Страница 8 из 19
После визита во дворец гостей возили смотреть особо чтимую флорентийскую святыню – нетленные мощи Марии Магдалины де Пацци, хранящиеся в церкви Санта-Мария дельи Анджели:
«Того же дня ездили в монастырь законниц-кармалитанок. Тут в церкви лежат мощи святые мученицы Марии, положены под престолом и видимы за хрусталем нетленные…»
Посмотрели гости и сокровища галереи Уффици, сочетавшей в себе государственную канцелярию и хранилище раритетов:
«Потом были в казенных в одиннадцати палатах, показывали премногое сокровище золота, серебра, дорогих каменьев, разных шкатул с каменьями, разных живописных картин, ружья и седел разных государств, в чем состоит великое богатство и наблюдается чистота…»
С особой бережностью хранились в Уффици документы Флорентийского собора 1439 г., на котором была заключена уния между католической и православной церквами: «Показывали бывшего во Флоренции собора описание на великом листе, на котором цесарь Греческий и все, кто были на оном соборе, подписали свои имена своими руками». Шереметева, по-видимому, этот документ особенно заинтересовал, и он попросил снять ему копию, каковая была сделана и вручена ему перед отъездом.
Накануне отбытия Шереметева из Флоренции все тот же аббат Франциск от имени Козимо III преподнес ему в подарок драгоценную «шкатулу»: «оная шкатула резная, оправлена серебром, а в ней два ящика со многими лекарствами». Шереметев в свою очередь тоже одарил гостеприимных хозяев: «И боярин оного присланного дарил: две пары соболей да косяк камки – ценою в пятдесят рублев; а возницам княжим, и лакеям, и скороходам дано дватцать червонных».
15 июня 1698 г. русская делегация выехала из Флоренции в Венецию, где собралось к тому времени немало русских в ожидании царя Петра Алексеевича, путешествовавшего по Европе в составе «Великого посольства».
По-видимому, по заданию Петра Шереметев задержался в Венеции до 10 августа, потом почти месяц вел переговоры в Вене, где император Леопольд I «слушал с любопытством рассказ Бориса Петровича, в особенности, об Италии и Мальте; желал, чтобы полученный им орденский знак поощрил его к новым подвигам, полезным для всего христианства».
Побывав затем в польских землях и Киеве, Шереметев возвратился в Москву лишь 10 февраля 1899 г., представ перед царем Петром «в немецком платье, с Мальтийским командорственным крестом и драгоценной шпагою». После этого царь приказал записать во всех официальных бумагах, касаемых Шереметева, что «титло его, сверх боярского достоинства, еще получило приращение, и как в Боярской Книге, в Росписях и других бумагах, так и сам бы он писался: Боярин и Военный свидетельстьвованный Мальтийский Кавалер».
Петр Андреевич Толстой
Петр Андреевич Толстой (1645 – 7.02.1729, Соловецкий монастырь) – государственный деятель, дипломат, мемуарист. Родственник князей Милославских, он во время московской схватки за власть в 1682 г. опрометчиво примкнул к партии царевны Софьи, возбуждая стрельцов против Нарышкиных, но вскоре перешел на сторону молодого царя Петра Алексеевича. Во второй половине жизни – один из ближайших соратников Петра Великого.
В 1697-1699 гг., чтобы искупить ошибки прошлого и заслужить доверие Петра I, немолодой Толстой, будучи уже дедом, ездил на собственные средства в Европу для овладения особо ценимым царем корабельным мастерством. Побывал в Польше, Священной Римской империи, Венеции, Милане, Папской области, Неаполе, на островах Сицилия и Мальта, о чем оставил подробный «Дневник», известный как «Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе 1697-1699».
Петр Андреевич Толстой
Летом 1698 г. Толстой на обратном пути с Мальты, останавливался в Неаполе, потом был в Риме, а затем двинулся на север – в Великое герцогство Тосканское. В отличие от посольства Шереметева, посетившего эти места двумя месяцами ранее, Толстой путешествовал один, как частное лицо, и по дороге во Флоренцию 21 августа 1698 г. заехал в Сьену:
«Тот город великого князя Флоренского зело велик, стоит на высокой горе. В том городе есть высокие каменные здания, изрядным мастерством сделаны. Тот город многолюден; и люди в нем живут изрядной политики, честные особы, ездят в изрядных каретах и возники имеют изрядные; также и жены, и девицы того города ездят в каретах же. Торговых людей в том городе много, лавок и товаров в том городе довольно. Монастыри и костелы в том городе изрядного строения…»
Утром 23 августа Толстой добрался до Флоренции, не подозревая, что город еще был полон слухов о знатных «московитах», недавно здесь гостивших и удостоившихся почетного приема у самого великого герцога:
«Я приехал ко Флоренским воротам, и в воротах, в которых солдаты стоят для караулу, хотели, по обыкновению своему, осмотреть у меня в сундуке всяких купецких вещей. И как услышали обо мне, что я Московского государства человек, и они, у меня ничего не осматривая, тотчас меня во Флоренцию пропустили».
При въезде во Флоренцию Толстой остановился на постоялом дворе (остарии) Сан-Люнци, где был приятно удивлен приемом:
«В той остарии хозяин отвел мне палату изрядную, в которой была кровать золоченая с завесом изрядным, также постель хорошая с белыми чистыми простынями и с одеялом изрядным, и стол, и стулы, и креслы изрядные, и всякой убор, зеркалы, картины, как обыкновенно италиянцы убирают палаты. В той остарии за пищу, и за палату, и за всякой покой платил я хозяину за себя по семи Павлов римских на сутки, а московских денег будет по полтине…»
Город произвел на Толстого очень хорошее впечатление:
«Флоренция есть место великое между великих гор на ровномместе. Ивнемобитаетграндука, тоестъвеликий князь, которой имеет корону, то есть венчанный, имеет под собою и другие места немалые, и владетелъство его немалое и многолюдное. Флоренция город каменный, древнего строения, с башнями каменными и ворота проезжие древней моды, однакож изрядного мастерства. Весь город Флоренция вымощен камнем, и палаты есть высокие, в три и в четыре жилья в высоту, а строены просто, не по архитектуре. Сквозь Флоренцию течет река немалая, которая называется Арно. Чрез ту реку сделаны четыре моста каменных, великие, на каменных столпах, между которыми один зело велик, на котором построен серебреной ряд. Монастырей и церквей во Флоренции всех с лишком 200, которые изрядное имеют в себе украшение и богаты серебром и всякими церковными утворами зело…» Понравились Толстому и жители города:
«Подлой народ во Флоренции побожен, политичен и зело почитателей и правдив… Во Флоренции народ чистой и зело приемной к форестиерам [иностранцам]. Платья носят француское честные люди, а иные особы подобно римскому платью; а купцы платье носят такое, как венецкие купцы, – черное; а женской пол во Флоренции убирается по-римски. Честные люди во Флоренции и купцы богатые ездят в каретах и в колясках изрядных; и лошадей каретных во Флоренции много; также жены и девицы ездят в каретах же, изрядно убрався, на добрых лошадях…»
Вид Флоренции с реки Арно. XVIII в.
Флорентийцы показались русскому путешественнику народом работящим и зажиточным:
«Рядов, в которых сидят купцы и мастеровые люди, во Флоренции много и всяких товаров довольно; также и мастеровых всяких людей много, а наипаче Флоренция хвалится мастерством, что делают всякие вещи, великие и малые, из розных мраморов зело предивно… Во Флоренции много мастеров изрядных, живописцев изрядного италиянскаго мастерства, которые изрядно пишут и за один небольшой образ берут золотых червонных по 50 и больше…»