Страница 9 из 34
КОРСАР. ДОБРОВОЛЬНЫЙ ПОМОЩНИК
Чем бы ни была вызвана внезапная благосклонность полковника Марченко - то ли абстрактной симпатией к одноглазым мужчинам, то ли нужными кнопками, нажатыми Львом Сергеевичем, - в любом случае она пришлась весьма кстати. Поздно вечером должен был прийти транспортный борт с "СМ-97", а за два часа до этого вдруг выяснилось, что хозяева выставки не смогут выделить нужное количество такелажников, да и вообще людей у них очень мало. Разговор полковника с тремя руководящими чинами подряд переводила Наташа, и она же, зайдя через несколько минут в номер, объяснила ситуацию Корсару: - У них ведь, у арабов, на черные работы никто не идет. Вся погрузка-разгрузка держится на иностранцах. После сегодняшнего происшествия у иностранных рабочих поотбирали пропуска, и народу катастрофически не хватает. Поэтому разгружать самолет они предложили нам своими силами. А поскольку все делегации сейчас в запарке, у нас каждые руки на счету. - И ты воспользовалась ситуацией? - нарочито мрачно вставил Корсар. - Ну да, а что? Андрей, но ты ведь хотел тоже в нашей работе участвовать? - Хотел, - покорно вздохнул тот. - Ну вот. Я полковнику и напомнила, что у меня есть тут как бы сопровождающий, которого можно попросить помочь и который хотел бы... - Я знал, я знал! - горестно воскликнул Корсар, но, увидев удивленный Наташин взгляд, обнял ее и со словами: "Ты у меня умница", принялся целовать. В дверь постучали, и девушка с сожалением отстранилась. Корсар открыл, и в комнату ввалился полковник, начав уже с порога: - Так, значит, ты Андрей Корсан? Ну что ж, парень славный, симпатичный, мне про тебя говорили, мол, хочешь помочь. Значит, есть дело прямо точно для тебя... Аэродром торгово-выставочного центра, носящий название "Галф-Бизнес-Аэро", считался предназначенным для маленьких самолетов, административных и частных, но в случае необходимости на его полосу могли садиться и самые большие транспортные и пассажирские машины. Это сделало "Галф-Бизнес" пригодным для проведения-авиавыставки, и чем ближе подступал день ее открытия, тем меньше места на нем оставалось для чопорных административных "Гольфстримов", похожих на уменьшенные копии межконтинентальных лайнеров, и простеньких частных "Бич-Кэбов", вызывающих в памяти незабвенные "кукурузники". Вдоль рулежных дорожек постепенно выстраивались крылатые экспонаты, а свободные места должны были быть заполнены со дня на день. Восемь человек, среди которых были и Казак, и Корсар, и Наташа, неторопливо шли вдоль шеренги разнообразных самолетов. Летное поле было залито светом прожекторов, вдалеке пунктир разноцветных огней отмечал взлетную полосу, то и дело мимо проезжал очередной тягач или автомобиль обслуживания с мерно вспыхивающей оранжевой мигалкой, а где-то далеко вверху мерцали яркие южные звезды. Сразу с нескольких сторон слышалось тонкое пение вспомогательных турбин, и время от времени над аэродромом прокатывался грохот двигателей взлетающего самолета - словом, "Галф-Бизнес" жил обычной рабочей жизнью. Предводителем группы был невысокий и чрезвычайно подвижный араб в комбинезоне, весело переливающемся оттенками зеленого и желтого цветов, словно это была не рабочая одежда, а костюм для дискотеки. Время от времени коробочка радиостанции у него на поясе разражалась потоками слов, и тогда он останавливал процессию и сам подолгу кричал в микрофон так эмоционально, будто комментировал полуфинал чемпионата мира по футболу с участием любимой команды. Один раз после такого разговора он обернулся к своим спутникам и так же возбужденно принялся им что-то объяснять. - Скоро наш самолет будет направлен на двадцать пятую стоянку. Нас сейчас туда отведут, - перевела Наташа, когда араб остановился перевести дух. - И все? А что же он тогда остальные пять минут шумел? - удивился кто-то. - Непереводимый местный фольклор, - встрял Казак, и все засмеялись. Араб подозрительно посмотрел на них, но говорить ничего не стал, а вновь направился вперед, ухитряясь двигаться так, что казалось - он почти бежит, но при этом общая скорость перемещения в пространстве сохранялась на уровне неспешной прогулки. Искомая двадцать пятая стоянка оказалась расположенной где-то на отшибе. Идти к ней пришлось почти через всю рулежку с линейкой экспонатов. Предпоследним в ряду стояло "Русское крыло", около которого уже виднелся стенд с рекламным текстом и фотографиями. Корсар как бы невзначай взял правее, чтобы подойти поближе к самолету, - и почти тут же перед ним как будто ниоткуда возник крепкий парень в светлом костюме с кобурой на поясе. - А ты куда прешь, козел? - раздраженно и устало спросил парень и перешел на английский. Судя по произношению, язык он изучал на трехнедельных курсах: - Ай эм сори, зона онли фор персонал. Шоу ё пас, плиз! - Шоу пас... А дулю в глаз? За козла слабо ответить? - спокойно поинтересовался Корсар, и парень с кобурой просиял улыбкой: - Так ты из наших?! Блин, извини, эти арабы и прочие чурки уже задрали. Слова человеческого не услышишь. Лезут, лезут, все любопытные, все балаболят, чего-то... Паре финнов даже врезать пришлось, до того настырные были. - Финнов, говоришь? Какие ж это чурки? - А кто ж еще, раз не понимают? Я уж им и по-английски, и по-немецки... Особый режим, что ты хочешь! Кстати, ты тоже тут особо не крутись. Нас-то в России специально накачивали, чтоб была культура и вежливость, а в местной охране ребята попроще. Шок-дубинкой огреют, фамилии не спросивши, и весь разговор. Усек? Корсар кивнул и направился догонять своих. Охранник крикнул ему в спину: - Выставка будет, тогда заходи! Остальная группа не успела далеко уйти, и Корсар, перейдя на легкий бег, за несколько секунд догнал ее. - Вроде неплохо стерегут "крылышко"... - вполголоса сообщил он Казаку, но внимание того было направлено вперед: на сером бетоне отчетливо выделялась выложенная красными светоотражающими плитками цифра 25. Перед ней почти на месте разворачивался транспортный самолет с российскими опознавательными знаками. Отягощенные двумя двигателями крылья чуть-чуть провисали вниз, а на толстом фюзеляже красовалась надпись: "Туполев-330", а чуть ниже игривыми завитушками было выведено: "Черномор". - Нам к нему, - пояснил Казак, - мы с туполевцами договорились, чтоб им впустую "Черномора" на выставку не гонять, нашу "стрекозу" на нем доставят. - А почему он "Черномор"? - спросила оказавшаяся рядом Наташа. Корсар с Казаком промолчали, и за них ответил молодой инженер, шедший чуть впереди: - Потому что сказка Пушкина, - и, сделав нарочитую паузу, чтобы слушатели попробовали сами угадать, какая тут связь, продолжил: - Его делают в Казани, параллельно с "Ту-204". А двести четвертую, в свою очередь, начинали собирать в Ульяновске рядом с "Русланом". Местные тогда прозвали двести четвертую машину "Людмилой", в пару "Руслану" - так эта кличка в Казань и перекочевала. А "Ту-330" "Людмиле" тоже родственник, у него крыло практически такое же, кабина опять же унифицированная. Вот и прозвали его, чтобы линию не прерывать, "дядькой Черномором". Сначала в шутку так обзывали, а потом имечко так приклеилось, что и официальным стало. - Здорово! - подхватил разговор другой инженер, постарше. - Вот если бы все народные клички признали! Я так и вижу: расписание, а в нем - "Рейс такой-то: выполняет "Ту-154" "Тушканчик". Рейс другой: выполняет "Як-40" "Окурок"... - А почему "Окурок"? - А потому что движки чадят со страшной силой, особенно на взлете... Перебрасываясь фразами, они подошли к двадцать пятой стоянке и остановились в десятке метров от транспортника. - Ну что, орлы, вашу мать... - зычно начал полковник Марченко, но, вспомнив о том, что среди орлов есть девушка, смутился и дальше говорил, с видимым усилием опуская служебные слова. Смысл речи сводился к тому, что за работу надо браться поскорее, чтобы к тому моменту, как подойдет машина, все было уже готово. Работы оказалось много. Несмотря на то что экипаж "Черномора" по мере сил помогал встречающим, все равно для того, чтобы снять крепления с фюзеляжа маленького самолетика, а потом выкатить его на бетон, ушло около часа, а потом пришел черед темно-зеленых контейнеров с боевым снаряжением для стрельб. Под наблюдением специально прилетевшего капитана контейнеры сразу оттаскивали в сторону, где уже стояли четверо местных охранников с автоматическими винтовками. Лица у них были хмурые и исполненные сознанием своей значимости. Корсар, вспомнив слова парня с кобурой, решил, что тот прав: эти фамилии спрашивать не будут. Хотя "СМ-97" в разговоре и обозвали "стрекозой", ни с каким насекомым сравнивать его не хотелось. У Корсара он почему-то вызвал ассоциации с лаской: тонкое тело, узкие, словно прищуренные стекла пилотской кабины, заостренный нос, скрывающий под собой турбовинтовой двигатель. Да и цветом самолет был похож на этого хищного зверька: на "спине" и боках фюзеляжа красовались рыжие и коричневые разводы с плавным переходом одного цвета в другой, а "брюхо" было грязновато-белесым. Корсар знал, что "СМ-97" создавался как самолет двойного назначения и может выпускаться как в варианте "летающего БТР", так и в виде десятиместного самолета для коротких линий, однако сейчас, глядя на поджарый фюзеляж с узкими иллюминаторами-бойницами, он не смог представить себе его ни в какой другой роли, кроме нынешней: легкий ударный самолет, способный при необходимости взять на борт несколько десантников по пути "туда" и раненых при вылете "обратно". Корсар никогда не питал слабости к небольшим самолетам, но вид смоленской машины его заворожил. - Что засмотрелся? Нравится? Мне вот тоже, - заметил взгляд Корсара один из заводских летчиков. - Но любоваться потом будешь, слава богу, у нас полеты каждый день будут. А пока что наше дело - раз, два, взяли! Тут еще таскать не перетаскать. Корсар кивнул и вместе с летчиком полез в грузовой отсек "Черномора". Разгрузка затянулась надолго, и после нее получасовое ожидание машины показалось долгим перекуром, вот только курить, само собой, никто на летном поле не стал. За это время на "Галф-Бизнес" приземлились еще несколько самолетов, и, мельком глянув в сторону полосы, Казак заметил: - Смотри-ка! Не думал, что наши "Ан-24" все еще пускают летать за границу. Каким-то маленьким он теперь кажется... Но Казак ошибался. Только что прилетевший самолет не казался маленьким, он именно таким и был. Хотя внешнее сходство с заслуженным антоновским трудягой действительно имелось, это была совсем другая машина - "Бе-32", удачная конструкция, разработанная еще во времена существования Советского Союза. После долгих злоключений он был изготовлен небольшой серией уже в России и разошелся в основном по мелким компаниям, которые использовали эту машину в основном для выполнения небольших заказов внутри России. Дальние и соответственно выгодные рейсы за границу обычно проходили мимо владельцев "Бе-32": для подобных полетов состоятельные клиенты предпочитали нанимать более престижные и скоростные машины, а менее состоятельные обходились билетами на регулярные рейсы. Однако хозяину этой машины повезло: кто-то где-то и почему-то отказался выполнять заказ на срочную перевозку в Дубай последней партии рекламных буклетов, только что отпечатанных в Италии. Темпераментный хозяин типографии в панике бросился обзванивать подряд все российские компании, не интересуясь ни престижностью, ни сугубой дешевизной, а исключительно сроками исполнения, и нанял первый же свободный самолет. Винты самолета последний раз взбили воздух и затихли. Левый пилот (он же суперкарго, он же хозяин самолета и он же директор авиакомпании "Аэроклуб") откинулся в кресле и расстегнул сначала ремень, а потом и китель, давая отдохнуть объемистому животу Правый летчик был гораздо моложе его и худощавей, ему расстегивать китель не понадобилось. - Значит, так, Герман, - сообщил хозяин, - ты остаешься следить за разгрузкой, документы у тебя на руках. Я иду оформлять стоянку и узнаю, может быть, есть что-нибудь на обратную дорогу или здесь подработать на чем. - Андрей Петрович, может, не надо? - неуверенно возразил Герман, правый летчик. - Вы же сами просчитали, что весь рейс уже окупился и прибыль хорошая. А тут, не ровен час, заваруха начнется... - Ну и пусть начинается, мы-то при чем? - оборвал его Андрей Петрович. - А что прибыль уже есть, так то не твоя забота. Это ж Эмираты, здесь народ шальной, деньги, можно сказать, под ногами валяются - грех не поднять. Или хотя бы не попробовать. Вопросы есть? - Вопросов нет, - ответил правый летчик без энтузиазма. Он работал в компании со дня основания и давно изучил характер шефа: тот стремился урвать свой кусок везде, где только можно, а то и где нельзя. Нельзя сказать, чтобы это было приятно, но тем не менее весь персонал компании признавал: не обладай Андрей Петрович Маланец подобной чертой, доходы компании, а соответственно, и заработки в ней были бы гораздо ниже.