Страница 199 из 202
Сталин, как известно, придавал большое значение созданию экономического фундамента обороны страны, техническому оснащению армии и флота и другим, как он говорил, постоянно действующим факторам, решающим ход и исход войны.
Сталин был сторонником максимальной централизации руководства всеми оборонными делами и вооруженными силами. С тех пор как война стала охватывать все стороны жизни государства, объединение в одних руках политической и военной власти считалось одним из условий, благоприятствующих наиболее полной мобилизации всех экономических, моральных и военных возможностей государства для ведения войны. Стремление к этому в той или иной мере проявлялось во всех государствах в периоды первой и второй мировых войн, в том числе и в буржуазно-демократических странах, таких, как, скажем, США и Англия.
В нашей стране во время гражданской войны важнейшие вопросы обороны, и, в частности, наиболее принципиальные военные вопросы, решались Советом Рабочей и Крестьянской обороны. Но Ленин, возглавляя этот Совет и правительство, не брал на себя функции наркома обороны и Главнокомандующего вооруженными силами. Это давало определенную самостоятельность военному ведомству, хотя и в то время было немало неразберихи, а согласование политических, экономических и военных усилий в ряде случаев осуществлялось с большими трудностями.
До Великой Отечественной войны не были приняты определенные решения по организации военно-политического руководства страной и вооруженными силами на военное время. Но в принципе предполагалось, что руководство будет осуществляться примерно при таком разделении функций, как это было во время гражданской войны.
С началом Великой Отечественной войны нарком обороны формально стал Главнокомандующим вооруженными силами. Но поскольку без ведома Сталина ни одно значительное решение не могло быть принято, вскоре он официально занял должность не только председателя Государственного Комитета обороны, но и наркома обороны и Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами. Централизация власти имела свои положительные стороны, позволяя максимально полно концентрировать усилия государства в интересах фронта. Вообще твердое руководство, насаждение жесткой требовательности и дисциплины были вполне оправданными в военное время. Но такая централизация, перейдя все допустимые разумные пределы, во многом и сковывала деятельность руководящих кадров, особенно военного ведомства.
Сталин, несмотря на свою исключительно высокую работоспособность и напряженную деятельность, не мог своевременно охватить многих вопросов, а без него они не решались.
Положение дел усугублялось беспрерывными перемещениями командующих и других должностных лиц.
Одним из коренных положений теории и практики военного искусства, выдвинутых Сталиным, был тезис о решающем значении выбора главного удара для успеха в операции. Этот тезис в принципе вполне резонный. Но, конечно, было большим преувеличением, что правильный выбор направления главного удара чуть ли не автоматически предопределяет успех операции. Опыт войны показал, что наряду с этими, главными факторами, обеспечивающими успех, были достижение скрытности и тщательности организации боевых действий и всестороннего их боевого, материального и технического обеспечения, твердого управления войсками в ходе боя и операции.
На практике же ни в 1941, ни в 1942 годах не удалось правильно определить направление главного удара противника и соответственно направления для сосредоточения основных усилий своих войск. В последующие годы войны Ставка ВГК во главе со Сталиным, как правило, изыскивала наиболее выгодные направления для ударов с решительным сосредоточением основных усилий на решающих участках фронта. В отличие от контрнаступления под Москвой и наступательных операций весной и летом 1942 года, когда силы были распылены, в 1943–1945 годах довольно удачно и продуманно определялась последовательность нанесения ударов и проведения операций путем широкого маневра силами и средствами и заблаговременной подготовки резервов с целью разгрома основных группировок противника по частям.
И если в 1941–1942 годах немецко-фашистские войска превосходили нашу армию в искусстве ведения крупных наступательных операций, в маневре силами и средствами, применении танковых войск и авиации, то во втором и особенно в третьем периодах войны Советская Армия стала превосходить германскую и в эффективности ведения наступательных операций. Основной формой военных действий оперативного масштаба стали фронтовые операции. Они велись на фронте 200–300 километров и на глубину от 100–150 до 300–500 километров. В ходе фронтовой операции проводились обычно 2–3 последовательных армейских операции. Дальнейшее развитие получили встречные бои и сражения. Они велись не только с марша, но и в ходе оборонительных и наступательных операций и боев, когда обе стороны стремились решать свои задачи путем наступления. Всего за время войны проведено свыше 50 стратегических, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из них более 75 процентов — наступательных.
Для решения крупных стратегических задач привлекались усилия двух и более фронтов. Появление новой формы стратегических действий в виде операций группы фронтов определялось не только временными и объективными условиями в связи с возрастанием размаха и сложности вооруженной борьбы. Идея необходимости объединения усилий нескольких фронтов в стратегических операциях дала о себе знать еще в период первой мировой войны и гражданской войны в нашей стране. Но свое наиболее полное оформление операции группы фронтов нашли в период Великой Отечественной войны, когда таким способом проводилось большинство стратегических операций. В завершающем периоде войны они стали основной формой ведения стратегических наступательных операций.
Наиболее наглядное выражение согласованные действия фронтов и их тесное взаимодействие нашли в Сталинградской, Курской, Белорусской, Висло-Одерской, Берлинской и особенно Маньчжурской стратегических операциях. Эти операции развертывались на фронте 800-1000 километров и проводились на глубину 500–600 километров, а в Маньчжурской операции до 800 километров. Операции группы фронтов позволяли лучше согласовать усилия фронта при решении общей стратегической задачи, более рационально использовать силы и средства для решения важнейших задач. При такой форме проведения стратегических операций достигалось также лучшее взаимодействие фронтов с авиацией дальнего действия, войсками ПВО страны и силами флотов.
Например, проведение Прибалтийской, Восточно-Прусской и Восточно-Померанской операций осуществлялось в тесном взаимодействии с Балтийским флотом, а в Крымской и Ясско-Кишиневской операциях — с силами Черноморского флота. Черноморский флот обеспечил проведение нескольких крупных десантных операций в Крыму. Успешно выполнил свои задачи Северный флот, прикрывая с моря наш самый северный фланг, ведя активную борьбу с ВМС Германии и обеспечивая северные морские коммуникации. Силами флотов было высажено более 100 морских оперативных и тактических десантов общей численностью свыше 250 тысяч человек.
На протяжении всей войны важнейшей стратегической задачей оставалась борьба за господство в воздухе. До 1943 года преимущество в этом отношении было на стороне противника. В последующем господство в воздухе прочно удерживалось советской авиацией. Если в целях борьбы с авиацией противника в зимней кампании 1941–1942 годов использовалось до 25 процентов, то в завершающем периоде — до 42 процентов всех самолето-вылетов. Применение ВВС и войск ПВО осуществлялось не только во взаимодействии с фронтами. Стали проводиться и самостоятельные воздушные операции. Зародились и зачатки противовоздушных операций.
До войны, как известно, возлагались большие надежды на массовое применение воздушно-десантных войск. Но в ходе боевых действий успешно применить их не удалось. Воздушно-десантные соединения стали использовать в основном как стрелковые соединения.