Однажды и навсегда

Арина молчала, глядя на нее то ли прямо в лоб, то ли совсем мимо.

– Он готов повиниться. Ждет на улице. Это вариант, Фадеева. Далеко хлопец попрет. Хоть и дубарь, а попрет! Гля какой! Детдомовец, а «жигуля» сумел прикупить.

– Нет, – покрутила головой Арина. – Никого не хочу. Договоритесь в госпитале, чтоб меня пустили.

– Ладно, иди, – махнула на нее рукой Муля. И вдогонку посоветовала: – Хоть разузнай, кто он и с чем его едят. Про отца с матерью спроси. А то вляпаешься, как корова в собственную лепеху.

Арина вышла из главного корпуса интерната и тут же увидела во дворе Костю Галушкина. Он стоял возле подержанных «Жигулей» с видом победителя. При появлении Фадеевой захлопнул дверцу, направился к ней.

– Фадей!

Арина остановилась.

– Ты чё?.. Серьезно, что ли, обиделась? – спросил Костя, крутя в пальцах ключи от машины. – Ну ладно, извини. Чего меж пацанами не бывает?

– У тебя все?

– А чё еще? Ну, хочешь, я с этим козырьком перетрусь, разъясню про свое отношение к тебе.

– Уже разъяснил.

– Не, ну правда. – Галушкин остановил Арину. – Разве меж нами ничего не было?

– Не помню.

– А я помню. Давай, Фадей, не будем быковать. Я вон тачку себе купил… в должок, правда. Но все одно моя. Хочешь, подкину?

– Подкинь кого-нибудь другого. Такие найдутся.

– Слышь… Ну, чё ты?

– Отвали, Галушкин. В упор тебя не вижу, и не подходи больше. Салют!

Арина обошла его, двинулась к воротам. Костя шагнул было следом, но остановился, со зла и обиды крутанулся на месте, вернулся к «Жигулям» и врубил на полную мощь модную песенку:

Вне зоны доступа, Мы стали толстыми, Все рожи постные, Но мы упорствуем!..

…Как это бывает в районных больницах, главный врач, идущий впереди Арины, оказался махоньким, сухеньким, больше похожим на учетчика, чем на кудесника доктора. Единственное, что вызывало уважение, белый накрахмаленный халат, из-под которого выглядывали майорские погоны. Идущие навстречу посетители и врачи почтительно кланялись главврачу.

Сережа в палате был не один. Возле койки сидел майор – жилистый и какой-то нервный, готовый сопротивляться всему и всем.

Доктор, войдя в палату, довольно уверенно спросил:

– Долго еще?

– А что, пора? – вскинул майор острый взгляд.

– Да уж пора бы. Час беседуете.

– Хорошо. Понял. – Майор встал, взглянул на Фадееву, неожиданно спросил: – А она надолго?

Доктор не успел ответить. Вместо него ответил Гамов, перебинтованный от головы до ног. Он вдруг слабо улыбнулся и совсем вроде некстати ответил:

– На всю жизнь.

– Смешно, – кивнул майор. Он снова посмотрел на вошедшую и строго предупредил: – Вы, девушка, не грузите его особенными нежностями. Он солдат. То есть офицер. – Майор надел фуражку, которую до этого мял в руке, козырнул больному, пожал руку врачу и покинул палату.

– Пятнадцать минут, – предупредил доктор и тоже вышел за дверь. – Медсестра напомнит.

Арина, стройная и строгая, подошла к койке, аккуратно присела на краешек, притронулась к перебинтованной руке Сергея.

– Не пускали к тебе.

Он взял ее ладонь, поднес к пересохшим, потрескавшимся губам, поцеловал.

– А я ждал.

– Знаю. Потому и пришла.

– Я, знаешь, о чем думал, пока лежал в палате? – Гамов улыбнулся. – Имя у тебя красивое. Арина… Аришка, Ариша… Кто тебе дал такое?

– Вроде нянечка. Из учительниц была. В честь няни Пушкина.

– А фамилия – Фадеева. Твоя настоящая?

– Тоже придуманная. От писателя… – слегка пожала плечами Арина и через паузу чуть печально добавила: – У меня нет ничего настоящего.

– Как это? – удивился курсант.

– Все придуманное.

– Но сама-то настоящая?

– Не знаю. Иногда сама себя не понимаю. Будто я – это вовсе не я. И страшно даже становится. Одиноко.

– Но теперь уже не одиноко? Теперь мы вдвоем?!

– Потому что я тебя нашла.

– Молодец, Фадеева! Я бы не решился подойти первым.

– Что ж ты такой нерешительный, Гамов? – засмеялась низким грудным голосом Арина.

– Не называй меня так, – поморщился Сергей.

– Почему?

– Фамилия моя не нравится… Смешная какая-то – Гамов.

– Я готова взять ее.

– Мою фамилию?!

– Твою. Буду Арина Гамова.

– Арина Гамова, – повторил Сергей, чуть закинув глаза к потолку. – Нет, не годится. Фадеева тебе больше подходит.

– Пойдем в ЗАГС, решим.

– Когда?

– Как выздоровеешь.

– Дней десять придется ждать.

– Когда у вас выпускной?

– Как раз через десять дней.

– Получишь погоны, в них распишемся.

Фадеева помогла Сергею сесть поровнее, он смотрел на нее азартно, радостно:

– Послушай, Фадеева. А если на выпускной мы заявимся уже как муж и жена?

Арина рассмеялась, шлепнула его по здоровой руке.

– Кто ж тебя из больнички в ЗАГС отпустит?

– Договорюсь. Главврач вроде нормальный мужик. А ты обсуди этот вопрос с вашей… ну, как ее… Муля, да?

– Муля… Виолетта Степановна.

– Объясни ей. Она, по-моему, нормальная тетка.

– Нормальная, – рассеянно кивнула Арина, думая о чем-то своем. – Родителям сообщишь?

– А то!.. Они во какие у меня! Классные.

– Живут далеко отсюда?

– В Новосибирске. Три часа лету.

– Ты у них один?

– Один. Боишься, что ты им не понравишься?

Фадеева помолчала, отрицательно повела головой.

– Я не об этом. – Она снова помолчала. – Думаю, как я буду без тебя.

– Почему – без меня? – подался вперед Гамов.

– Не знаю… Так мне вдруг показалось.

Открылась дверь, в палату вошла совсем молоденькая сестричка, строгим голосом сообщила:

– Просьба гостям покинуть палату. Больному нужен отдых.

– Да я вроде не устал, – засмеялся Гамов.

– Все равно не положено.

– Дай палец, – попросила Арина курсанта.

– Зачем?

– Нужно. Не этот, безымянный. – Она оторвала узкую полоску газеты, лежавшей на тумбочке, обернула вокруг пальца Сергея.

– Для колечка, что ли? – догадался он.

– Молчи. – Арина поднялась. – Много знаешь, долго болеешь. – Дотянулась до забинтованного лба парня, прикоснулась губами. – Завтра приду. – И направилась к выходу.

– А деньги есть? – спросил вслед Гамов.

– Найду. – Фадеева оглянулась, свойски подмигнула и покинула палату.

Толчея в местном торговом центре «Черемуха» была такая, будто людям было больше нечего делать, кроме как шастать по бесконечным бутикам и забегаловкам. Арина, легкая и стремительная, в облегающей футболочке, в джинсиках, быстро и без проблем нашла на втором этаже ювелирный магазин, толкнула стеклянную дверь. Охранник при входе внимательно взглянул на нее, почему-то спросил:

– Не ошиблись, девушка?

Фадеева с легким пренебрежением проигнорировала дурацкий вопрос, тряхнула длинными до плеч пепельными волосами, увидела отдел «СЕРЕБРО», склонилась над витриной с кольцами, стала высматривать что-нибудь подходящее.

Подошла немолодая продавщица, участливо и вежливо предложила:

– Может, я вам подскажу, детка? Что нужно?

– Колечко. Обручальное.

– Для себя?

– И для себя, и для жениха.

– Вам подберем. А размер для жениха?

– Вот. – Фадеева достала из сумочку полоску газеты.

Женщина открыла витрину, вынула оттуда узкое изящное кольцо с вкраплением граната.

– Примерьте.

Фадеева надела на палец кольцо, улыбнулась:

– В самый раз… А мужское?

– Одну минуту. – Женщина покопалась в гнездышках, подобрала на свой вкус, приложила газетную полоску. – Вроде подходит.

– Лучше это. – Арина показала на кольцо рядом.

– Тоже симпатичное.

Арина повертела его в руках, надела на свой большой палец, тихо рассмеялась:

– Думаю, подойдет.

– Берете?

– А сколько оба?

Продавщица быстро посчитала на калькуляторе:

– Четыре тысячи восемьсот… Ну и скидочку от магазина. Четыре шестьсот.

– Четыре шестьсот? – переспросила Фадеева, сглотнув сухость во рту.