет немало дачникам беды. Да, да! На крыльях нежных и прозрачных Разбойник этот часто налетал. И способ старичок нашел удачный, Чтоб уничтожить этих объедал. О, помнит он, как некий отрицатель Над ним глумился, повышая тон: Чудесно! От станка изобретатель. Кулибин! Местечковый Эдисон! Ну а теперь — дела совсем другие! Как бы поставил точку он в конце. И так глаза светились молодые На старом и морщинистом лице. А день вставал. И чайки в синь вонзались, И над рекой катился гул турбин. И дружно пассажиры просыпались. И поднималась рыба из глубин. И профиль комсомолки рисовался На фоне полыхающих небес. И мачтами стальными поднимался, Как чу́дное виденье, Днепрогэс. 4 Август и сентябрь друг другу Снова руки пожимают. И одна рука — как солнце, А другая — юный месяц. Просветлели сыто кряквы Над расплесканным болотом. Средь густого чернотала, Где залег туман густой, Гомонят перед ночлегом, Приземлившись темной тучкой, Беспокойные скворцы. А земля медово пахнет. А над северными льдами, Над студеным океаном, В дальней птичьей стороне Путь нелегкий пролагают В звездный мир аэронавты, И полярники на льдине Продолжают дерзкий дрейф. А земля медово пахнет. А в степях глухих и знойных, Где склоняется без ветра Кривоствольный саксаул, Добывают люди воду И пустыню орошают. Наши братья, сестры наши Сеют стойкое зерно. Я стою, ружье сжимая, Дожидаюсь перелета И лугов вдыхаю влагу Полной грудью. А душа Наполняется заветным, Как побег дубка весною, Чтобы так же щедро в песне Новой вылиться потом. Все — тебе, страна родная, Все — тебе, мой край любимый, Где на землях обновленных Жаркий труд вершит дела! Все свое несу с любовью, Будь то Юг или же Север, Отдаю плоды работы, Блеск очей и сердца кровь! 1936